Алексей Маврин - Псоглавцы

• Название: Псоглавцы
• Автор: Алексей Маврин
• Издательство: Азбука
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01647-7

«Псоглавцы» — блестящий дебютный роман Алексея Маврина, первый в России роман о «дэнжерологах», людях, охотящихся за смертельно опасными артефактами мировой культуры.

Затерянная в лесу деревня, окруженная торфяными карьерами. Рядом руины уголовной зоны. Трое молодых реставраторов приезжают в эту глухомань, чтобы снять со стены заброшенной церкви погибающую фреску. Легкая работа всего на пять дней… Но на фреске — Псоглавец, еретическое изображение святого Христофора с головой собаки, а деревня, оказывается, в старину была раскольничьим скитом. И во мгле торфяных пожаров все явственней начинает проступать иная история — таинственная и пугающая.

Много загадок таит эта деревня. По ночам в коридоре — цокот собачьих когтей, запах псины… распахнешь дверь — никого.

Бежать — но многим ли удавалось отсюда уйти…

А в ветхом домике по соседству — робкая девушка «с египетским разрезом глаз… и таким изгибом губ, потрескавшихся от жары, словно эти губы знали о жизни всё»…

---

— Оборотни, — убеждённо сказал Кирилл.

Они уже подходили к железным воротам и к сторожке.

— Мельников тоже описывал оборотней, — добавил Кирилл.

— Писатель Андрей Печерский, автор «Доношения»? Но ведь он носитель той же религии, что и раскольники. Его опыт, так сказать, не считается. Он нерепрезентативен. Верующий человек увидел еретиков в обличье оборотней — дело житейское. У Пелевина вон оборотни в погонах. Псоглавцы не рушат мировоззрение верующего человека. А вот ваше мировоззрение позитивиста рушат. Поэтому вам и требуется, чтобы фреска кусалась.

— Но я-то неверующий человек.

— Зато вы верите в Голливуд, — усмехнулся Роман Артурович. — А в Голливуде оборотничество — это вирус, передающийся через укус.

— Значит, у меня были глюки? Самовнушение?

Роман Артурович остановился у крылечка своей сторожки.

— Тоже нет, Кирилл. Я убеждён, что если бы вас убили, извините, конечно, то раны ваши были бы как от волчьих укусов. Это какая-то ваша изолированная часть реальности. Сабджект можно уподобить аккумулятору. В нём огромный заряд. Триста пятьдесят лет истории раскола и миллионы человеческих жизней — и всё в одном сабджекте. С таким зарядом изменяются метрики пространства. Скажем, при взрыве в Чернобыле взрывная волна проходила сквозь бетон как сквозь воздух, не повреждая материал, — это чудеса приложения огромных сил. Мы не знаем физики огромных объёмов информации.

— А говорите, вы специалист.

Роман Артурович поднялся на крыльцо и открыл дверь сторожки, приглашая Кирилла войти.

— Художник работает с красками и цветом, но он не химик и не оптик. Моя задача — выхватить гранату из руки ребёнка, а не растолковать ему принцип действия тротила.

Кирилл вошёл.

— Вы успели выхватить гранату в последний момент, — сказал он.

— Это верно, — согласился Роман Артурович, запирая за собой дверь. — Не хотите кофе?

— Хочу.

— Кофемашина к вашим услугам. А я проведаю ваших товарищей.

Роман Артурович открыл другую дверь и спустился во двор.

В сторожке горел приглушённый свет. Мониторы компьютеров погасли в режиме экономии, на аппаратуре перемигивались огоньки. В узком окошке темнела полночь.

Лиза спала на диванчике, укрытая пледом. Кирилл хотел подойти к кофемашине, но передумал и осторожно присел рядом с Лизой на край дивана. Потом тихонько отвёл с лица Лизы рассыпавшиеся волосы. Лиза не просыпалась.

— Здравствуй, милая, — шёпотом сказал Кирилл. — Я опять с тобой. Я ушёл из зоны.