Н. Пинегин - 70 дней борьбы за жизнь

• Название: 70 дней борьбы за жизнь
• Автор: Н. Пинегин
• Издательство: ОГИЗ РСФСР Cеверное издательство
• Жанр: История
• Год: 1932

По дневнику участника экспедиции Брусилова — штурмана В. Альбанова

---

«Вот разъяснение всех моих сомнений, полученное самым неожиданным образом, — отметил у себя Альбанов. — Значит, мы находимся на мысе Мэри Хармсворт. Это — юго-западная оконечность Земли Александры.

Завтра мы предполагаем перейти на южный берег и поскорее отправиться к мысу Флора, в имение Джексона, который, по-видимому, тут везде побывал. Теперь-то мы находимся на известном тракте. Провизии у нас имеется дней на пять, а за это время мы должны уйти далеко».

Понедельник, 30 июня. Вчера утром, около девяти часов, мы покинули наш лагерь и пошли на южный берег для следования дальше. Неохотно покидали мы этот гостеприимный клочок земли, сильно полюбившийся нам за три дня, проведенные на нем. Я пошел вперед и дорогой убил двух гаг.

К полудню мы были уже на берегу моря. Каяки были в исправности. Оба имели двойную обшивку, которая была снята с поломанных и брошенных каяков. Мой каяк поднимал, не считая груза и нарты, двух человек, и другой мог свободно поднять трех человек.: Нам предстояло решить: либо итти всем по леднику и тащить за собой тяжелый груз, либо разделиться на две партии, из которых одна шла бы по леднику налегке, а другая, в пять человек, плыла бы на каяках. При последнем способе мы могли бы двигаться несравненно быстрее и, плывя на каяках, имели возможность убить тюленя или нырков, которых много летает над водой, но на леднике не видно. Мы избрали этот последний способ передвижения. Место встречи мы назначили на виднеющемся вдали черном мысе, должно быть, в бухте Вейпрехта. Партии, шедшей пешком, я опять напомнил о мерах предосторожности во время путешествия по леднику. Я приказал связаться линем, при чем итти обязательно «гуськом» и прощупывать палками покров ледника. Спустили мы каяки, аккуратно уложили все имущество и отправились в путь. При самом отвале от берега на нас сделал нападение морж, высунувший свою громадную морду у самого каяка, но после выстрела он скрылся и больше не показывался.

Плыли мы хорошо, но и на леднике не отставали. Береговая партия недалеко шла от края ледника и была хорошо видна с каяков… Немного тревожили нас моржи. Местность не благоприятствовала сражению с ними. Слева была отвесная стена ледника вышиною до тридцати метров, без всякого берегового припая. Впереди и справа — чистая вода с очень редкими плавучими льдинами. Если бы моржу удалось пробить каяк клыком, то гибель была бы неизбежна, так как некуда было вылезти. Но пока мы двигались успешно и благополучно. Часов в одиннадцать вечера мы подошли к береговому припаю в бухте Вейпрехта и остановились на ночлег. Скоро подошла и береговая партия, и мы стали ужинать. Плавник мы взяли с собой с мыса Мэри. Скоро запылал огонь в нашей печке, и мы стали варить бульон. За день сделали хороший переход: от мыса Мэри мы прошли не менее 55 километров. Если бы и дальше итти таким же ходом, то через четыре дня мы могли бы быть на мысе Флора.

Каяки служат великолепно. Жаль, что нет третьего каяка, оставленного на льду. Тогда мы могли бы плыть все десять человек. Но, увы, его нет, а, следовательно, об этом и думать нечего.

А проклятые моржи то и дело показываются из воды. Удивительно отталкивающее впечатление производят они! Вся морда и шея в складках и морщинах, при чем на конце морды и на губах толстая длинная очень редкая щетина, нечто в роде усов. Но глаза, маленькие, налившиеся кровью, страшнее всего. Они смотрят на вас удивленно и угрожающе. В довершение всего, громадные клыки придают морде вид какого-то допотопного чудовища, которое как будто только и питается человечьим мясом. Показываясь из воды, моржи обыкновенно пыхтят и громко фыркают, и при этих звуках невольно хватаешься за винтовку. На льду они кажутся более безобидными, просто — громадная туша, нечто в роде бегемота. Но на воде они очень подвижны и ловки.

Вторник, 1 июля. Вчера в десять часов утра мы отправились дальше. У некоторых спутников опять замечается упадок энергии. Не хочется им итти, хочется пожить и отдохнуть на первой попавшейся скале, а не то и на льду. Напрасно я доказываю необходимость движения вперед, говоря, что сейчас море свободно ото льда, но мы не знаем, будет ли и дальше так же, что провизии у нас нет, чтобы прохлаждаться и отдыхать на голых утесах, что мы достаточно отдохнули на мысе Мэри. Мои уговоры, кажется, не убеждают. В ответ на них команда только уныло молчит, и столько безнадежного отчаяния и апатии в лицах, что прямо руки опускаются.

