Олег Борисов - «Док»

• Название: «Док»
• Автор: Олег Борисов
• Жанр: Боевая фантастика

Автор представляет вашему вниманию серию рассказов про доктора. Обычного дядю-дока, которого судьбой забросило в спецназ, дерущийся на "чужой войне".

1-я и 2-я части.

Файл с сайта автора: http://www.mynameiszb.com/my_downloads/

---

— Какой склад, какие грузы? Мы что, похожи на идиотов, ходить под трибуналом за кражу бригадного имущества? Это мне мама прислала, на праздники.

— И тот ящик, что сейчас завален одеялами в углу каптерки? Богатая у тебя мама, пандиллеро.

— Угомонись, медицина. Списано это все. И никому дела нет из командиров, потому что по бумагам уже вне бригады, и поедет на ближайший рынок. Деньги потом штабные поделят.

— Но паштет свежий! — удивился я.

— Разумеется, кто же просроченным торговать будет! За такое можно не деньги, а пулю от посредника получить.

Посмотрев на гиганта Самсона, вскрывшего банку, я подвел итог разговору:

— Значит, нужные боксы вы все же видели. Списанные с баланса и приготовленные к отправке. И в войска они не попадут, а будут распроданы из-под полы… А раз так, то ночью сегодня идем вместе, я проверю их содержимое и покажу, что брать. Чтобы на следующей неделе бойцы моей роты пошли в джунгли укомплектованные, как положено, а не с голой задницей.

— Ты спятил, парень? — капитан взял кусок хлеба с намазанным злополучным паштетом и помахал рукой в сторону штаба: — Нас здесь собрали, чтобы штрафбат разгрузить. Последний месяц любых нарушителей дисциплины собирают в части для отправки на юг. Потому что официально на «усиление войск в зоне временного конфликта» не имеют право отсылать военных заключенных. Зато можно послать сводную бригаду спецназа. И сводную бригаду легкой пехоты. И еще кучу других сводных бригад, в которых служат желтые, черные, бурые и прочие уроды, не заполучившие счастье родиться в правильной семье… Но это мы. А тебе-то зачем? Поймают, попрут из профессии. Получишь волчий билет, и простым рядовым в патрулирование, до первой мины…

Подобрав со стола злосчастную аптечку, я покачал ей перед носом командира и ответил, стараясь не сорваться на матерно-агрессивное:

— Не противопоставляй меня парням, ротный. Да, я слабее каждого из вас, и любой из этих бритых волков легко проткнет меня пальцем. Но я отличаюсь от любого в казарме только страховкой, выплаченной семье за погибшего в забое отца. И как вы, я так же рос в «экономически убыточной зоне». И как вы, перебивался с сухарей на воду… Но я упрямый, ротный, я очень упрямый. И когда смог поступить в университет, то пер к своей цели, не считаясь с насмешками и голодными обмороками. И работал там, где сейчас растут их браться и сестры. И лечил их травмы и огнестрел… Я очень упрямый. Поэтому в бой эти парни пойдут со всей необходимой «дурью», и я не буду их хоронить из-за очередной проворовавшейся крысы в погонах… Не хочешь — пойду один. Но нужную дыру в заборе вы мне все равно покажете.

— Дурак, — поставил окончательный диагноз седовласый капитан, протягивая мне бутерброд. — Садись чай пить, медицина… А то с голодных воспоминаний тебе еще что примерещится…

Рано утром вместо зарядки я сидел в каптерке, не выспавшийся, но довольный, и заканчивал упаковку последней личной аптечки. Единственная проблема, которая беспокоила меня тем утром — на кого навьючить два рюкзака с запасными вакцинами и препаратами?

* * *

Неделя перед передислокацией осталась у меня в памяти как один изжеванный дерганый клубок: пустопорожняя беготня, куча каких-то феерически бездумных бумажек и сорванные голоса штабистов, метавшихся между директивами из центра и глухим ворчанием недоукомплектованной бригады. Еще вспоминаются два слова, которые одинокими горошинами болтались у меня в голове: «клоун» и «сиротинушки».

Клоуном вашего покорного слугу назначил один из накрахмаленных писарей. Хлесткое слово мигом прилипло, и до вылета никто из остающихся на базе меня по другому и не называл:

— Где этот клоун?

— Кто?

— Да медик из четвертой роты! Ему предлагали перевод в госпиталь, а он в джунгли рвется, за медалями!

— А! Точно! Знаем такого. Он еще винтовку потерял на днях.

Насчет ружья действительно, я тогда знатно прокололся. Вернулся с марш-броска в казарму, дополз до шкафчика и застыл истуканом, с трудом пытаясь вспомнить: где же эта проклятая железка. Из ступора меня вывел ротный, который орал потом что-то про идиотов, способных утопиться в сортире назло ему… К счастью, я смог договориться с патрульными за небольшую мзду, и они со мной полночи утюжили соседний лес на флаере, пока маломощный сканер не засек зацепившийся за куст кусок железа. Но сослуживцы следующие сутки со мной демонстративно не разговаривали.

