Андрей Иванов - Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага

• Название: Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага
• Автор: Андрей Иванов
• Издательство: ООО «Алгоритм-Книга», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-34082-8

Раскол страны в 1917 г. на несколько противоборствующих лагерей дал спецслужбам возможность на практике проверить эффективность различных методов и средств противодействия агентурной разведке. Противостояние контрразведывательных органов антибольшевистского движения и Советской власти представляло собой не что иное, как борьбу конкурирующих между собой контршпионских ведомств, в различной степени реализованных по разные стороны фронта.

Исходя из этого, период революции и Гражданской войны можно назвать переломным в развитии российской службы военной контрразведки благодаря сделанным в эти годы шагам по превращению существующих специальных служб в более сложные образования, органично встроенные в отечественную систему государственного управления.

---

Параллельно с этим началось и исправление недостатков организационной структуры военно-морского контроля. В частности, в январе 1917 года был образован Мурманский особый морской контрразведывательный пункт во главе со штабс-капитаном А. Петровым.[108] Этот КРП был первым в своем роде, и в дальнейшем его, видимо, собирались преобразовать в самостоятельное КРО[109], однако существенные коррективы в планы Морского Генштаба внесла Февральская революция.

1.3. Отечественная контрразведка в период революционных потрясений (февраль 1917 — июль 1918 г.)

В феврале 1917 года в России пала монархия, не выдержавшая тягот мировой войны. К власти в стране пришло Временное правительство во главе с князем Г. Е. Львовым. Одновременно с этим свержение самодержавия стало катализатором создания по всей стране различных общественных организаций, наиболее многочисленными и влиятельными из которых были Советы рабочих и солдатских депутатов (СРСД). Так в России оформились два основных носителя революционного процесса, являвшиеся выразителями демократических тенденций. Отныне судьба отечественных контрразведывательных структур зависела от позиции руководителей данных учреждений.

В первые послереволюционные месяцы политика большинства Советов была направлена на распространение своего влияния почти на все сферы управления страной. Такой сферой стала и служба внутренней безопасности России, ведущими элементами которой к 1917 году были органы политического сыска и контрразведки.

Одной из немаловажных задач повсеместно создаваемых Совдепов было провозглашено противостояние попыткам реставрации в России монархии. Поскольку данный вид деятельности является одним из составных элементов системы государственной безопасности[110], можно сделать вывод, что произошло закрепление за советскими учреждениями функции обеспечения внутренней безопасности России. На практике это нашло свое отражение в создании под эгидой Советов разнообразных правоохранительных органов.

В Петрограде реализация данных функций была возложена на милицию, целью которой являлась как охрана правопорядка, так и защита завоеваний революции[111]. В Свеаборге при местном Совете существовала Секция охраны народной свободы. А на Европейском Севере России был создан «комитет общественной безопасности», взявший на себя обеспечение охраны Архангельского порта и поддержание порядка в городе[112].

Однако, несмотря на региональные особенности данного процесса, для всех местных Советов был характерен один вид деятельности — упразднение органов политического сыска России: Департамента полиции МВД и Отдельного корпуса жандармов. Причем эта деятельность встречала полную поддержку Временного правительства, законодательно закрепившего ликвидацию полиции и ОКЖ. По словам начальника КРО штаба Петроградского военного округа Б. В. Никитина, революция «с корнем вырвала не только политическую полицию, но все органы государства, ограждающие общество от всякого рода нарушений закона»[113]. Таким образом, Февральская революция спровоцировала начало распада едва сложившейся системы правоохранительных органов Российской империи.

* * *

Одной из немногих отечественных силовых структур, уцелевших в период революционных потрясений, стала служба военной и военно-морской контрразведки.

Что касается армейских органов по борьбе со шпионажем, то управление и контроль ими были возложены на Военное министерство[114]. А по отношению к военно-морской контрразведке было принято следующее решение: «Отпускать Морскому министерству потребные на ведение морской контрразведки в 1917 году суммы из казны в пределах ассигнованных на эту надобность, согласно положению бывшего Совета министров от 29 января 1917 года, 585 320 рублей, с тем, чтобы самое расходование указанных сумм, без его оглашения, производилось по правилам, выработанным начальником Морского Генерального штаба, по соглашению с государственным контролером»2. Таким образом, контрразведка не только не была ликвидирована новой властью, но даже не утратила прежнего уровня финансирования. Отчасти это было связано с тем, что Временное правительство приняло решение о продолжении войны с Германией[115] и жизненно нуждалось в обеспечении безопасности армии и флота.

