Светлана Демидова - У каждого свое проклятье

• Название: У каждого свое проклятье
• Автор: Светлана Демидова
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3401-1

Замужество Марины было обречено с самого начала — они с Павлом Епифановым расстались сразу после свадьбы, потом снова сошлись, потом умер ребенок… И это оказалось лишь малой толикой тех несчастий, что одно за другим обрушивались на семейный клан Епифановых. Годы шли, а дела семьи становились все плачевнее. Павел начал тихо спиваться, а между Мариной и его младшим братом Алексеем вспыхнул страстный роман. Когда муж трагически погиб, она вышла замуж за Алексея, но и он ненадолго пережил брата. Тогда-то и вспомнились слова о каком-то проклятии, наложенном на семью почти восемьдесят лет назад. Марина решила найти корни этой истории и снять проклятие с семьи.

---

— Ну… что же ты, мама?! Ты же сказала об этом Марине! Почему не мне? Разве в этом есть что-нибудь позорное? Стыдное?

— Нет, но… словом, я не хочу вспоминать! Ты теперь и сама знаешь, как это… тяжко…

— Да, знаю! И ни за что не стала бы тебя этим… пытать, если бы… Мама, дети Епифановых мрут как мухи из поколения в поколение! В чем дело? Я однажды слышала, как ты говорила отцу о том, что Федор Никодимович тебя предупреждал… Что он имел в виду? Почему считал, что вы не будете с отцом счастливы?! Не кажется ли тебе, что пора с этим разобраться? У тебя еще остались мы с Борей и двое внуков! Ты же не хочешь потерять нас всех!

Галина Павловна, сжав губы, покачала головой. Ирина подскочила к ней, обняла за плечи и попросила:

— Ну… расскажи, мама… Облегчи душу…

Пожилая женщина закрыла лицо руками, простонала что-то невнятное, потом все же справилась с собой. Она вытащила из кармана халата носовой платок, вытерла набежавшие слезы и тяжело осела на кухонную табуретку. Ирина подвинула к ней поближе стул и пристроилась рядом, продолжая обнимать за плечи.

— Понимаешь, Ирочка… я не знаю, что имел в виду Федор Никодимович. Я тогда была молода, по уши влюблена в твоего отца и не верила никаким дурным знамениям и предсказаниям. Он ничего не сказал мне, кроме того, что мы не будем счастливы, что ничего хорошего не написано на роду Епифановых. А мне даже в голову не пришло поговорить с ним на эту тему. Я посчитала его слова недоброй шуткой и даже некоторым злопыхательством. Подумала, что не понравилась ему как невестка. Постаралась побыстрей забыть и действительно забыла. Я вспомнила об этих его словах только тогда, когда мы почти подряд похоронили Ванечку и Пашу. Паша действительно был третьим из сыновей, которых я…

Галина Павловна, горько задумавшись, замолчала. Ирина какое-то время не тревожила мать, а потом все-таки спросила:

— Почему же нет могил двух твоих сыновей?

— Первого, Егорушки, есть… Когда мы только поженились с твоим отцом, жили в Любани у моих родителей. Там и могила Егорушки…

— От чего он умер?

— Он… как Маринин Ванечка… Думали, что ерунда, обыкновенная простуда, а он не выкарабкался…

— А другой? Как его звали?

— Мы не успели назвать его никак. Хотели Володей, если родится мальчик, или Танечкой, если выйдет девочка… Тогда еще не было УЗИ или не использовали его для этих целей… не знаю… В общем, у меня случились преждевременные роды, ребенок родился шестимесячным, с какими-то несовместимыми с жизнью отклонениями. Мне его даже не показали. Сказали только, что… мальчик… У него вообще нет могилы… Не знаю, что с ним стало… Его посчитали… как бы выкидышем… А кому ж выкидыши выдают…

Ирина погладила мать по плечу и спросила:

— Это все твои тайны?

— Все… — ответила Галина Павловна и опять всхлипнула.

Ирина подождала, пока мать успокоится, и спросила еще:

— Ты можешь в этом поклясться?! Мы все очень боимся за детей Марины с Алексеем.

Галина Павловна выпрямила спину и сказала, глядя в пол:

— С Лешиными детьми все должно быть в порядке… да и с вами тоже…

— С кем?

— С тобой и с Борей.

— Почему ты так в этом уверена? — удивилась Ирина.

— Н-не знаю… Мне так кажется… Вы с Борисом уже получили сполна…

— Ты что-то недоговариваешь, мама! Что значит получили сполна?!

— Нет ничего страшнее смерти собственных детей. Родители должны умирать первыми… А ваши девочки…

Ирина закрыла лицо руками и прошептала сквозь пальцы:

— Лучше скажи все, мама…

Галина Павловна поднялась с табуретки и, стараясь не глядеть на дочь, сказала:

— Довольно, Ира… Не мучай меня… И так уж… который год от слез не просыхаю…

— Не одна ты!!

— Да… Не одна… Но мне больше нечего сказать тебе, доченька…

* * *

— Ну наконец-то очнулся, — со вздохом сказала Ирина, садясь на стул напротив Бориса, который, морщась, потирал виски.

— Ты здесь откуда? — спросил он, пытаясь оторвать голову от смятой подушки в серой, давно не стиранной наволочке.