А про сиротинушек я вспоминал уже сам, глядя на спешные сборы и бесконечные отказы вышестоящих инстанций. Продовольствие? Только галеты и просроченные сублиматы. Бронежилеты и ночные визоры? Закончились еще вчера, получайте ваши латаные разгрузки и докупайте батареи к рациям за свой счет. Боеприпасы к тяжелым пулеметам? Уже отданы первой и второй гвардейским бригадам, вы обойдетесь легким вооружением. И так — во всем… Похоже, прошедший через несколько локальных войн Кокрелл был прав: набранных где попало солдат старший командный состав боялся и ненавидел больше, чем потенциального противника. И не собирался жалеть при заброске на охваченную волнениями территорию. Что жалеть человеческий мусор…

За двое суток до погрузки сорвался Самсон. Громила превратил в мятую гармошку свой шкафчик, матерясь на всю казарму:

— Ненавижу,…я! Ненавижу! Это построение перед вылетом! Соберутся все толстожопые с…и и будут с трибуны скалиться! Пустят две роты из гвардейцев, в новом камуфляже, а мы за ними как обоср…ые пойдем! Ни одежды нормальной, ни снаряги, ни уважения! Надоело,…я! Ненавижу их всех! Даже подохнуть нормально не дадут, все через ж…у!

На безразмерном гиганте повисла половина роты, пытаясь удержать его от прогулки в штаб. Завалив здоровяка, как медведя-переростка, бойцы привязали скрученными простынями друга к решетке кровати, спеленав негра как распятую мумию. Протолкавшись сквозь толпу, я сунул Самсону в рот деревяшку:

— Выступил? Тогда терпи. Мне придется посмотреть твою спину… Чего вы шикаете на меня? У парня правая рука работает через раз, безымянный и мизинец двигаются бесконтрольно. Можете плеваться в мою сторону сколько угодно, но я отвечаю за ваше здоровье, и хочу видеть эту рожу за столом, а не хоронить вне очереди… Воды лучше наберите…

В полной тишине я аккуратно зацепил диагноста к шунтам на спине и начал разбираться с настройками имплантов. Через несколько минут отключил сервоприводы правой конечности и погнал диагностику. Затылком ощущая жаркое дыхание вездесущего Тибура, я спросил сгрудившихся вокруг спецназовцев:

— Какого черта вы ставите такое барахло? Модель «Униформ-адаптив», снят с производства уже три года как. А оперировали Самсона не позднее полугода, судя по шрамам. Зачем заранее себя калечить?

— Потому что это шанс вернуться домой, умник, — проворчал капитан, неслышной тенью материализовавшийся рядом с кроватью. — Ты знаешь, сколько процентов погибнет в первые два месяца, пока не вернут на переформирование? До восьмидесяти… Без нормального снаряжения, без должной поддержки техникой и оружием, без разведки и последних данных космозондирования. Вот ребята и страхуются, как могут. Шьют любую технику, которая даст шанс на выживание. Потому что чем ты сильнее, быстрее и энерговооруженнее, тем больше у тебя вероятность вернуться назад.

— С этим старьем?

— Нормальный имплант-трансформер стоит до пяти тысяч. Этот «Уни» обошелся в десять раз дешевле. Хоть какая-то замена боевым экзоскелетам, которые дают лишь гвардейцам.

— И много вас с раритетами? — кисло усмехнулся я, заканчивая серию уколов в неподвижную руку. Потом поднял глаза и согнал неуместную улыбку.

Вокруг стояли мужчины, с фатализмом принявшие свою будущую судьбу. Скоро каждый пятый из них будет хоронить товарищей, с оплавленным железом в развороченных телах. И лишь потом остатки роты, бригады и или даже сводной дивизии вернут на базу для пополнения. Посчитав, что первоначальная задача выполнена, и на зачищенную территорию можно вводить регулярные войска.

Аккуратно убрав пустые ампулы в пакет, я отключил диагност и похлопал по плечу чернокожего великана:

— Онемение к вечеру пройдет, управляемость пальцев я тебе восстановил. Неделю вечерами надо будет прокалывать эту жгучую гадость, чтобы снять воспаление. Придешь в норму, максимум через год — снова под нож, убирать выработавшую ресурс биомеханику. Если у меня будет к тому времени практика, обращайся, приму без очереди.

Освобожденный громила покрутил деревяшку и спрятал ее в карман:

— Спасибо, док, даже не больно.

Я взгромоздил на пустой стол один из баулов с запасами и кисло усмехнулся:

— Спасение рук сиротинушек — их личное дело… Кого еще «подкрутить», пока нас не погнали на поверку?… Не стоит заставлять капитана учить новые фамилии каждые два месяца. Да и я не люблю привыкать к новым лицам…