Однако недоверие к бывшим сотрудникам службы политического сыска заставило Г. Е. Львова и военного министра А. И. Гучкова пойти на увольнение всех ранее зачисленных в КРО жандармских офицеров. Свои посты покинуло немало квалифицированных контрразведчиков из числа бывших жандармов. Так, например, были отстранены от должности начальник КРО при штабе флотилии Северного Ледовитого океана подполковник П. В. Юдичев, начальник контрразведки 13-й армии полковник Б. В. Фок, глава столичного морского КРО полковник И. С. Николаев и др.[116].

По словам современников, «эта мера лишила контрразведку опытных работников, в некотором отношении даже незаменимых»[117]. К примеру, из Петроградской контрразведки было уволено 24 служащих, из КРО Черноморского флота — 34 человека.

Однако, если армейские военно-контрольные органы оказались в весьма непростой ситуации в связи с увольнением жандармов, контрразведка МГШ перенесла эти потери сравнительно легко. Бывших сотрудников ОКЖ в военно-морском контроле было немного, и их уход мало повлиял на состояние дел. Тем не менее необходимость заполнения образовавшихся кадровых «дыр» привела к привлечению на службу в КРО бывших гражданских чиновников. Так, в мае 1917 года в Мурманский контрразведывательный пункт был направлен зауряд-военный чиновник Н. П. Черногоров, ставший в июне того же года помощником начальника пункта[118]. А контрразведывательный пункт в Кронштадте возглавил чиновник Н. Д. Приселков[119].

Тем не менее проблем флотской контрразведке избежать все-таки не удалось. Исключение из общей системы борьбы со шпионажем такого структурного элемента, как жандармские управления, фактически разрушило систему противостояния вражеской агентуре на местах. Однако это, в свою очередь, спровоцировало начало формирования службой военно-морского контроля собственных местных подразделений. Так в разных концах страны появились Кемский, Николайштадтский, Белоостровский и др. военно-контрольные пункты. Кроме того, резко увеличилось число КРО: если в начале мировой войны общее число отделений военно-морской контрразведки в России составляло всего 5 единиц, то к осени 1917 года только на Черном море оно достигло 9, а на Балтике — 6 отделений[120]. Аналогичная деятельность велась и в отношении армейских контрразведывательных структур. В частности, штаб Омского военного округа вынашивал планы формирования военно-контрольных пунктов в Барнауле, Томске, Тюмени, Новониколаевске и Кургане[121].

* * *

Следующей вехой на пути реформирования службы по борьбе со шпионажем стала разработка новой нормативно-правовой базы. В частности, 23 апреля 1917 года было принято «Временное положение о контрразведывательной службе во внутреннем районе», согласно которому задача военно-контрольных органов состояла «исключительно в обнаружении и обследовании неприятельских шпионов, а также лиц, которые своей деятельностью могут благоприятствовать или фактически благоприятствуют неприятелю в его враждебных действиях против России и союзных с нею стран»[122]. Аналогичными были задачи этого ведомства и на театре военных действий.

Столь широкая формулировка целей и отсутствие конкретизации в определении объектов контршпионской деятельности являлись отражением тенденции к расширению полномочий военной контрразведки и включению в сферу ее ответственности борьбы с проявлениями национализма и сепаратизма, а также пацифистской и пораженческой пропагандой на фронте и в тылу[123]. В дальнейшем с этой же целью 5 мая 1917 года была утверждена и «Инструкция по организации и осуществлению негласного наружного наблюдения за лицами, подозреваемыми в военном шпионстве»[124].

Однако действие этих документов распространялось лишь на армейские органы контрразведки, военно-морской контроль по-прежнему функционировал на основе дореволюционного «Положения». В связи с этим, актуальным становился вопрос об унификации нормативно-правового обеспечения морских и сухопутных КРО. Для этого летом 1917 года было утверждено «Временное положение о правах и обязанностях чинов сухопутной и морской контрразведывательной службы по производству расследований».

Согласно этому документу задачей сотрудников контршпионских ведомств было обнаружение «неприятельских шпионов и их организаций, а также лиц, которые своею деятельностью могут способствовать или благоприятствовать неприятелю в его военных или иных враждебных действиях против России и союзных с нею стран». «Временное положение» также давало контрразведчикам очень широкие полномочия, позволяя осуществлять весь комплекс следственных мероприятий наравне с работниками прокурорского надзора[125], а его главной положительной составляющей было наличие четко обозначенных форм взаимодействия военного контроля с другими правоохранительными структурами: милицией и прокуратурой. В частности, чины местной милиции могла быть привлечены для содействия в проведении обысков и арестов, а сотрудники прокуратуры имели права лишь наблюдать за производством расследований контрразведки, но не вмешиваться в их ход[126].