Марина Казанцева - Странники

• Название: Странники
• Автор: Марина Казанцева
• Жанр: Научная Фантастика

без аннотации

---

Двоих операторов на такую работу едва хватало, оба работали на грани возможностей.

Нельзя позволить Авелию сдаться, он не должен капитулировать перед Кийаном, он должен ПРОИГРАТЬ!

Пакет команд во мгновение ока пересёк половину Вселенной и подменил собой не самую удачную комбинацию данных Валентая.

Рушеру влетело так, что он заорал: его плазменное тело, концентрация чёрного огня, замигало, заискрило, меняя полярность энергетических полей, что для ифрита равносильно острой боли. Он скрутил руками хлыст Силы и послал противнику.

Кондор в момент уменьшил интенсивность, поставил заграждение, переменил знак Силы и пространственным тоннелем отвёл излишек в Накопитель.

- Ну что, Кийан, силёнок не хватает? - презрительно спросил Уилл.

- Ты под защитой моего дворца, - буркнул Рушер, - так нечестно.

- Моего, Кийан, моего, - насмешливо поправил его Валентай.

- Ты трус, Авелий! - гневно воскликнул Рушер, - Иди сюда и прими бой, как мужик!

- Мне мама не советовала покидать дворец, - с довольным смехом ответил Валентай, посылая ещё раз тот удачный удар, который достал Рушера.

Эдна чуть подправила выпад. Игра затягивается, парни зря хлыщут Силу. Нужны какие-то другие коррективы. Ах, как не хватает двух других Операторов! Чем они заняты, где время проводят!

***

На Острове Неудачников глубокая ночь, прекрасная, как всё здесь. Чудесные сны должны видеть островитяне в своих лёгких хижинах, крытых большими пальмовыми листьями и продуваемых морским ветром. Беспечна и легка тут жизнь - не надо зоботиться о пище, одежде, жилье. Всё к услугам отдыхающих. Так отчего столь тревожен их сон и почему так часто они лежат на своих ложах, тоскливо глядя на восток и ожидая пришествия утра? И лишь на рассвете забываются зыбким, тревожным сном, в котором приходят к ним чудовища и мучают спящих страхом и отчаянием.

Хотя нет, не все подвержены этим ночным кошмарам. Вон ослу явно снится что-то интересное: он дрыгает копытцами, похрапывает, хлопает себя хвостом и почему-то пытается совсем не по-ослиному свернуться клубком. Что это с ним, а?

А вот Рики - спит, малыш. Такой забавный, с плюшевым мишкой в обнимку. Чмокает губами. Наверно, снится шоколадка.

А вот его отец - вот кому ночами снятся страхи, и он часто шепчет: нет, не надо, не ходи туда. Какой кошмар его одолевает ночью? Но сегодня его сон спокоен, и полные его губы даже чуть подрагивают в улыбке. Заннату снится удивительное.

Он видит себя на планете Скарсида. Здесь чудная, нескончаемая ночь, наполненная благоуханием цветов люлярвы, спелым запахом сливочных яиц и крепким амбре навоза кукумачей и ворукачей, которые, как известно, пасутся парами.

Заннат идёт, пробираясь сквозь густую траву, доходящую до колена. Он видит в темноте, как кот. Там, за полями мясных и сливочных яиц, возвышаются громады жилых холмов с их мощными деревьями-домами. Здесь всегда ночь, и она делится на время спящих и бодрствующих. Это долгая ночь Скарсиды.

Дойдя до холма, он ждёт окрика стражей, но никто не позвал его и не спросил: что он делает здесь, на планете квазикотов. И он идёт дальше, взбирается по склону и проходит под громадными деревьями. Здесь тихо, потому что время спящих. Вот дерево, с которого свисает верёвочная лестница - это жилище Инги, покинутое ею. Больше на Скарсиде не ждут врагов, и поэтому нет необходимости в охране. Всё спокойно в городе, вон даже лестницу не убирают.

Сам не зная зачем, он берётся рукой за гладкие перекладины-ступеньки и начинает подъём. Минует первый ярус, где у Инги было дупло с запасами. Поднимается на второй, где ветвь-гостиная с большим гнездом, устроенным в развилке. Сверху всё так же свисает посуда: большой тыквенный кувшин с молоком мумуровы, свежий хлебный заяц в листьях, баночка с джувачным джемом.

В гнезде целая куча народу - молодые коты, и малые котята. Чего они не спят? Сидят плотно, с бутербродами в руках и мисочками молока. Но одно место тут свободно - как раз от входа. Вот Заннат осторожно пробирается, чувствуя, как коты слегка отодвигаются, чтобы его большое тело могло втичнуться в узкий промежуток. Ему вручают кусок хлебного зайца с хорошим, толстым слоем густого, свежего джувачного джема и наливают молока в тыковку.

- У вас поминки? - спрашивает он.

- Нет, что ты! - отвечают, - У нас ночь встречи Максюты Мудрого.

