Виктория Холт - Рожденная для славы

• Название: Рожденная для славы
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00128-2

Елизавета I Английская, одна из самых удивительных и загадочных женщин, правила своей державой почти полвека. В ее жизни были и кровавые драмы, и страстные увлечения, блеск могущества и мрачные своды Тауэра, непоколебимая преданность и коварная измена. Так какой же она была, великая королева-девственница? Какие чувства, какие тайны скрывала в своем сердце? Джин Плейди приоткрывает завесу над этими тайнами, рассказывая историю женщины и королевы.

---

И король дал на это свое соизволение!

Несчастную приговорили к сожжению заживо, и после того как приговор был приведен в исполнение, королева уже больше не поднималась с постели. Было объявлено, что она больна; если король и догадывался, что причина этой болезни — ужасная смерть ее благородной подруги, то он никак не давал этого понять.

Конечно же, Кэт знала обо всем происходящем и ничего не утаивала от меня. С Эдуардом она не смела что-либо обсуждать из страха, что он передаст ее слова королю — и тогда Кэт могла поплатиться за сплетни головой. Мне же она доверяла. Денно и нощно я молилась за мою дорогую мачеху, но одновременно по-прежнему восхищалась отцом, который одним резким словом или движением бровей мог приводить в ужас тех, кто не испытывал к нему ничего, кроме любви. Я не знаю, любила ли короля моя мать, но я собственными глазами видела, что обе Катарины делали все, чтобы угодить ему. Подобная преданность не спасла Катарину Ховард. Спасет ли она Катарину Парр?

Какое счастье и облегчение доставила мне весть о том, что отец и мачеха помирились. Должно быть, ему недоставало ее заботы: она ведь теперь так расхворалась, что не вставала с постели. Послали за ее лекарем, доктором Венди, и тот объявил, что болезнь королевы происходит исключительно от беспокойства. Она все время плачет и не может унять дрожь в конечностях. Мой отец, очевидно, уже сожалел о том, что охотно слушал наветы ее врагов, а они зашли так далеко, что с нетерпением ждали ее казни и уже подыскивали на роль королевы новую претендентку, более угодную Риму. Они не учли только одного: король уже не молод и хорошая сиделка значила для него больше, нежели греховные женские прелести, какими, например, обладали моя красавица-мать и Катарина Ховард.

Доктор Венди, преданный друг королевы, рассказал ей, что король без нее скучает. Если, продолжал доктор, королева смиренно обратится к мужу и повинится во всех грехах, которые могла совершить, — то король будет готов вернуть ей свое расположение, ибо он искренне сожалеет о возникшем между супругами отчуждении.

Я виделась с мачехой после того, как король навестил ее в ее спальных покоях. Перемена, происшедшая с ней, была потрясающей. Она уже больше не плакала, и бившая ее дрожь мгновенно прекратилась. Она рассказала мне, что король, сказав несколько ласковых слов, попытался вызвать ее на спор. Но доктор Венди заранее научил королеву, как вести себя в подобном случае. Она всего лишь женщина, ответила Катарина королю, со всеми слабостями, свойственными ее полу. И потому в серьезных вещах должна полагаться на суждения его королевского величества.

— Господь поставил вас над всеми нами, — благочестиво добавила она, — и у вас первого после Бога я должна учиться.

— Похоже, что это не так, — сказал король. — Ты превратилась в ученого доктора, Кэт, который обучает нас премудрости.

— Если ваше величество так полагает, — ответствовала моя мачеха, — то я, разумеется, с этим должна согласиться, хотя я всегда считала, что не подобает жене поучать своего мужа. А если я когда-либо вступала с моим господином в спор по поводу религии, то делала это главным образом для того, чтобы получить пищу для размышлений и утешений касательно неких сложных материй. В иные же разы я затевала эти беседы, дабы отвлечь вас от душевных и физических страданий. Вот из каких соображений я осмеливалась просить ваше величество изложить ваше просвещенное мнение по вопросам веры.

Какой же умницей была моя милая мачеха! Эти ее слова стоило запомнить наизусть. Как же хорошо она изучила характер своего мужа, ибо он тут же ей отвечал:

— Значит, вот как, солнышко? Тогда мы с тобой снова друзья навеки.

Ах, если бы только Катарине Ховард удалась ее отчаянная попытка, когда она бежала по длинной галерее в часовню! Смогла бы она так же ловко переубедить короля с помощью своей красоты, как сделала это Катарина Парр с помощью мудрых речей?

Я спрашивала себя, а не был ли мой великий отец, который свободно вершил судьбы людей, — не был ли он подчас наивным ребенком? Но как бы то ни было, речь Катарины его умиротворила, или же он просто-напросто с удовольствием ухватился за возможность с честью выйти из раздражавшей его ситуации. Факт оставался фактом: он не желал терять Катарину Парр. В противном случае ничто не спасло бы ее.

