Валериан Скворцов - Срочно, секретно...

• Название: Срочно, секретно...
• Автор: Валериан Скворцов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1987

В состав сборника входят три политических детектива: В. Скворцова «Одинокий рулевой в красной лодке» — о событиях в странах Юго-Восточной Азии после «грязной войны» США во Вьетнаме; Н. Дежнева «Международный чиновник» — о преступных действиях транснациональной корпорации в одной развивающейся стране; В. Мельникова «Свидетель из Нинбо» — о том, как милитаристская Япония еще в 30-х годах проводила на территории оккупированной Маньчжурии первые эксперименты с бактериологическим оружием.

---

Вскинув глаза на старшего лейтенанта, человек со шпалами на петлицах сухо спросил:

— А о бактериологических центрах есть новости?

— Кое-что имеется, — немедленно отозвался тот. — Из разведдонесения следует, что секретный полигон для испытаний бактериологического оружия находится вблизи поселка Аньда. Сейчас Дракон изыскивает возможности получить сведения о бактериологических центрах через какого-то немца, прибывшего в «хозяйство» доктора Исии из Берлина...

Старший лейтенант осторожно кашлянул.

— Думаю, рискованная это затея, — тихо высказал он личное мнение.

И услышал в ответ:

— А я, Вася, думаю, что Дракон найдет способ выудить из этого немца всю информацию, которую японцы соблаговолят ему доверить по большому секрету. Неужели ты запамятовал, Василий Макарович, случай с хабаровским почтовым?

Случай с хабаровским почтовым? Конечно же, старший лейтенант Карпов прекрасно помнил эту историю.

...В середине декабря 1937 года бесследно исчез советский почтовый самолет. 18 декабря рано утром пилот Гусаров и бортмеханик Попов, загрузив машину мешками с письмами и другими почтовыми отправлениями, поднялись в воздух с аэродрома в Хабаровске. Под вечер они должны были приземлиться во Владивостоке. Однако самолет туда не прилетел. Поисковые группы прочесали всю трассу, но безрезультатно — машина и ее экипаж словно сквозь землю провалились. Тогда возникло предположение: очевидно, самолет сбился с пути, и Гусаров, увидев, что горючего в баке на донышке, а до Владивостока еще лететь и лететь, мог посадить машину где-нибудь на территории Маньчжоу-Го.

Советский генеральный консул в Харбине обратился с запросом к маньчжурским властям. На запрос последовал лаконичный письменный ответ:

«О вынужденной посадке советского самолета на территории Маньчжоу-Го нам ничего не известно».

Как тут быть? Поди проверь: действительно ли маньчжуры в полном неведении или идут на заведомый обман?

И вот по заданию Центра к поискам загадочно исчезнувшего самолета подключился Дракон.

Можно себе представить, каково это — сорвать завесу с тайны, действуя в одиночку, в стране, где нельзя доверять телефону и телеграфу, где на каждом шагу требуют предъявить документы, где того и жди, что угодишь в облаву или нарвешься на засаду?

Но через четверо суток от Дракона пришла шифровка:

«Почтовый самолет, курсировавший между Хабаровском и Владивостоком, отклонился от трассы, и пилот вынужден был совершить посадку в районе станции Гаолинцзы».

Теперь на руках у генерального консула имелось подтверждение того, что первоначальное предположение о судьбе самолета и его экипажа было совершенно правильным.

И вот уже не запрос, а ультимативное требование:

«Настаиваю на незамедлительном освобождении Гусарова и Попова. Требую немедленно вернуть самолет, на борту которого находится свыше одиннадцати тысяч единиц почтовых отправлений».

Маньчжурским властям, припертым фактами к стенке, пришлось скрепя сердце подтвердить: да, советский самолет действительно задержан. Но за признанием следовала сомнительная увертка:

«О судьбе экипажа нам ничего не известно».

И — новая радиограмма от Дракона:

«Гусаров и Попов арестованы японскими военными властями. Они препровождены в Харбин и содержатся в тюрьме».

Тайное стало явным. Маньчжурским властям не оставалось ничего иного, как уведомить советское генеральное консульство:

«Маньчжурская сторона выражает готовность в любое время освободить советский почтовый самолет с летчиками и грузом...»

Вот о каком эпизоде из жизни Дракона напомнил своему молодому подчиненному человек с усталыми от постоянного недосыпания глазами.

В небе за окном светящимся диском висела полная луна.

«А над Харбином сейчас солнце, — мелькнуло в мыслях у начальника отдела. — Солнце завтрашнего дня...»

Вслух же он произнес:

— Нужно радировать в Благовещенск. Пусть передадут в Харбин следующую шифрограмму... — Задумался на миг. — Записывай, Василий Макарович, — продолжил, взяв со стола тускло поблескивающий портсигар, лежавший рядом с лампой: — «Дракону. Срочно, секретно...»

