Василий Галин - Интервенция и Гражданская война

• Название: Интервенция и Гражданская война
• Автор: Василий Галин
• Издательство: Алгоритм
• Жанр: Политика
• Год: 2004
• ISBN: 5-9265-0140-7

До сих пор нет определенности: кто и когда развязал Гражданскую войну. На этот счет есть несколько версий. Одни считают, что она началась с марша Краснова на Петроград и приезда на Дон генерала Алексеева. Другие – точку отсчета ее ведут сразу же после свершения буржуазной Февральской революции 1917 года. Эта книга поможет самим читателям разобраться в одном из ключевых вопросов отечественной истории.

---

Франция признала Врангеля де-факто «правителем Юга России» в обмен на следующие обязательства с его стороны:

«1) Признать все обязательства России и ее городов по отношению к Франции с приоритетом и уплатой процентов на проценты.

2) Франция конвертирует все русские долги и новый 6,5 %-ный заем с частичным годовым погашением на протяжении 35 лет.

3)Уплата процентов и ежегодные погашения гарантируются:

а) передачей Франции права эксплуатации всех железных дорог европейской России;

б) передачей Франции права взимания таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей;

в) предоставлением в распоряжение Франции излишка хлеба на Украине и Кубанской области;

г) предоставлением в распоряжение Франции 3/4 добычи нефти и бензина;

д) передачей 1/4 добытого в Донецком районе угля; Пункты б), в), д) вступают в силу немедленно по занятии

войсками генерала Врангеля соответствующих территорий.

4) При русских министерствах финансов, торговли и промышленности в будущем учреждаются французские финансовые и коммерческие канцелярии…1701

А вот на каких условиях Франция предоставляла помощь петлюровской Директории:

«1) Франция получает концессии на 50 лет на все украинские железные дороги.

2) Украина берет на себя обязательство уплатить часть военных долгов России, падающих на ее долю.

3) Уплата займов гарантируется доходами от железных дорог.

4) Вся финансовая, торгово-промышленная, военная и железнодорожная политика Украины ведется под непосредственным контролем представителей французского правительства в течение 5 лет со дня подписания договора1702.

Петлюровская Директория радостно ответила, что «отдает себя под руководство Франции и просит представителей Франции взять на себя руководство управлением Украиной в области военной, дипломатической, политической, финансово-экономической и судебной в течение всего времени, пока будет продолжаться война с большевиками»1703. Менее чем за год до этого Рада с такой же готовностью соглашалась встать под немецкую защиту,

«Политика под контролем,- пишет Деникин,- означала превращение Украины если не в колонию, то в протекторат Германии или Франции». Но в не лучшем положении находился и сам Деникин, которому французы запретили входить в зону их интересов на Черноморском побережье1704. Генерал Лукомский по этому поводу писал: «Другими словами, получилась просто обыкновенная оккупация французскими войсками одесской зоны со всеми отсюда проистекающими последствиями. Ни о какой совместной работе французского командования и представителя генерала Деникина в Одессе не приходилось и говорить»1705. Великобритания, в свою очередь, запретила деникинским частям входить на территорию Закавказья – в сферу своих интересов. В Сибири правила игры устанавливали американцы. Они мало чем отличались от тех, которые диктовали европейские союзники. «Особо не церемонясь, Моррис в ультимативной форме потребовал от адмирала (Колчака) немедленно принять ряд требований США, касавшихся полного подчинения железных дорог американским советникам, предоставление «союзникам» различных льгот за их участие в интервенции. Моррис требовал выдачи этого аванса до совещания, и он его получил: Колчак обещал выполнить все требования и свое слово сдержал»1706.

