Элизабет Джордж - Это смертное тело

• Название: Это смертное тело
• Автор: Элизабет Джордж
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52159-3

Когда на старинном лондонском кладбище находят убитую молодую женщину, инспектор Томас Линли вынужден прервать свой бессрочный отпуск и вернуться в Скотленд-Ярд. Команда детективов, проработавшая с ним много лет, не доверяет своему новому шефу — самоуверенной и амбициозной Изабелле Ардери, которая не может наладить контакт с подчиненными. Расследование этого убийства с самого начала идет трудно, потому что любые факты, противоречащие версии Ардери, отвергаются, а личная инициатива детективов подавляется. Особенно страдает от этого сержант Барбара Хейверс, у которой, как всегда, есть собственная версия. Она убеждена, что следы убийцы нужно искать в британском заповеднике Нью-Форест, откуда убитая приехала в Лондон. Барбара и не подозревает, что вскоре они вместе с Линли откроют ужасную тайну, которая потрясет многих…

---

Семья проживала в жилом массиве Бьюкенен, унылом районе серых многоэтажек из железобетона и непривлекательных домов ленточной застройки. Эту часть города не зря прозвали Гэллоуз:[1] здесь постоянно происходили уличные драки и угоны автомобилей, совершались разбойные нападения и ограбления. Убийства случались редко, зато к насилию все привыкли. Семья Спарго входила в число счастливчиков: поскольку детей было много, жили они не в многоквартирном здании, а в доме ленточной застройки. У них был сад позади дома и клочок земли перед домом, хотя ни там, ни тут семейство ничего не выращивало. В доме имелись гостиная, кухня, четыре спальни и ванная. Майкл жил в комнате с младшими мальчиками, они делили на пятерых две двухъярусные кровати. Три старших мальчика обитали в соседней комнате. Самый старший, Ричард был обладателем собственной комнаты — видимо, получил эту привилегию из-за своей склонности издеваться над младшими братьями. У Сью тоже была своя комната. Любопытно, что на допросах она несколько раз повторила, что, когда кто-нибудь из мальчиков заболевал, он спал у нее, а не в комнате «грубияна Ричарда».

В день рождения Майкла местную полицию вызвали сразу после семи утра. Разгоревшийся семейный скандал причинил такое беспокойство людям, жившим в соседнем доме, что они сочли необходимым вмешаться. Позднее соседи утверждали, что всего лишь просили семейство вести себя потише. Сью Спарго оспорила их заявление и сказала, что соседи сами набросились на ее мальчиков. Однако после внимательного изучения показаний, занесенных в полицейские протоколы, становится ясно, что перебранка между Ричардом и Питом Спарго, вызванная тем, что Пит долго не выходил из ванной, началась в коридоре второго этажа. Ричард накинулся на мальчика, и тому пришлось нелегко, поскольку старший брат был крупнее и сильнее пятнадцатилетнего Пита. Шестнадцатилетний Дуг бросился на помощь Питу, но, как ни странно, это обстоятельство обратило Ричарда и Пита в союзников, и братья вместе стали дубасить Дуга. Когда Сью Спарго вмешалась в драку, побоище перенеслось к подножию лестницы. Матери тоже не поздоровилось, и двенадцатилетний Дэвид ринулся на ее защиту с ножом, взятым на кухне, где, по его словам, он готовил себе завтрак.

Соседи, разбуженные шумом, доносившимся сквозь хлипкие стены примыкающего к ним дома, сделали попытку вмешаться и, согласно показаниям Ричарда, явились к ним втроем, вооруженные крикетной битой, монтировкой и молотком. Такое зрелище разъярило Ричарда. «Они пошли против нас!» — сказал подросток, считавший себя главой семьи и почитавший своим долгом защиту матери и младших братьев.

Усилившийся шум и кутерьма разбудили Майкла Спарго. «Ричард и Пит дрались с мамашей, — так с его слов записано в протоколе. — Мы их слышали, я и мелюзга, но не хотели вмешиваться». Он сказал, что не был напуган, но, когда следователи на него поднажали, стало ясно, что Майкл счел за лучшее предоставить старшим братьям полную свободу действий: «Они мне таких тумаков надают, если я посмотрю на них косо». То, что ему не всегда удавалось избежать тумаков, — факт, подтвержденный школьными учителями, трое из которых сообщали социальным работникам о синяках, царапинах, ожогах и подбитом глазе Майкла. Сигналы учителей оказались бесполезны: социальные работники нанесли в дом Спарго один-единственный визит и на этом успокоились. Служба была явно перегружена.

Судя по всему, Майкл переносил свои обиды на младших братьев. Дети рассказали, что в его обязанности входил присмотр за Стиви, чтобы тот не «писал в кровать». Поскольку Майкл не знал, как этого добиться, он регулярно колотил семилетнего мальчишку, а тот, в свою очередь, вымещал злобу на тех, кто младше его.

Обижал ли Майкл малышей в то утро, доподлинно неизвестно. С его слов, как только приехала полиция, он встал с кровати, надел школьную форму и спустился в кухню, чтобы позавтракать. Он помнил, что у него день рождения, но не надеялся, что это событие кто-то отметит. «Мне было плевать», — сказал он позже в полиции.

