Элизабет Кейли - Мы будем вместе

• Название: Мы будем вместе
• Автор: Элизабет Кейли
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-7024-2014-4

У обожаемой дочери богатого человека должно быть все только самое лучшее: образование, воспитание и, конечно, жених. Но Камилла Риттер умудрилась влюбиться в бедного и никому пока не известного компьютерного гения. Разве может любящий отец допустить неравный брак? Нет, и, значит, надо вбить клин между влюбленными, заставить Камиллу выйти замуж за влиятельного бизнесмена. Но что будет, если любящие встретятся через пять лет, принесших не тихое семейное счастье, а страдание? Возможно ли исправить страшную ошибку?

---

— Взаимно, — ответила она, хотя вовсе не почувствовала никакой симпатии к Стюарту.

— Мистер Стюарт — компаньон твоего отца, Камилла. Брэндан пригласил его сегодня поужинать с нами.

— Очень мило, — бесцветным голосом произнесла Камилла.

В комнату вошел запыхавшийся Брэндан.

— Извините, — сказал он, — я немного задержался. Дела!

Брэндан развел руками и слегка пожал плечами. Неожиданно на глаза Камиллы навернулись слезы. Это был такой знакомый и родной жест! Отец всегда делал так, когда чувствовал себя виноватым и открыто признавал свою вину. Например, когда обещал свозить детей в зоопарк, но в последний момент требовалось его присутствие на верфи.

— Пойдемте к столу, — предложила Изабель.

Эрскин галантно подал ей руку. Брэндан подал руку дочери. Так, парами, они вошли в столовую.

— Надеюсь, ты себя сегодня достаточно хорошо чувствуешь, чтобы обедать с нами? — спросил отец Камиллу, чуть отстав от Изабель и Эрскина. Судя по тону, Брэндан явно ожидал от дочери положительного ответа.

— Это очень нужно, папа, лично тебе? — упавшим голосом спросила она. — Ты же знаешь, я не имею склонности неукоснительно соблюдать правила приличия.

— Да, милая, это очень важно для меня. Прошу тебя, постарайся хотя бы на сегодняшний вечер стать прежней милой и веселой Камиллой. Такой, какой тебя помним мы с мамой.

— Я постараюсь, папа. — Камилла смогла выдавить из себя кривую улыбку, больше похожую на усмешку.

— Вот и умница! — обрадовался Брэндан покорности дочери.

Это был первый день за почти три недели, когда Камилла согласилась ужинать с семьей, а не осталась в своей комнате.

Еще ни один ужин не был для Камиллы таким мучением! Ей пришлось следить за разговором, отвечать на вопросы, а самое страшное, у Брэндана неожиданно прорезалось остроумие, и Камилле пришлось смеяться над шутками отца. Они были хороши: в меру соленые, очень тонкие и уместные, но беда была в том, что Камилле вовсе не хотелось смеяться. Она чувствовала, что ее смех звучит фальшиво. Но, кажется, кроме матери, этого никто не заметил. Изабель то и дело бросала на Камиллу встревоженные взгляды.

Этой ночью Камилла вновь не смогла уснуть, несмотря на успокоительный сбор, который ей дала Барбара. Бессонница мучила ее вот уже несколько недель. Если ей и удавалось уснуть на несколько минут, во сне к ней приходил Джим и говорил, что он ни в чем не виноват, просто так получилось. Фантом из ее сна умолял Камиллу позвонить ему. И Камилла просыпалась оттого, что ей не хватало воздуха и легкие разрывались от беззвучного крика.

Брэндан тоже не спал этой ночью. Днем он получил конверт, где лежали чек, выписанный им Джиму, и коротенькая записка: «Я совершил ужасную ошибку. Не беспокойтесь. Я не буду звонить или писать Камилле. Но если она страдает и если вы ее любите, расскажите ей обо всем».

Одно успокаивало Брэндана: ему показалось, будто Камилла вполне благосклонно смотрит на Эрскина. Во всяком случае, впервые за много дней он услышал смех дочери. Но обсудить эту тему с Изабель Брэндан так и не решился. Он до сих пор не рассказал жене о сделке, заключенной с Джимом. Ему было мучительно стыдно за тот день. Ведь, как он ни старался, Камилла все равно страдала. Брэндан часто слышал, как дочь плачет ночью в подушку, и от этого у него разрывалось сердце. Но теперь уже поздно что-либо менять. Брэндан понимал, что, если Камилла когда-нибудь узнает, что это он разрушил ее свадьбу с Джимом, она ни за что на свете не простит отца.

Со временем Брэндан успокоился, а когда Эрскин начал заглядывать к ним и без приглашения, подолгу общаться с Камиллой наедине, решил, что все эти мучения и душевные страдания ни к чему и постарался побыстрее забыть о сделке и о самом факте существования Джима Кудиса.