Не менее показателен пример Японии. Еще когда Англия с Францией определяли будущие сферы своего влияния в России, предполагалось при разделе страны уделить внимание и Японии. Верховный военный совет Антанты полагал: «Если Япония просит компенсаций за употребленные ею усилия, то можно успокоить ее, дав ей возможность оккупировать небольшую часть Восточной Сибири… Это обстоятельство может помешать ей стремиться к экспансии где-либо в другом месте»1707. Конечно, любая из держав имела желание утвердиться на богатом лесом, пушниной, золотом Дальнем Востоке, но по поводу предстоящей операции японский посол в Лондоне Чинда высказался так: «В случае необходимости применения войск… само географическое положение Японии дает ей естественное право и обязанность предпринимать такие операции одной, и поступившее предложение послать экспедиционный корпус от каждой державы-союзницы ввиду положения империи и настроений ее народа вызовет, я полагаю, большие разногласия… то же самое касается и американской экспедиции»1708.

Японский резидент Накашима заявлял генерал-лейтенанту Домановскому, что военная помощь от Японии будет, лишь когда белые «сформируют какой-либо правительственный орган, который можно будет рассматривать как независимое правительство»1709. Для чего нужно было такое правительство, видно из донесения госсекретарю США, в котором утверждается, что Накашима требовал от генерала Хорвата в обмен на военную помощь «срытие всех укреплений Владивостока, который становится открытым портом, полные права на рыбную ловлю по всей территории Сибири, свободное судоходство на реке Амур, предпочтительные права на лесные и угольные концессии, подобные затребованным у Китая»1710. Грэвс писал: «Несомненно, что британцы ожидали особых наград в случае, если Колчак достигнет успеха в образовании русского правительства; Япония же надеялась сделаться господствующей державой в Сибири при любом правительстве, которое могло быть там образовано»1711.

Лидеры Белого движения очень запоздало сами начали понимать, что ждет Россию, за которую они боролись, в случае их победы. Деникин, получивший долгожданную помощь «союзников», тут же с горечью замечает: «Но вскоре мы узнали, что есть… две Англии и две английские политики»1712. Князь Трубецкой писал: «Очевидно, что теперь, как и прежде, англичане руководствуются в своих отношениях к России не сентиментальными отношениями и не симпатиями, а холодным прозаическим расчетом»1713. Председатель русского комитета внешней торговли при Северном правительстве П. Калинии характеризовал происходящее как «колониальное завоевание»1714. Генерал Деникина Лукомский писал: «Мы тогда не отдавали себе отчета в том, что французское командование смотрит на районы, в которые вводит свои войска, как на оккупированные и не допускает в них какого-либо иного влияния»1715. «Союзники, согласившись на наши условия, явно обманули нас, заняв область в своих личных интересах, ведя эксплуатацию ее природных богатств… В их задачу входило не усиление России, не объединение ее, а расчленение»,- писал бывший член северного белогвардейского правительства В. И. Игнатьев1716. Другой член этого правительства, генерал В. В. Марушевский, заключал: «Чтобы охарактеризовать создавшееся положение, проще всего считать его оккупацией. Исходя из этого термина, все отношения с иностранцами делаются понятными и объяснимыми»1717.

М. Волошин всего в нескольких строках показал восприятие современниками духа и динамики той эпохи; 21 ноября 1919 года он писал:

Одни идут освобождать
Москву и вновь сковать Россию,
Другие, разнуздав стихию,
Хотят весь мир пересоздать.
В тех и в других война вдохнула
Гнев, жадность, мрачный хмель разгула,
А вслед героям и вождям
Крадется хищник стаей жадной,
Чтоб мощь России неоглядной
Размыкать и продать врагам:
Сгноить ее пшеницы груды,
Ее бесчестить небеса,
Пожрать богатства, сжечь леса
И высосать моря и руды.
И не смолкает грохот битв
По всем просторам южной степи
Средь золотых великолепий
Конями вытоптанных жнив.
И там и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
«Кто не за нас – тот против нас.
Нет безразличных: правда с нами».
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.

Основоположник российского либерализма, убежденный «западник», бывший председатель кадетской партии П. Н. