Валериан Скворцов - Срочно, секретно...

• Название: Срочно, секретно...
• Автор: Валериан Скворцов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1987

В состав сборника входят три политических детектива: В. Скворцова «Одинокий рулевой в красной лодке» — о событиях в странах Юго-Восточной Азии после «грязной войны» США во Вьетнаме; Н. Дежнева «Международный чиновник» — о преступных действиях транснациональной корпорации в одной развивающейся стране; В. Мельникова «Свидетель из Нинбо» — о том, как милитаристская Япония еще в 30-х годах проводила на территории оккупированной Маньчжурии первые эксперименты с бактериологическим оружием.

---

В полутьме большого зала серыми тенями бесшумно сновали официанты, с почтительного расстояния наблюдавшие за каждым движением клиентов. Макклоски священнодействовал, его речь лилась рекой, белый фарфор зубов влажно блестел.

— Я хочу выпить за наших высоких гостей, оказавших нам честь своим посещением в столь ответственный момент окончания проекта. Это прекрасно и глубоко символично, что за одним столом, как старшие братья, сидят представители МАПРС и большого бизнеса. За вас, джентльмены, за сотрудничество!

Макклоски выпил свой бокал и наполнил его снова. Его глаза блестели, весь облик говорил о клокочущей в нем в поисках выхода энергии.

— Секундочку, мистер Макклоски, сделайте одолжение, я хотел бы задать один вопрос, — опередил его Варга. — Прежде чем говорить друг другу комплименты, выясним происхождение телекса. Могу вам сказать, что в штаб-квартире МАПРС телекс произвел впечатление разорвавшейся бомбы. Так что вы очень меня обяжете, если объясните, что все это значит.

— Зовите меня просто Бил! — Макклоски доверительно наклонился к венгру.

— Хорошо, Бил, в чем же все-таки дело?

Макклоски картинно вскинул косматые брови и пожал плечами.

— Ни в чем. Не было никакого телекса, все это глупая шутка, и так называемое «дело» не стоит и выеденного яйца!

Он отпил от своего бокала и облизал губы. За столом воцарилось молчание.

— Но послушайте, Бил... — Варга закурил и в упор посмотрел на Макклоски. Честно говоря, ему жалко было сидевшего перед ним человека, но делать было нечего, приходилось загонять его в угол. — Мы же не малые дети, и такое объяснение не проходит. Подпись под телексом — ваша.

— Между прочим, телетайпист это подтвердил! — вмешался в разговор Вебер.

— И все же я настаиваю на том, что все это не более чем недоразумение, которое завтра же разрешится. Вы поедете на объект и своими глазами увидите, что строительство практически окончено, а на днях будет закончен и монтаж оборудования, после чего произойдет официальная передача фармацентра представителям правительства.

Легким движением руки он подозвал официанта, давая понять, что на этом обсуждение неприятной, но в целом-то пустяковой темы закончено. Как явствовало из программы, с которой Макклоски ознакомил своих гостей в первые же минуты встречи, вечер обещал быть долгим и изысканным.

После столь нелюбезного поворота разговора ужин проходил в молчании. Макклоски обиделся и, изображая на этот раз оскорбленную добродетель, принялся с аппетитом поглощать устрицы, запивая их белым вином. Вебер, ни на кого не глядя, меланхолично водил вилкой по тарелке. Странно, он раздражал Варгу куда больше, чем Макклоски с его откровенной игрой.

Где-то в отдалении из темноты высветилась небольшая эстрада, на которой появилась певица в сопровождении нескольких оркестрантов. Эстрада была ярко подсвечена, отчего казалось, что легкая полуплатформа зависла в воздухе на краю большого зала. Певица пела о любви, а когда кончила петь, все зааплодировали, и Шандор, к своему удивлению, обнаружил, что в зале уже много людей.

Выступление певицы внесло разрядку, что-то изменилось в настроении обоих американцев. Лицо Вебера потеряло свою сосредоточенность, глаза ожили, и в них даже появился какой-то блеск. Бил откинулся на спинку высокого стула, ослабил узел галстука и сидел, свесив голову на грудь.

— Разумеется, вы поедете завтра с нами? — спросил его Вебер.

— Зачем? Я был там на днях, и скоро опять придется тащиться в эту дыру. По такой дороге это не шутка, по крайней мере для старика. К тому же в этом городишке и смотреть-то не на что, да и выпить толком негде. — Лицо Макклоски вытянулось и исказилось в гримасе. — Езжайте одни! — Извинившись, придерживаясь за спинки стульев, он вышел из зала.

— Что с ним? — спросил Варга.

— Пьет до потери сознания! За это, да еще за игру по крупной его в свое время выпихнули из штаб-квартиры, но, принимая во внимание большой опыт работы, послали сюда досиживать до пенсии.

— Мне говорили, что во время переворота он был здесь безвыездно. В городе стреляли, и в те дни газеты писали, что это дело рук наемников, — припомнил Варга.

