Гарри Гаррисон - Эдем [сборник]

• Название: Эдем [сборник]
• Автор: Гарри Гаррисон
• Издательство: «Эксмо»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-02424-7

65 миллионов лет тому назад гигантский метеорит, вынырнув из глубин Галактики, устремился к Земле, подобно чудовищному монстру, неся смерть и разрушения. Но космическая бомба миновала нашу планету, и мир, безраздельно принадлежащий динозаврам, был спасен. На Земле воз — никла уникальная высокоразвитая цивилизация разумных яшеров. Прошли тысячелетия, пока наконец на свет Божий появился первый человек. Сумеют ли люди наверстать огромную временную фору, дарованную динозаврам природой, и выжить?

---

Армун очень быстро сумела овладеть языком саску. Керрик частенько захаживал к старой Хауните и учил слова саску, их речь. Выученные им слова заучивала Армун и, когда его не было рядом, разговаривала с другими женщинами. Когда она начинала говорить, те хихикали и прикрывали ладонями рты, и она улыбалась в ответ: в смехе их не было ничего обидного. Когда они наконец понимали, что она пытается произнести, ей немедленно помогали: вновь и вновь твердили слова, как ребенку, и она повторяла за ними. Словом, через короткое время она стала учить Керрика. Он мог уже не полагаться на забывчивую старуху.

Армун старательно учила язык, а Керрик все свое время посвящал изучению жизни саску, их повседневных занятий и ремесел. Так, он обнаружил, что твердые чаши изготовляют из мягкой глины, тонким слоем залегавшей у подножия холма. Глину размачивали водой, лепили сосуд, а потом ставили сушиться в жаркий очаг, сложенный из камня и той же самой глины. День и ночь в нем пылал огонь, и жар превращал глину в камень.

Еще интереснее были волокна, из которых саску делали веревки. Их получали из невысокого зеленого растения, называемого «харадис». Его семена были вкусны, а если размять их, выступало масло, которое саску использовали буквально повсюду. Но наибольший интерес представляли стебли растений.

Срезанные стебли харадиса бросали в неглубокие пруды и придавливали камнями, чтобы не всплывали. Через определенное время размокшие стебли извлекали и разбивали камнями. Потом их трепали — разделяли на отдельные волокна специальными инструментами с зубцами. Из волокон женщины свивали прочные нити. Сплетая их вместе, получали шнуры и веревки. Женщины ткали белые ткани, так нравившиеся Армун. Скоро она вовсе забросила свои меха и шкуры, облачившись, как женщины саску, в мягкую ткань из волокон харадиса.

Армун было хорошо среди саску, более счастливого времени в жизни она и не знала. Скоро должен был родиться младенец, и она радовалась теплу и уюту. Не надо маяться морозной зимой в холодном шатре. Она не собиралась перебираться через скальный барьер к саммадам, чтобы родить в шатре. Главная причина была не в ее неповоротливости. Ее собственный саммад был при ней, и саммадар его, Керрик, тоже. Жизнь свою Армун стала считать настоящей лишь с того дня, когда он заглянул ей в лицо и не засмеялся. Не смеялись над ней и саску, они и не замечали раздвоенной губы — так нравилась им ее нежная кожа, светлые волосы, белые, словно харадис. Так саску и говорили: они напоминали им эту белую ткань. Здесь она чувствовала себя как дома и уже разговаривала непринужденно, училась прясть и готовить овощи. Младенец родится здесь.

Керрик и не думал возражать и одобрял ее выбор. В пещере было чисто, мягкие ткани создавали уют, совсем не такой, как в продувавшемся ветром шатре с потертыми блохастыми шкурами. Жизнь саску во многом напоминала ему хлопотливый быт иилане´. Но он и вспоминать не хотел о мургу, и, когда жизнь наталкивала его на какие-то аналогии, он старался побыстрее выбросить их из головы. Горы и пустыня… за этой преградой иилане´ их не разыщут. Так будет, теперь у него появились обязанности, важнее которых ничего не было. Рождение ребенка — важная вещь. Пусть лишь для него и Армун. А саску ожидали другого рождения и могли толковать только о нем.

На сносях была самка мастодонта, Дооха. Это будет ее четвертый детеныш, потому и она, и саммады с полной невозмутимостью ожидали события.

Все, кроме саску. Керрик уже начинал в какой-то мере понимать почтение, испытываемое ими к мастодонтам. Им было ведомо многое, о чем не подозревали тану. Они знали духов скал и зверей, и страну, что за небом, и даже то, каким был этот мир и каким он будет.

Среди саску жили особые люди, их называли мандукто, которые не делали ничего другого, а только помнили обо всем этом. Первым и главным из них был Саноне, он возглавлял всех мандукто, а те, в свою очередь, — остальных саску. Власть его напоминала эйстаа иилане´. И потому, когда Саноне послал за ним, Керрик явился немедленно.

Саноне сидел в пещере перед изображением мастодонта и жестом указал Керрику место возле себя.

