Брижитт Бро - Во имя любви к воину

• Название: Во имя любви к воину
• Автор: Брижитт Бро
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-386-01215-1

«Во имя любви к воину» — роман, основанный на реальных событиях, удивительная история любви французской тележурналистки и главы одного из афганских племен. Против них — неумолимое общественное мнение, разница в возрасте, друзья и родственники… Эта книга — о долгом пути к счастью двух людей из разных миров, которых объединяет только чувство любви, живущее в их сердцах.

Эта книга — история столкновения двух культур, история войны и мира, история невероятной любви.

Брижитт Бро, французская тележурналистка, руководитель женской школы телеоператоров в Афганистане, просит покровительства у главы пуштунского племени Шахзады Мохмад Хана. Он — воин, отец семерых детей, истинный патриот, депутат кабульского парламента. Она — эмансипированная европейская женщина. Но любовь, неожиданная и невозможная, стирает все границы и предрассудки…

Брижитт Бро живет в Кабуле, в Афганистане, с 2002 года. Она журналист и создатель документальных фильмов.

Доминик де Сэн Перн — писательница, автор книги «Любовники Черного Солнца».

---

Изнуряющая июльская жара нависла над Джелалабадом, когда мы отправились во Францию. Шахзада был счастлив. Эта встреча с моими родителями была для него важной формальностью, как и мой визит в его деревню. Она была этапом, которого не хватало в процессе сватовства: нужно спросить разрешения у обеих семьей, как того требует традиция. В поезде, который вез нас в Тулузу, он начал икать, и эта икота никак не прекращалась.

Я различила родителей издалека среди толпы на вокзале Мотабио. Они постарели. Отец поседел. Все такой же представительный, но куда делось его великолепие? В его облике появилась какая-то хрупкость. Сколько ему могло быть лет? Семьдесят пять? Восемьдесят? Я не помнила. Что до матери, она — тоже седая, маленькая — обняла меня и очень обрадовалась. Эта простая женщина многое повидала. Словно при вспышке, я увидела ее в молодости, еще не состарившуюся, когда я пыталась ее расшевелить, заставить восстать.

Я представила им Шахзаду, они улыбнулись ему, пожали руку. Они были рады. Уф, слава богу. С моим отцом можно было ожидать чего угодно. В Тулузе мы провели вместе день, а потом и ночь. Я заказала две комнаты в отеле, мне не хотелось ехать к ним в Арьеж. Идея этой близости была для меня невыносима. Но, как многие старики, отец хотел спать в своей постели и никак не соглашался. Я отказывалась разрешить ему сесть за руль его старенького «мерседеса» и ехать ночью по горной дороге. А если у него опять будет сердечный приступ, как с ним раньше уже случалось? Наутро он сказал мне, немного насупившись: «Все же приезжай домой». Я согласилась. Раз все шло хорошо и мы не говорили о прошлом, оставив призраки в покое, почему бы и нет?

Они жили в маленьком деревянном доме в очень красивой горной деревеньке. Произошло невероятное: их дочь вернулась. Мать давно болела, но отказывалась лечиться. Но как только она узнала о моем приезде, то сразу поехала в Тулузу на консультацию к онкологу. У него был такой растерянный вид, что она согласилась на операцию. Я поняла, что мой визит вернул ей желание жить, выкарабкаться. Бедная моя мать!

Шахзада чувствовал там себя очень комфортно. Он мало говорил, но много наблюдал. Однажды из трех небольших кусочков мяса, помидоров и нескольких овощей он приготовил афганское блюдо фришти. Значит, он еще и умеет готовить. Решительно, он меня восхищал. Встав к плите, стряпая нам еду, он готовил примирение. Мой отец сказал мимоходом: «Он мил». Мать была от него в восторге. Я чувствовала, что она спокойна за меня. Ее взбалмошная дочь наконец остепенилась, нашла человека, который ее любил и главенствовал над ней, не заставляя ее при этом страдать. Она мне шепнула, довольная: «Я надеюсь, что ты его не потеряешь!» Вот так. Еще одна унизительная ремарка, на которые они были горазды и от которых у меня вставали дыбом волосы. Я навсегда останусь для них маленькой белокурой девочкой, которая приводила их в отчаяние.

В момент расставания я пообещала звонить, писать. В поезде Шахзада настаивал: «Ты должна время от времени помогать им материально, звонить. Твои родители уже старые, а ведь благодаря им ты стала тем, кем стала. Ты должна их уважать». Я кивнула, но очень редко связывалась с ними.

Икота Шахзады прекратилась на полпути из Тулузы в Париж.

Однажды Тикке, финская журналистка, работавшая в «Айне», позвонила мне на мобильный. Моя самая талантливая и профессиональная ученица, Шекиба, была в отчаянии. Она жила с матерью-вдовой, которая была достаточно прогрессивна, чтобы разрешить старшей дочери стать телеоператором и позволить ей путешествовать по стране. Старший брат и две младшие сестренки жили на скромную зарплату, которую девушка получала в «Айне». Но теперь родственники и соседи стали каркать: что делает Шекиба после пяти часов вечера вне дома? Куда она ездит? Ее подозревали в легком поведении, хотя она трудилась как проклятая над своими репортажами или в зале монтажа. Злые языки оказались настолько сильны, что мать согласилась выдать ее за двоюродного брата. Этот парень жил в деревне, привык к суровой жизни. Шекиба же была сама утонченность, она была похожа на лань, испуганную лань.