Примирение произошло весьма своевременно. На следующий день был назначен арест королевы, но теперь, помирившись с супругой, король пригласил ее посидеть с ним в саду. Она отправилась в сопровождении своей сестры, Джейн Грей и леди Тревит; так что они стали свидетелями той сцены, которая разыгралась в саду.

Они все сидели там, когда появился Ризли, лорд-канцлер, с отрядом стражников. Он нес приказ об аресте королевы, который король подписал еще до своего визита в ее спальные покои.

Мой отец пришел в ярость, увидев канцлера со стражниками. Он в бешенстве закричал, что они скоты, идиоты и негодяи и пусть лучше убираются вон с его глаз, иначе им придется держать ответ, как это они осмелились нарушить его покой, когда он наслаждается обществом королевы.

При всей своей нелюбви к Ризли я ощутила нечто вроде жалости к нему. Очевидно, королева испытывала те же самые чувства: она пробормотала, что, должно быть, произошла какая-то ошибка.

Мой отец очень легко переходил от свирепой ярости к сентиментальности.

— Ах, добрая душа, — воскликнул он. — Ты даже не представляешь себе, Кэт, сколь мало он заслуживает жалости, особенно от тебя. Он был так жесток к тебе… как и другие…

Дорогой мой отец, думала я. А как вы сами вели себя по отношению к женщине, которая всегда была вам верной и преданной женой!.. Никогда не выйду замуж, решила я про себя. Никогда не позволю мужчине властвовать над собой.

Тот инцидент благополучно разрешился, но мой отец уже не вернул своего расположения ни Ризли, ни Гардинеру, которому он стал выказывать оскорбительное пренебрежение. Снисходительно отнесясь к собственному участию в этом деле, он нашел в лице Гардинера козла отпущения.

Но в воздухе по-прежнему так и витала опасность; и часто, когда мы с мачехой сидели за нашим рукоделием, я смотрела на ее спокойное лицо и размышляла, как близко она подошла к тому порогу, за которым оборвалась жизнь Анны Болейн и Катарины Ховард.

* * *

Весь следующий год не было дня, когда бы я чувствовала себя совершенно спокойно. Я не могла смотреть на мачеху и не думать о том, что она чуть было не лишилась головы. Отец мой старел, все чаще бывал несносным. Он невероятно погрузнел, язва на ноге мучила его все сильнее. В королевстве царило смятение. Эдуард был еще ребенком, и в стране опасались правления несовершеннолетнего короля. Это всегда означало одно: возникновение партий, жаждущих прийти к власти. Они, собственно, появились уже сейчас. Религия — вот что являлось главным камнем преткновения; и так было с тех самых пор, как мой отец разорвал отношения с Римом и утвердил реформаторскую веру. Я внимательно наблюдала за всем происходящим и думала: как же все они глупы, что устраивают такой сыр-бор из-за религии. Моя сестра Мэри — преданнейшая католичка, а мачеха и леди Джейн столь же истово обратились в новую веру. Но какая разница, как почитаешь Господа? Разве Он не остается все тем же Господом? Несмотря на крайнюю молодость, я раз и навсегда решила, что никогда подобная глупость не станет для меня мерилом добра и зла. В стране шла борьба между двумя семействами: Сеймурами, обратившимися к реформаторской церкви, и католиками Ховардами, продолжавшими поддерживать Рим. Сеймуры были более влиятельны из-за их родства с принцем Эдуардом, имевшим все шансы в скором времени стать королем. Головы двух представительниц семьи Ховард, Анны и Катарины, были когда-то увенчаны короной, но сейчас обезглавленные тела несчастных покоились в могилах. Зато Джейн Сеймур одержала победу — если не она сама, то, по крайней мере, ее род. Бедняжка им на радость произвела на свет наследника трона и умерла прежде, чем успела вкусить славу… Мне никогда не забыть, что именно она заняла место моей матери, о чьей красоте до сих пор ходили легенды.

От размышлений на эту тему меня отвлекли проблемы моего собственного двора. Я заметила, что Кэт переменилась. Она похорошела и приобрела несколько отсутствующий вид. И тут я поняла: произошло нечто, о чем мне не рассказывают.

Я потребовала объяснить причины этой перемены — я вообще стала весьма заносчивой с тех пор, как мне позволили жить при дворе короля и учиться вместе с братом. Эдуард любил меня и недвусмысленно давал понять, что ему нравится мое общество, а окружающие все больше старались угодить наследнику престола. Мы все относились к нему уже не как к принцу, а как к будущему королю, и тот факт, что я пользовалась его особым расположением, наполнял меня ощущением собственной важности.