Завтрак состоял из хлопьев и рулетов с джемом. Молока не было — Майкл дважды отмечает это на первых допросах, — поэтому хлопья он съел всухомятку, а большую часть рулетов оставил младшим братьям. Один рулет Майкл сунул в карман анорака горчичного цвета (и рулет, и анорак впоследствии стали важными уликами). Из дома он вышел с черного хода.

Майкл сказал, что собирался сразу пойти в школу. Во время первого допроса он утверждал, что так и поступил, и не отказывался от этих слов, пока ему не прочли показания учителя, сообщившего, что мальчик прогулял уроки. Тогда Майкл изменил показания и сказал, что ходил на огород — своего рода достопримечательность Бьюкенена, находившуюся за домом Спарго. Там он «хотел помочь старому гомику, копавшему гряды для овощей» либо «залезть в какой-нибудь сарай, стащить секаторы, хотя они мне и не нужны, на фиг они мне сдались». «Старый гомик» подтвердил появление Майкла в огороде в восемь часов утра, хотя вряд ли мальчика так уж привлекли грядки. По словам пенсионера, он с четверть часа «топтался по ним, пока я с ним как следует не поговорил. Он выругался, как бандит, и смотался».

Похоже, что в этот момент Майкл наконец-то двинулся в сторону школы, находившейся в полумиле от Бьюкенена. Где-то по дороге ему встретился Регги Арнольд.

Регги Арнольд совершенно не походил на Майкла Спарго. Для своего возраста Майкл был высоким и очень худым, а Регги — маленьким и толстым, как в младенчестве. Голову ему брили, и за это его дразнили в школе (обычно его называли «бритоголовым онанистом»), но в отличие от Майкла одежда у него была аккуратной и чистой. Учителя утверждали, что Регги хороший мальчик, но вспыльчивый. Когда их попросили объяснить причину этой вспыльчивости, они сказали, что тому виной ссоры отца и матери, а также проблемы с сестренкой и братом Регги. Плохие отношения между родителями, инвалидность старшего сына и умственная отсталость младшего ребенка, девочки, — кому было дело до Регги?

Руди и Лора Арнольд вытащили плохие карты. Их старший сын страдал церебральным параличом и сидел в коляске, а дочь была признана неспособной учиться в обычной школе. Все свое внимание Арнольды сосредоточили на больных детях, и это осложняло их и без того хрупкий брак. Руди и Лора то и дело расставались, и матери приходилось управляться одной.

В таких тяжелых семейных обстоятельствах Регги вряд ли мог рассчитывать на большое внимание. Лора с готовностью признала, что «забросила мальчика», но Руди заявил, что «отлупил сына пять или шесть раз», видимо именно так представляя себе исполнение родительских обязанностей в те периоды, когда они с женой жили врозь. Неутоленная потребность Регги в еде трансформировалась в попытки привлечь к себе внимание взрослых. На улицах он занимался мелкими кражами, иногда нападал на маленьких детей, да и в школе вел себя плохо. Учителя, к сожалению, рассматривали его поведение как уже упомянутую «вспыльчивость», а не как крик о помощи. Если ему перечили, он мог опрокинуть парту, биться головой о нее или о стены, мог упасть на пол и дрыгать ногами.

В день преступления, согласно полицейским отчетам, подтвержденным записями с камер видеонаблюдения, Майкл Спарго и Регги Арнольд встретились на углу у магазина, неподалеку от дома Арнольдов, по дороге в школу Майкла. Мальчики были знакомы и в прошлом вместе играли, но не знали родителей друг друга. Лора Арнольд сообщила, что послала Регги в магазин за молоком. Владелец магазина подтвердил, что Регги купил пол-литра полужирного молока. По словам Майкла, он еще украл два батончика «Марс», «так, для смеха».

Майкл увязался за Регги. По пути к дому Арнольдов мальчики вздумали перевыполнить данное Регги поручение: они открыли бутылку и вылили молоко в бензобак мотоцикла «харлей-дэвидсон». Владелец мотоцикла заметил это и погнался за мальчишками, но не поймал. Позже он припомнил горчичный анорак Майкла Спарго и, хотя имена мальчиков были ему неизвестны, опознал Регги Арнольда по фотографии среди нескольких других, показанных ему в полицейском отделении.

Явившись домой без молока, за которым он был послан, Регги сказал матери, сославшись на Майкла Спарго как на мнимого свидетеля, что на них напали два мальчика и отобрали деньги, предназначенные для покупки. «Он плакал и довел себя до своего обычного припадка, — сказала Лора Арнольд. — И я ему поверила. Что мне еще оставалось?» Это был уместный вопрос, поскольку она одна, без мужа, ухаживала за двумя детьми-инвалидами и отсутствие бутылки молока, как бы оно ни требовалось в то утро, было для нее делом второстепенным. Тем не менее Лора спросила, кто такой Майкл Спарго. Регги ответил, что это его школьный приятель, и тут же пригласил Майкла помочь исполнить распоряжение матери — поднять с постели сестру. Происходило это примерно без четверти девять, и в школу они опаздывали. Мальчики это, конечно же, знали. При допросе Майкл подробно рассказывает о споре Регги с матерью по этому поводу. «Регги начал ныть, говорил, что опоздает, но она не захотела слушать. Она приказала ему пойти наверх и привести сестру. Сказала, что он должен благодарить Бога за то, что он не такой, как те двое». Вероятно, она имела в виду инвалидность его брата и сестры. Последнее замечание Лоры Арнольд, судя по всему, было постоянным рефреном.