Энтони О'Нил - Империя Вечности

• Название: Империя Вечности
• Автор: Энтони О'Нил
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-29724-5

1798 год. Генерал Наполеон Бонапарт совершает свой знаменитый поход в Египет. Тайная цель будущего императора Франции — чертог вечности, скрытая в пирамиде камера, где хранится величайшее сокровище на земле — книга человеческих судеб, дарующая человеку бессмертие.

Сорок лет спустя. Шотландец Александр Ринд получает от английской королевы Виктории секретное поручение — проникнуть в подпольное сообщество археологов под названием «Братство Вечности». Информация, которую удается заполучить агенту, настолько потрясает его, что он, уже по собственному почину, предпринимает экспедицию в страну фараонов.

Бессмертие! Есть ли что на свете ценнее как для сильных мира сего, так и для простых смертных?

---

За всю дорогу молодой человек не проронил ни слова — с той минуты, как вошел в парадную дверь и двинулся было расписаться в книге для посетителей, но Гамильтон удержал его за руку, прежде успев шепнуть пару слов охраннику, и по сию пору, шагая по коридорам вслед за почтенным прихрамывающим джентльменом, который тоже хранил гробовое молчание. Впрочем, теперь уже не имело смысла задавать вопросы, а тем более разговаривать просто от избытка эмоций. Пройдя через обшитую панелями гостиную, мужчины оказались в огромном Тронном зале, украшенном шелковыми драпировками и багряным ковром. Ливрейный лакей растаял в воздухе подобно струйке дыма. Ринд вытянулся в струнку рядом с Гамильтоном, чувствуя яростное биение собственного сердца, которое заглушало мерный ход серебряных часов его спутника.

Молодой археолог не имел никакого понятия о том, как нужно себя вести. Не представлял, что скажет. Он то поправлял манжеты, то пытался выпятить грудь, то глазел на причудливый узор ковра, и поэтому лишь запоздало, когда его спутник пошевелился и тихо кашлянул, шотландец понял, что они уже не одни.

Из-за помоста в дальнем конце зала, словно призрак, возникла женщина с бочкообразным станом. Ростом она была еще ниже Наполеона, однако при этом производила впечатление колосса. Дама поманила гостей, точно ручных собачек, и те послушно побрели на зов, притянутые властными чарами.

— Сюда, — прошептала она, и мужчины без промедления протиснулись через раздвижные двери в потайной коридор.

— Сэр Уильям, — промолвила королева, приветствуя Гамильтона.

(Ринд по рассеянности пропустил почтительный титул мимо ушей.)

— Ваше величество, — ответил Гамильтон с неожиданно ловким поклоном.

— А вы, сэр, — она устремила голубые водянистые глаза на шотландца, — полагаю, мистер Александр Генри Ринд.

Молодой человек протянул было руку, затем поспешил убрать ее, испуганно воззрился на кукольную ладонь королевы, раздумывая, не полагается ли в подобном случае целовать пальцы, и в конце концов, подражая своему спутнику, ограничился поклоном.

— Да, это я, ваше величество, — произнес он и зачем-то кивнул.

— Прошу прощения за то, что наша встреча проходит в столь необычных условиях, — изрекла королева. — Однако, учитывая тему предстоящей беседы, вы сами должны понимать: секретность не помешает. Мы же не хотим, чтобы хоть единое слово просочилось в Придворный циркуляр.[12]

Заметив, что венценосная особа и впрямь испытывает неловкость, Ринд осмелел:

— Ну… конечно же, ваше величество.

Гамильтон одобрительно кашлянул.

— Я слышала, вы родом из Шотландии.

— Из Сибстера, что под Уиком.

— Я много раз бывала в Шотландии.

— Приезжайте сколько угодно, Вам всегда будут рады, — выпалил Ринд и тут же мысленно выбранил себя за самонадеянность.

— Эту акварель, — королева кивнула на недурное изображение горы, поросшей вереском, — я написала в окрестностях Питлохри.[13]

Ринд не знал, что ответить.

— Очень… очень похоже, ваше величество.

Придворный спаниель в конце коридора потянул носом воздух.

Королева еле заметно подалась вперед и приглушенно заговорила:

— Уильям представил вас как весьма достойного молодого человека.

— Надеюсь… надеюсь, что это так, ваше величество.

— Без сомнения, вы осознаете всю серьезность положения и важность вашей миссии.

— Конечно, ваше величество.

— Чертог вечности… Разумеется, мы уже много лет о нем слышим, но лишь сейчас его тайны стали всерьез затрагивать интересы национальной безопасности. Сэр Уильям, безусловно, предъявил вам исторические свидетельства?

Ринд неопределенно кивнул.

— Конечно.

— Как вы знаете, совсем недавно мы оказались втянуты в весьма неприятный конфликт с Россией. Остается горячо молиться, чтобы он не привел к более серьезным последствиям, но даже в этом случае от его исхода будет зависеть будущее Оттоманской империи, Леванта[14] и, если на то пошло, всей Европы. Настал переломный момент в истории.