Камилла хоть и не могла так легко и быстро забыть о Джиме, с удовольствием общалась с Эрскином. Сначала у нее просто не было выбора. Брэндан приглашал Эрскина и исчезал якобы по делам, а Камилле приходилось поддерживать светскую беседу. Вскоре она начала находить определенную прелесть в этих неторопливых разговорах. И тогда Эрскин стал бывать у них чаще. Один раз, когда они поспорили о новом фильме, Эрскин предложил, чтобы разрешить все противоречия, вместе сходить в кино. Камилла рассмеялась, представив, как под руку с ним входит в кинозал, но согласилась.

Потом Эрскин пригласил ее в театр на премьеру. И они долго разговаривали об игре актеров и о творчестве Шекспира, чья пьеса была поставлена. И обязательно после спектакля или кинопросмотра Эрскин приводил Камиллу в какой-нибудь милый и уютный ресторанчик. Один раз она случайно увидела счет, который оплатил Эрскин, и сразу же поняла, что с Джимом ни за что бы не пришла сюда. Такую сумму их скромный бюджет просто не выдержал бы.

Она попробовала платить за себя сама, но Эрскин возмутился, и Камилла в конце концов уступила.

На день рождения Эрскин сделал Камилле просто королевский подарок — ложа в опере, а до спектакля они целый день неспешно гуляли по Лондону. Они остановились в отеле, где Эрскин как истинный джентльмен заказал им два отдельных номера. Камилла слегка удивилась, но оценила деликатность Эрскина по достоинству.

Через три месяца со дня знакомства Камилла почувствовала, что с нетерпением ждет прихода Эрскина. Она всерьез задумывалась, не влюбилась ли в Эрскина, но тут же без всяких колебаний отвечала: «нет». Ей было просто хорошо и спокойно рядом с ним. Так, как должно быть при встрече хороших друзей.

Джим теперь реже являлся ей во сне, но каждый раз при мысли о нем сердце Камиллы замирало и лишь через несколько томительных секунд начинало биться вновь.

Нет, она не любила Эрскина, она до сих пор любила Джима. Несмотря ни на что.

Однажды вечером Эрскин предложил Камилле сбежать с удивительно скучного приема. Уже была осень, и Камилла продрогла в легком платье, не спасал даже пиджак, который Эрскин заботливо накинул ей на плечи. Они довольно долго ждали такси, и Камилла уже начала сожалеть о том, что не захотела терпеть скуку приема. Кажется, ее ждет тяжелая простуда со всеми прелестями вроде насморка и кашля.

Эрскин привез Камиллу домой и, заметив, что знобит, велел Барбаре растопить камин. Они сидели в креслах и смотрели на пламя. Камилла почувствовала, что ее клонит в сон. Но она не могла прогнать Эрскина сейчас. Чтобы не уснуть, Камилла завела светский разговор из тех, о котором забываешь сразу же по его окончании. Эрскин отвечал ей, но как-то невпопад. В конце концов, Камилла не выдержала:

— Эрскин, да что с тобой сегодня?!

— А? Что? Прости, я задумался…

— И о чем же? — заинтересовалась Камилла.

— Ты бы вышла за меня замуж?

От неожиданности она не смогла ничего ответить. Камилла только сидела и удивленно моргала, пытаясь понять, шутит Эрскин или говорит серьезно.

Эрскин улыбнулся ей.

— У тебя удивительные ресницы.

— Чем же они удивительны? — спросила опешившая Камилла. Она не могла понять: издевается он над ней, что ли?

— При свете дня они кажутся не очень длинными и не слишком густыми, но когда за окном темно, а в камине горит огонь, они как два опахала ложатся на твои нежные щеки.

— Это очень мило, Эрскин, и довольно поэтично, но я тебя совершенно сегодня не понимаю! Ты ведешь себя очень странно.

— Это только потому, что я решился сегодня просить твоей руки, Камилла.

— Но… Как же так? Мы ведь друзья… — растерянно ответила она.

— А что может быть крепче, чем брак между друзьями? И самая сильная любовь может со временем превратиться в ненависть, а настоящая дружба остается с тобой на всю жизнь. Ты мне очень нравишься как женщина. Я уверен, что ты станешь отличной женой и хорошей матерью. Не могу с уверенностью сказать, что ты думаешь обо мне, но, по крайней мере, тебе легко со мной. Ты чувствуешь, что я надежный и верный человек, что мне можно доверять. О чем тут еще думать, Камилла, мы ведь созданы друг для друга!

— Понимаешь, Эрскин, я любила одного человека… И это очень плохо закончилось. Я все еще не могу прийти в себя и не уверена, что готова всерьез думать над твоим предложением.

— Камилла, если единственное, что тебя останавливает — старая любовь, то я готов все понять и ждать столько, сколько потребуется, чтобы затянулись раны на твоем сердце. Но я уверен, что ты можешь подумать о нашем браке как о чем-то абстрактном. Если бы все сложилось по-другому, могла бы ты сказать мне «да»? Подумай, пожалуйста, о моем предложении в таком ключе.

— Я постараюсь, Эрскин. Но… Я не могу тебе ничего обещать, — растерянно сказала Камилла.

— А я и не прошу обещаний. Просто подумай. Кажется, мне уже пора уходить. — Эрскин встал с кресла. — Не провожай меня, ты и так замерзла.

Он послал Камилле улыбку и вышел из комнаты.