Я пригласила ее к себе. Она больше не была той жизнерадостной девушкой, которая гарцевала, громко смеясь, рядом с чопендоз в Бадахшане. Она дрожала, объясняя мне, что противится этому браку всеми силами. Я часто слышала, как она говорила: «Я не люблю мужчин». Это мнение, впрочем, разделяют многие афганки, живущие под мужским игом. Они вынуждены смиряться с их волевыми решениями, не имея права на собственное слово.

Шекибу ждала ужасная судьба: выйдя замуж за крестьянина, она будет вынуждена работать в поле, проведет остаток жизни, замурованная в четырех стенах, как было во времена Талибана. И вдобавок ко всему еще и рядом с необразованными людьми. Ни свободы, ни любимой работы — работы, которую она обожала и в которой блистала бы, не родись она афганкой.

У меня не было иллюзий. Если лишить ее возможности работать, она покончит с собой. За несколько месяцев до этого так поступила Хома, одна из ее подруг, которая работала в «Nouvelles de Kabul», ежемесячном журнале, спонсируемом Бернаром-Анри Леви. Когда она узнала, что ее выдают замуж, девушка не рассказала о своем страхе никому. Она лишь попросила небольшой аванс и, зажав доллары в кулаке, раздобыла крысиного яду у аптекаря. Она умерла в страшных мучениях. Шекиба горько оплакивала подругу. И вот настал ее черед.

Как мы, ее бывшие учителя, могли ей помочь? Собралась группа из четырех конспираторов, выходцев из «Айны», я в том числе. У Тикке появилась идея: скинуться и купить билет на самолет до Финляндии. У Тикке были там связи, которые должны были помочь найти для Шекибы стажировку на телевидении. Девушка была бы спасена. Но, увы, надо было подождать четыре месяца. А свадьба запланирована на ближайшие недели. Надо было как-то отодвинуть дату свадьбы. По нашему совету Шекиба сказала матери: «Я согласна выйти замуж, но у меня есть обязательства перед работодателями, я прошу дать мне возможность их осуществить. Затем я буду свободна». Среди этих обязательств — поездка в Европу на презентацию фильма «Взгляды афганок». А потом Шекиба станет образцовой супругой.

Эти несколько месяцев стали испытанием для нее. Она плакала, теряла надежду, задыхалась в приступах страха, в ужасе от мысли, что заговор может быть раскрыт. И самое тяжелое — у нее были угрызения совести, что она покидает свою страну, бросает на произвол судьбы мать и маленьких сестер. Под предлогом презентации фильма одна из сотрудниц сделала ей финскую визу. Все было готово.

Однажды утром — это было в 2004 году — Шекиба вышла из дому, чтобы пойти на работу, как она это делала последние два года. В этот раз машина ждала ее через две улицы. Она доставила ее в аэропорт. Все произошло, как мы и наметили. Шекиба избежала свадьбы, но заплаченная ею цена была высока. Она порвала с семьей, со своей привычной жизнью и своей культурой, хотя совсем этого не желала.

Глава 13 Порыв

Работа в посольстве Франции была захватывающей. В самом деле, помогать стране, которая выходила из двадцатипятилетнего периода кризисов и войн, которая пережила шесть, или семь различных режимов, население которой делало все возможное, чтобы выжить и содействовать восстановлению информационных структур, — все это совпадало с моим жизненным курсом, неизменно амбициозным. Чего хотели афганцы? Чему хотели обучаться? Что им предложить? Как нам найти общий язык?

Я сотрудничала с факультетом журналистики в Кабуле, с компанией телерадиовещания Афганистана и, конечно, с администрацией, которую надо было настойчиво тормошить. Я располагала смехотворным бюджетом в 500 тысяч евро, рассчитанным на два года. Поэтому работала по двенадцать часов в день, семь дней в неделю. Постепенно мы смогли установить цифровую радиостудию, которая была заказана до моего приезда, и, благодаря сотрудничеству специалистов из Ри-эф-ай и Би-би-си, афганское радио становилось все более современным и эффективным.

Другим важным аспектом моей новой работы было установление доверительных отношений с афганцами. Теперь они смотрели в будущее с надеждой, особенно с тех пор, как на конец 2004 года были назначены президентские выборы. Для меня как журналиста это было очень интересное время.

Но еще чуть раньше я приняла участие в одном культурном проекте. И хотя он находился вне моего поля деятельности, я не захотела упускать такую возможность. Речь шла об открытии кинотеатра «Ариана», отреставрированного двумя французскими архитекторами — Жан Марком Лало и Фредериком Намюром.

Этот грандиозный проект родился в голове Юга Деваврена. Этот француз совершил путешествие в Индию в 1973 году на своей малолитражке, и об Афганистане у него остались незабываемые впечатления. Сразу после падения талибского режима он пытался найти возможность помочь этой растерзанной стране. Его интересы лежали в области культуры. В Кабуле раньше был огромный театр — в самом центре, на площади Пуштунистан. Речь шла об «Ариане», центре культурной жизни. Война его обезобразила. Юг Деваврен решил его отреставрировать. Так в Кабуле появился кинотеатр, где демонстрировали французские и другие европейские фильмы, позволяющие афганцам по-иному взглянуть на мир. В декабре 2002 года Даниель Томпсон, Жак Перрен и Патрис Шеро создали ассоциацию «Кино для Кабула» под председательством Клода Лелюша. Старшее поколение афганцев знало Лелюша еще с 1970-х годов, когда его фильмы шли в больших городах Афганистана. Он воплощал, таким образом, собирательный образ Франции, а также воспоминания о счастливом прошлом.