 

Беззвучно шевеля губами, комиссар партизанского отряда Хван перечитал текст радиограммы:

«По нашим сведениям, бронепоезд, сформированный японцами в Чанчуне, проследует из Харбина в направлении Муданьцзяна. Если он свернет на ветку Муданьцзян — Тумынь, примите надлежащие меры...»

Комментарии были излишни. За Тумынем — Кейген, а там рукой подать до Хасана. Так что ясно, какие меры имеют в виду товарищи из подпольного центра по руководству партизанским движением в северо-восточных провинциях, откуда получена эта радиограмма. Действуя в тесном контакте с советскими товарищами, руководство центра решило всячески срывать переброску японских подкреплений в район начавшихся боев у озера Хасан.

— Что скажешь, комиссар? — нетерпеливо спросил командир отряда Сун.

Хван почесал переносицу.

— А что тут говорить? — вздохнул он, не отрывая взгляда от иероглифов, на скорую руку набросанных радистом. — Нужно действовать, а не говорить!

— Это уж само собой, — рассмеялся в ответ командир. — Но что именно мы должны предпринять? Какое твое мнение?

Комиссар зажег спичку и поднес ее к уголку листка с радиограммой. Рисовая бумага вспыхнула.

— Можем заминировать путь, — сказал комиссар, когда от радиограммы осталась лишь щепоть серого пепла.

— Отпадает, — возразил командир. — Сам подумай: бронепоезд и наши мины-самоделки. Все равно что стрелять в медведя из дробовика. Шуму много, а толку ничуть.

— Снять рельсы? — произнес комиссар, как бы размышляя вслух. — Только ведь и это, пожалуй, мало что даст.

— На какое-то время задержим бронепоезд. Вот и все. И думаю, на очень короткое время, — подтвердил командир.

Комиссар долго и задумчиво глядел прямо перед собой.

— А помнишь прошлогоднюю операцию под Цзиси? — наконец спросил он. — Крушение на мосту через Мулинхэ. Как удачно все тогда получилось!..

Командир кивнул головой. Конечно же, он все прекрасно помнил.

В тот раз японцы в страхе перед участившимися диверсиями на железной дороге взяли за правило: прежде чем пройдет воинский эшелон или состав с грузами для армии, выпускать на линию локомотив. Задним ходом, тендером вперед, движется этот сухопутный трейлер. А перед тендером — платформа, груженная бутовым камнем. Расчет прост: если участок пути заминирован, то на воздух взлетит платформа, а эшелон постоит, пока ремонтники починят развороченный путь, — и снова в дорогу, к месту назначения. Что оставалось делать партизанам? Пришлось против японской хитрости применить китайскую смекалку.

— Ты прав, — медленно сказал командир. — Шанс на успех сулит нам операция только вроде той, прошлогодней.

Тщательно обсудив кандидатуры участников предстоящей акции, перебрав всяческие «за» и «против», они пришли к выводу, что непосредственное руководство группой должен взять на себя лично сам командир.

Примерно полчаса спустя Сун пригласил к себе Шэна Чжи, накануне возвратившегося в отряд после двухнедельной отлучки.

— Ты, помнится, говорил вчера, что из Суйфунхэ добирался через Муданьцзян и Ванцин? — без предисловий спросил он.

— Так уж вышло, — развел руками Шэн Чжи. — Возле Турьего рога перейти границу не удалось. Перебирался через Мертвую падь, а в Санчагоу чуть было не угодил в облаву...

— Меня сейчас интересует мост за Муданьцзяном. Можно его очистить от охраны?

— Про мост забудьте, — махнул рукой Шэн. — К нему не подступишься: по обеим сторонам постоянные посты.

— Железнодорожная охрана?

— Если бы!.. Японские солдаты с пулеметами, а вокруг — ни кустика, ни бугра, ни лощинки.

На лицо командира набежала тень.

— Это хуже! — с досадой обронил он и, морща лоб, уточнил: — Следовательно, по-твоему, снять охрану без шума не удастся?

— Не удастся, — подтвердил Шэн сокрушенно, будто он был виноват в том, что японцы как зеницу ока оберегают этот мост.

Командир задумался. Мысль была все та же: каким способом добиться того, чтобы у японцев стало одним бронепоездом меньше? При прошлогодней диверсии на мосту через реку Мулинхэ нужно было убрать лишь двух часовых — задача не из сложных. А что предпринять, когда к мосту не подступиться из-за пулеметов?

«Если не мост, то что же? — в который раз спрашивал он себя. И вдруг осенило: — Туннель!»

Прерывая затянувшуюся паузу, командир обратился к Шэну:

— А что ты можешь сообщить о туннеле через хребет Лаоелин?

— У этого туннеля сторожевых- постов не заметил, — немного подумав, не очень уверенно ответил Шэн.

— Так что же, выходит, туннель совсем без всякого надзора? — недоверчиво покачал головой командир. — Быть такого не может!