- О, это хорошо, - соглашается он с таким прекрасным обычаем и откусывает бутерброд с джемом, запивая его глотком чудесного мумуровьего молока. Ох, как же он соскучился по мумурове!

- Привет, Максюта! - говорят ему квазикоты и тоже закусывают и выпивают.

- Привет, Валёк! - говорит он ветерану с повязкой на глазу и драными ушами. - Как прошёл поход на Псякерню?

- Хорошо прошёл, - кивает Валёк, - мы победили.

- Приходи к нам, Максюта! - хором промяукали молодые коты.

- Приду, приду, - обещает он и поднимается с места.

Ноги его медленно отрываются от дерева, и он начинает позноситься - выше и выше, пока не покидает дерево. Вот он уже парит над лесом, а потом и выше. Земля внизу сливается в сплошную темноту, только кое-где поблескивают ленты речек, слабо отражая свет звёзд. И вот из-за диска планеты выбиваются яркие лучи Джарвуса, и удаляющийся Заннат видит игру сапфиров на дневной стороне Скарсиды - планета и солнце как бы ибмениваются светом. Милый, милый Джарвус. Чудесная, чудесная Скарсида.

Его уносит всё дальше, и вот солнце теряется среди множества светил. Летит Заннат среди звёзд и не боится. И вот видит он иное солнце, и другую планету. Тут светло, тут день, и яркий свет заставляет искриться океан играющими бликами. Летит он над планетой, и лишь одна вода внизу. Дневная сторона ушла, теперь видна ночная - красиво как! Сплошной океан.

Так облетел почти всё, пока не обнаружил сушу. Маленький остров в свете наступающего утра. Заннат снижается, пролетает над узкой полосой песчаного пляжа, ныряет в лес и видит маленькую деревню из хижин, крытых пальмовыми листьями. Тихо-тихо пробирается он в одну хижину и видит там спящих на мягких тростниковых ложах: спит осёл Цицерон, спит маленький Рики, спит спокойно Заннат Ньоро. Лёгкой тенью Максюта влетает в спящего Занната, и тот чуть всхрапывает во сне. Осёл просыпается, приподнимает голову и смотрит на человека.

- Эх, Максюта, - с сожалением роняет он тихие слова, - без меня летал.

***

В Тартароссе глубокая и прекрасная ночь. Пуст город-гостиница, и по улицам его не ходят инопланетные туристы. Никто не прибывает через Портал, потому что переправочный туннель закрыт. Безлюдна изумительная Храмовая гора, и некому любоваться её красой - нога ни одного посетителя так и не ступила на широкие, волнообразные ступени, ведущие к Чаше Сновидений. Она пуста, как пусто здесь всё. Планета первобытно дика, и, кроме города-гостиницы, здесь нет ни единого следа присутствия разумных существ. И всё же один обитатель в городе имелся.

Перед просторным патио, на светлых, идеально обточенных камнях дорожки, сидит в кресле и смотрит на далёкие звёзды чернокожий человек. Его длинные гладкие волосы покойно лежат поверх груди, на белой одежде сидящего, их чуть тревожит ровный ночной ветерок.

Тепло необыкновенно, воздух приятен и чудно насыщен множеством растительных запахов из сада. Это место можно назвать раем.

Наверно, единственному обитателю города не спится, и он вышел на улицу подышать ночными ароматами природы - отчасти местной, отчасти завезённой. Поза его покойна, но не расслаблена. Он как будто о чем-то думает, а глаза его словно ищут в ночном небе единственно нужную точку. Лицо невозмутимо, как у всех додонов. И эта неподвижность явственно говорит: он что-то ждёт! Да, он не просто так сидит ночью возле дома!

Тихие шаги. Такие слабые, что можно было бы подумать, что прокрался по плитам дорожки один из тех забавных зверьков, каких завезли в этот город-сад.

Чуть напряжения в безупречных чертах лица додона - просто еле дрогнули ресницы, и сидящий опустил веки, как будто устал смотреть на вечно звёздное небо.

Кто-то шёл по дорожке Тартаросса. Неужели гость? Неужели открылся Портал?

Додон не шелохнулся.

Пришедший чуть замедлил шаг - наверно, он думает, что хозяин города заснул в своем кресле.

Вкрадчивые шаги совсем рядом возвестили додону, что гость его заметил и теперь осторожно обходит кресло, чтобы заглянуть в лицо спящему. Сидящий приоткрыл глаза, но голову не повернул, как будто не хотел встречать посетителя - такого с додонами не было никогда!

- Ну, здравствуй, отец, - произнёс по-додонски голос человека.

- Я слушаю тебя, Кийан, - принуждённо ответил Пространственник.

Рушер оглянулся и, не найдя куда сесть, сотворил себе высокий, трёхногий металлический табурет. Усевшись в неудобной позе - одной ногой держится за землю, вторую поставил на высокую перекладину и оперся локтем о колено - он насмешливо посмотрел в лицо Пространственнику.