Но так или иначе мы отправились в путь. Берегом пошли Архиреев, Регальд, Смиренников, Губанов и Луняев.

На этот раз течение было встречное, и мы должны были усиленно грести, чтоб не отставать от береговой партии. Войдя в бухту Кэмбридж, мы вышли на лед и позавтракали. Следующее свидание с береговой партией было назначено на мысе Ниль, который отсюда хорошо виден.

Вся бухта, отделяющая этот мыс от западной части Земли Александры, была еще покрыта не взломанным льдом, и только местами отламывались небольшие льдины, которые и шли с течением вдоль кромки припая. Вдоль этой кромки плыли и мы для того, чтобы быть уверенными, что никакая полынья не разделит нас с партией, шедшей на лыжах. Мы с Контрадом поставили на своем каяке парусок и легко шли с попутным ветром. Но на другом каяке пришлось грести: мачту с того каяка мои спутники сожгли на леднике, когда остановились ночевать перед приходом на мыс Мэри. Теперь они были наказаны и усиленно гребли, даже не догадавшись сделать мачту из лыжных палок. Около шести часов вечера мы подошли к высокой ледяной горе, должно быть, сидевшей на мели. Забравшись на ее вершину, мы очень внимательно осмотрели местность, надеясь увидеть пешеходов, но нигде не могли их заметить, хотя кругозор с этой горы открывался большой.

В десять часов подошли к мысу Ниль и прошмыгнули на сильной зыби между массой льда в закрытую бухточку. Тут была тишина и даже значительно теплее: настоящее «тихое пристанище».

Мыс этот представляет собою небольшую площадку постепенно поднимающуюся по мере удаления от берега. Она была сплошь покрыта, как зеленым ковром, толстым слоем мха. Много ручейков прорезывало эту прелестную площадку по всем направлениям и сбегало в море. С двух сторон она была защищена очень высокими отвесными базальтовыми утесами.

Едва мы ступили на землю, как были оглушены непрерывным шумом, несшимся откуда-то сверху. Источник этого шума был незаметен; казалось, он исходил из самых утесов. Только можно было догадаться, что это шумят птицы, ютящиеся где-то высоко-высоко на отвесных утесах. На фоне этого однотонного гула периодически вырывались пронзительный свист, хохот и какие-то отчаянные крика.

Если вы поднимете взгляд наверх, то только после очень внимательного наблюдения заметите тучи каких-то едва заметных точек, носящихся на страшной высоте от утеса к утесу. Их так много и они так высоко, что скорее похожи на стаи комаров и мошек. Какие это птицы? Я заметил только два рода нырков, т. е. птиц, которых мы называли нырками. Кроме этих птиц, можно было заметить разные породы чаек. Если бы удалось забраться на эти скалы, то, думаю, можно бы набрать яиц столько, что их хватило бы для полного груза! корабля. Но как туда забраться?

Ни вчера, ни сегодня наши пешеходы не пришли. Не понимаю, что могло их задержать? У них имеется двухстволка, 27 патронов дробовых и 12 патронов пульных. Из съестного — одна гага. Сейчас Максимов и Контрад отправились навстречу пешеходам, взяв с собой винтовку, патроны и три вареные гаги. Сейчас ветер покрепчал, и из пролива населся лед, которым нас совершенно закупорило в нашей бухточке. Эх, упустим мы, кажется, благоприятное время для плавания. Придется опять браться за лямки и делать переходы по шесть или десять километров в день.

Ночью. Дело дрянь. Максимов с Контрадом вернулись только в 6 часов, вечера, проходив в оба конца 7 часов и сделав не менее 12 километров. Ни пропавших, ни их следов не видали. Мы уже приступили к устройству склада провизии, патронов и всего необходимого для пропавших, когда в 7 часов увидели их спускающимися с ледника. Их было только четверо не было Архиреева.

Прибывшие рассказали следующее. Со вчерашнего дня с Архиреевым началось что-то неладное. Он поминутно отставал, а иногда совсем не желал итти, садясь иди ложась на лед. Сначала ему не особенно доверяли, предполагая, что он притворяется. Когда его поднимали и вели силой, то некоторое время он шел, но потом опять ложился, говоря: «Хоть убейте, а не пойду с вами». На вопросы товарищей, что у него болит и почему он не хочет итти, он отвечал: «Болят глаза и легкие». Аппетит у него был, завтракал он вместе со всеми. Спутники не придавали значения жалобам Архиреева, но потом пришлось поверить, что он действительно заболел. К вечеру у больного совершенно отнялись ноги, как бы парализованные, и он лежал без движения, перестав даже отвечать На вопросы, или бормоча что-то непонятное. Человек положительно умирал. Тащить его на лыжах было тяжело, и потому все остановились на ночлег. Удалось убить пять нырков, которыми и поужинали.