— Боря! Хватит с нас Павла! — проигнорировала его вопрос Ирина. — Завязывай с этим!

— Я спрашиваю, откуда ты здесь взялась? — повторил он свой вопрос и с трудом привалился к стене.

— Хотелось бы сказать «от верблюда», но настроение не то. Ты что, забыл, что у меня запасные ключи есть от твоей квартиры?

— Могла бы, между прочим, и позвонить… Не к себе домой идешь… — недовольно пробурчал Борис.

— А я звонила, только без толку!

— Ну и ушла бы!

— Ушла бы, если бы тебя на работе не обыскались!

— Да? — удивился Борис и опять сморщился. — А какой сегодня день?

— Понедельник, Боря! — сказала Ирина. — И с утра ты должен быть на работе, как все нормальные люди!

— Понедельник?! Да ну?! — испугался он и очень быстро спустил голые ноги с дивана, несмотря на дикую головную боль, которая продолжала разламывать ему череп. — Где… это… мои джинсы?

— Не нужны тебе сейчас джинсы. Я договорилась с твоим начальством. Отгул тебе подписали.

— А что ты им сказала?

— Какая тебе разница, что я сказала, — устало отозвалась Ирина и тут же добавила: — Не бойся, не выдала, что ты пьяный, как говорится, в хлам…

— Ир, а у тебя нет какой-нибудь таблетки… Голова ни к черту… Кажется, лопнет…

— Держи! — Она взяла со стола стакан с прозрачной жидкостью и протянула брату.

— Я таблетку прошу…

— Там растворена таблетка. Специально в аптеку бегала! А то ты… как животное прямо… Смотреть противно было!

— А что это? — Борис взял стакан и покачал его в руках так, что прозрачная жидкость закрутилась винтом и образовала в центре стакана воронку.

— Какой-то из вариантов антипохмелина. Пей давай! Спрашивает еще!

Борис опять сморщился и одним глотком опустошил стакан.

— Дрянь… — констатировал он.

— А не надо пить! — ответила ему на это Ирина. — Повторяю: нам хватит Павла!

— Нам вообще хватит, тебе не кажется?! Пережить собственных детей — что может быть страшнее, Ирка?!

— Пережить четверых своих детей, — ответила она, нервно барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

— Ну… это уже из области фантастики! Не война же…

— Это, Боря, не фантастика. Я говорю о нашей с тобой матери.

Борис даже не нашелся что сказать, настолько заявление Ирины показалось ему неправдоподобным. Сестра, не дав ему опомниться, пересказала свой разговор с матерью.

— Егорушка… значит… — задумчиво проговорил Борис. — Почему же у него не отцовское отчество?

— Что значит — не отцовское? — удивилась Ирина. — О чем ты?

— Судя по всему, Ириша, мать тебе все-таки не все свои тайны раскрыла. — И он рассказал сестре то, что уже рассказывал Нонне о странном свидетельстве о рождении Епифанова Егора.

— Да-а-а… — протянула Ирина. — Похоже, что все еще только больше запуталось.

— Ладно, вот очухаюсь и, пожалуй, сам приступлю к матери с расспросами.

— Не пил бы ты, Боря… — уже жалобно попросила его Ирина. — Аленушку не вернешь…

— Вот именно не вернешь!! Грешно, конечно, такое говорить, но, когда она была жива, я был при деле — жил ради нее…

— Конечно, грешно… Она же не жила, а мучилась…

— А я облегчал ее страдания, как мог, а теперь… Честное слово, удавиться иногда хочется…

— Верю, Боря, но… — печально отозвалась Ирина, — нам ли, Епифановым, искушать судьбу?! Того и гляди, как бы тебя кто-нибудь другой… не удавил или не прирезал, как Лешу…

Борис перегнулся через подлокотник дивана и из щели между ним и шкафом вытащил бутылку водки, в которой на самом дне еще плескалась прозрачная жидкость. Ирина резким и сильным движением вырвала ее из руки брата, вылетела в кухню и вылила остатки ее содержимого в раковину. Отвратительно запахло сивухой. Ирина вернулась в комнату, опять села напротив Бориса и сказала:

— Вернулся бы ты к Нонне. Она тебя любит.

— Пытался, — невесело усмехнулся Борис. — Не получается у нас… Она на меня в обиде, а мне все время кажется, что трагедия с Аленкой произошла только из-за нас с ней.

— Нет, Боря, все-таки тут дело в чем-то другом, и, кроме матери, нам никто об этом не расскажет. Надо все-таки выяснить, кто такой этот Егор Епифанов. Может быть, это даст нам хоть какую-нибудь зацепку.

— А не пойти ли мне к ней прямо сейчас… — предложил Борис и потрогал свои виски. — Знаешь, мне значительно лучше стало после твоей таблетки…

— Не ходи сегодня. От тебя несет, как…

— Потерпит, — перебил ее он. — На работу все равно не пошел… Да и узнать все хочется побыстрее. Прямо сил нет терпеть!

— Ну… ты хоть побрейся, зубы почисти.

— Побреюсь… А ты, Ир, сделай чего-нибудь перекусить, а! И кофе свари покрепче.

Ирина кивнула, а Борис поплелся в ванную.