— Вы пришли издалека в эту долину, — начал Саноне. Как и тану, саску не любили поспешности в разговоре. — Вы пришли издалека, вы бились с мургу, что ходят, как люди. Таких мургу мы еще не встречали, расскажи мне о них.

Керрик часто рассказывал ему об иилане´ и понял, что этот разговор лишь предваряет вопрос, ради которого Саноне позвал его сюда.

— Ай, убийцы! Ай, свирепые! — восклицал Саноне, слушая рассказ. — И они убивали не только тану, но и мастодонтов?

В голосе его слышался явный ужас.

— Да.

— Ты немного знаешь о нашем почтении к мастодонтам. Видишь рисунок? Я скажу тебе, почему мы так уважаем этих гигантов. Чтобы ты понял, я объясню тебе, как возник этот мир. Это Творец, Кадайр, создал мир таким, каким ты его видишь. И приказал рекам течь, дождю проливаться и расти урожаю. Он создал все. Но, когда он сотворил мир, повсюду была одна каменная пустыня. Тогда он принял облик мастодонта. И когда Кадайр-мастодонт топнул ногою, скалы расступились и между ними легли долины. Из хобота мастодонта пролилась вода — и побежали реки. А из помета мастодонта стала почва — и выросли на ней травы. Так мир наш стал цветущим. Так начался он. И когда Кадайр покинул обличье мастодонта, он оставил их род на земле, чтобы мы помнили, кто сотворил этот мир. Вот почему мы поклоняемся мастодонту. Теперь ты понял?

— Я понял и с почтением услышал об этом.

— О, вы оказали нам честь своим приходом сюда. Ты главный среди людей, живущих с мастодонтами, и ты привел их сюда. За это мы вам благодарны. Сегодня ночью собирались мандукто, мы говорили, а потом спрашивали у звезд. И в небе было знамение: падали звезды, и след их вел сюда. Есть в этом тайный смысл. Мы знаем теперь, что Кадайр привел сюда саммады по особой причине. Этой ночью все прояснилось. Он направил сюда ваш народ, чтобы мы увидели рождение детеныша могучего зверя. — Саноне наклонился вперед и с огромной озабоченностью в голосе проговорил: — Можно ли перегнать сюда самку? Важно, чтобы слоненок родился здесь, среди мандукто. Почему — я не могу тебе объяснить, это тайна, о которой нельзя говорить. Но обещаю: если это случится, вы получите великие дары. Ты сделаешь это?

Керрик уважал их убеждения, хоть и не всегда понимал их, и промолвил с осторожностью:

— Сам я, не задумываясь, ответил бы «да», но решать не мне. Это право саммадара, которому принадлежит самка по имени Дооха. Но я объясню и ему, и всем остальным, как это важно.

— Ты даже не представляешь, как это важно. Отправляйся скорей к саммадарам. Я пошлю с тобой мандукто с дарами, дабы подкрепить ими наше чистосердечие.

Когда Керрик вернулся, Армун спала. Тихо, чтобы не разбудить ее, он надел обувь с толстыми подметками и осторожно вышел. Внизу у скалы его ожидал Саноне. С ним были двое мандукто помоложе, сгибавшихся под тяжестью плетеных корзин за спиной.

— Они проводят тебя, — произнес Саноне. — Когда ты поговоришь с саммадаром, скажешь им, согласен ли он. Они быстро передадут мне.

Керрик был рад размять ноги: он уже давно не был на стоянке. Возле скал он заметил, что вода поднялась: снег уже таял в дальних долинах. Перебравшись за скалы, он сперва заторопился, но остановился, поджидая тяжело нагруженных мандукто.

Они шли через рощу к тому самому лугу, где он встретил Саноне. Он уже видел реку, и вот-вот покажется лагерь.

…Он увидел лишь пустую вытоптанную поляну.

Саммадов не было.

Глава 22

Исчезновение саммадов удивило Керрика и встревожило. Реакция же обоих мандукто была неожиданной. Опустившись на колени, они горестно зарыдали. И так велико было их горе, что они не обращали внимания на слова Керрика. Пришлось дергать их за руки.

— Мы пойдем следом и разыщем их. Они не могли уйти далеко.

— Они исчезли, они погибли, они оставили эту землю, умерли мастодонты… — причитал младший.

— Ничего подобного. Саммады тану не живут на одном месте, как саску. У них нет ни полей, ни убежищ в скалах. Тану вечно бродят в поисках пищи, в поисках лучшей охоты. На этой стоянке они провели всю зиму. И они не могли уйти далеко, не предупредив меня. Пойдем, их нетрудно разыскать по следам.

Следы откочевавшего саммада, как всегда, было легко читать. Глубокие колеи сперва повели на север, потом повернули на запад — к невысоким холмам.

Вскоре Керрик заметил впереди тонкие струйки дыма и указал на них сразу приободрившимся мандукто. Борозды и следы вели к реке, где высокий склон осыпью спускался к воде. Мандукто заторопились. При виде мастодонтов недавний страх уступил место воодушевлению. Их приближение заметили дети и побежали к стойбищу сообщить новость. Херилак вышел навстречу, усмехнулся, заметив белую одежду на Керрике.