Ринд во все глаза уставился на бледный шрам на широком белом челе королевы.

— Вот почему нам следует вооружиться всеми необходимыми сведениями.

— Понимаю, ваше величество.

— К тому же, как вам известно, об этом чертоге ходит множество противоречивых легенд — о точном содержании пророчеств, их смысле или, лучше сказать, ценности, и главное, о том, что именно «красный человек» поведал Бонапарту.

— Конечно, — ответил шотландец, совершенно сбитый с толку.

— Но я, в конце концов, правящая особа. У меня столько же прав на приобщение к тайнам чертога, сколько было у Бонапарта — или у Клеопатры. Нельзя позволить, чтобы ими воспользовались вражеские силы, а то и просто какой-нибудь любитель истории Египта.

— По-моему, это… разумно.

Королева ответила простодушной улыбкой.

— Мне понятны ваши колебания, мистер Ринд. Уверяю вас, что я бесконечно восхищаюсь сэром Гарднером Уилкинсоном — как-никак, я собственноручно посвятила его в рыцари. Но если он столь упорно отказывается раскрыть нам то, что узнал о чертоге, если он столь упорно держит свои изыскания под покровом тайны, то я уверена, что этому есть рациональное объяснение. Должно быть. В конце концов все непременно выяснится. Мы ищем истину и очень надеемся, что вы нам поможете.

— Для… для меня это великая честь, ваше величество. — Молодой человек поклонился.

На лице королевы появилось благосклонное выражение.

— Тогда мне остается только благословить вас на этот путь, мистер Ринд. Верю, что и Господь благословит вас.

Шотландец снова кивнул.

— Можете на меня положиться, ваше величество, — произнес он и невольно попятился к раздвижным дверям, распахнутым рукой Гамильтона, а потом шумно выдохнул, когда очутился в Тронном зале и королева пропала из виду.

Надо же было так далеко продвинуться всего лишь за двенадцать дней, размышлял молодой человек некоторое время спустя. Еще совсем недавно он, к своему стыду, не узнал сэра Гарднера Уилкинсона в Хрустальном дворце — и вот уже получает приказы от королевы Виктории в Букингемском дворце. Не считая второй подобной встречи в Виндзорском замке примерно двадцать два месяца спустя, нынешнее событие так и останется важнейшим в его жизни. Но, как всегда безукоризненно верный своему слову, Ринд не обмолвился об этом ни единой душе, даже намеком, не доверил подробностей даже личному дневнику, сохранив бесценное воспоминание в сердце, и в свой час благоговейно унес его с собой в вечность.

Глава вторая ВСЕ ВЕЛИЧИЕ МИРА СОКРЫТО ЗДЕСЬ

— Вы в самом деле не знаете, кто это?

Шелковый вкус, ум, голос, волосы, кожа, язык и… ну да, представьте себе, душа, хотя, конечно, не здесь же ее раскрывать… Виван Денон подошел к буфету и только что наполнил стакан благоухающим лимонадом из великолепного хрустального графина. Кто же сказал, шепнул эти слова? Гражданин Поль Баррас[15] из Комитета общественной безопасности. Время? Лето тысяча семьсот девяносто пятого года. Место? Позднее Денон и не вспомнит этого в точности. Может, салон мадам Таллиен?[16] Бальная зала Талейрана?[17] Или что-то совсем другое? Да какая, в сущности, разница? Безумная пора, наступившая, когда миновали худшие дни Революции и представители высших классов французского общества провозгласили моду на декаданс, окрестив его новым именем liberte,[18] промчалась, точно в угаре, оставив после себя лишь размытые воспоминания о бархатных драпировках, прозрачных платьях, облегающих брюках и фланелевых туфлях.

— Дорогой мой Поль, — сказал Денон и приглушенно хихикнул, — о чем вы, чума вас возьми, говорите?

— Mon ami,[19] я не мог не заметить вашей рассеянности.

— Рассеянности?

— Это бросилось в глаза уже от камина! Вы якобы вели беседу с тем молодым человеком, а сами так и пожирали взглядом некую юную особу в дальнем конце комнаты.

Денон ухмыльнулся, при этом на его щеках появились пошлые ямочки.

— Просто я залюбовался алой лентой вокруг ее прелестной юной шейки. Надо же, восхитительная мода! Как, по-вашему, это может называться? А-ля гильотина?

— Полагаю, друг мой, о моде вам известно гораздо больше моего. Не говоря уже о гильотинах.

Денон только хмыкнул (в тяжкие дни работы национальным гравером он слишком часто видел, как на Гревской площади скатывались отрубленные головы), но уклонился от прямого ответа:

— А почему она так завладела вашим вниманием, старый вы греховодник? Засмотрелись на свежий персик? Или сей нежный плод уже сорван?

— Ни то ни другое, друг мой. Честное слово! Девушка меня совсем не интересует. Куда занятнее тот молодой человек, с которым вы только что беседовали.

— Этот? — Пораженный до глубины души, Денон бросил взгляд через всю комнату.