— Не знаю, — Вебер меланхолично пожал плечами, — я политикой не занимаюсь, мне достаточно своих, коммерческих вопросов. Единственно, о чем предупредили в посольстве, — особенно не высовываться из города. В столице более-менее спокойно, а в провинциях орудуют партизаны. Кстати, в вашем номере в гостинице должна быть отпечатанная на английском языке инструкция о мерах безопасности. В первую очередь никому не открывать дверь, если только перед этим вам не позвонил портье...

Свет в зале притушили, и снова осветилась эстрада. На этот раз на ней работали гимнасты. Видно было плохо, и они сидели молча. Макклоски пришел только в следующем перерыве. Он намного лучше держался на ногах, но лицо его изменилось. На губах блуждала странная улыбка, в глазах тяжелыми, набухшими веками появился лихорадочный блеск. В руках держал початую бутылку виски.

— Эй, парень! — позвал он официанта. — Три стакана со льдом и содовой. И побыстрее, черт вас всех побери!

Лицо его приобрело строгое и даже печальное выражение.

— Нет, Макклоски не проведешь... Думаете, не знаю, зачем вас сюда прислали?! Знаю, еще как знаю... Хотят от меня избавиться. Я этому чертову генералу не по нутру, потому что плевать я хотел на всю его банду головорезов. Я ему не подчиняюсь и никому не подчиняюсь, вот вас и послали меня убрать. Можно было бы просто пристрелить, как это у них делается, но могут быть неприятности. А так, вернетесь — и рапорт на стол: Макклоски стар, мышей не ловит. Вот вы, Варга, напишете? То-то, молчите! Я все удивлялся, почему прислали венгра, а теперь вот понял: вашими руками меня убрать проще, вроде как даже объективней. Ну что, джентльмены, помянем Макклоски!

— Бросьте, Бил, не валяйте дурака! Никто не хочет убирать вас, и, клянусь вам, в мои инструкции входит только знакомство с положением на объекте...

— Ну не вы, так они, — он отпил из стакана большой глоток. — Слушайте, Вебер, где вы вербуете своих людей? Этот Винклер, ваш представитель, он же просто рожден выкручивать всем руки! А остальные? Когда я говорю с ними, у меня возникает чувство, что вот-вот блеснет нож. И дернуло же вас связаться с этой фирмой! — Он посмотрел на Варгу.

— Мы объявляли торги...

— А, бросьте, — Макклоски бесцеремонно прервал венгра, — ни одна транснациональная корпорация и пальцем не шевельнет, не подсчитав перед этим свою прибыль.

— Все-то вы знаете! — заметил Вебер.

— Ну, допустим... — усмехнулся Макклоски. — И все-таки я удивляюсь, что заставило вас взяться за это строительство? По сути дела, вы помогаете закладывать основы национальной фармацевтической промышленности, а это вовсе не в ваших интересах. Насколько я знаю, а поверьте, я много лет провел, занимаясь этими вопросами, ни одна многонациональная компания не имеет ничего общего с планами развивающихся стран. Единственно, что вас волнует, — это использовать дешевый рабочий труд, закрепить за собой рынки сбыта, привязать страну экономически, так, чтобы и не пикнула. Пусть, скажем, собирают радиоприемники, но из частей, которые им поставляет компания. Чуть что не понравится, краник можно и перекрыть! Ведь все так и есть, а, Вебер?

— Слушайте, Макклоски, ну что вы привязались? Мое дело коммерческие связи и сбыт продукции, больше меня ничего не интересует. Что и где строить, решаю не я.

— Я знаю, все мы лишь исполнители! — Макклоски махнул рукой. — Только в отличие от вас я прожил целую жизнь и знаю, что почем. Это только кажется, что жизнь сложная штука. На самом деле она простая, и законы у нее для всех одни — что для людей, что для стран. Слабый всегда отгораживается от сильного законами, которые морально призваны его охранять. Так же и между государствами. Думаете, почему развивающиеся страны носятся со всякими там кодексами поведения транснациональных корпораций или нормами при передаче технологии? Да потому, что у них еще теплится надежда, что эти, не имеющие прямой юридической силы бумажки помогут им хоть немного сдержать грабящих их хищников. Наивные идеалисты! — и тяжело поднялся из-за стола.

— Хватит, старина, вы что-то разговорились! — Вебер подтолкнул к Макклоски стул, предлагая ему снова сесть.

Бил покачнулся, и стало заметно, что он здорово пьян.

— А почему бы и нет? Вы же не можете позволить себе говорить правду, а я могу! Да, могу! — Он сделал шаг в сторону и навис над Вебером. — Я в отличие от вас свободный человек, и не пытайтесь заткнуть мне рот! И еще мне жаль, что утром вам удалось выжать из меня сведения об этом парне. Зачем он вам, Вебер? Да, тут я сплоховал, мне надо было послать вас ко всем чертям! А может, еще не поздно? Слушайте, Вебер, идите к черту!

Он почти кричал. Люди за соседними столиками с интересом поглядывали на них в ожидании разворота событий. Все видели, что Макклоски пьян. Его глаза полиняли, рот искривился, но речь еще оставалась стройной и понятной.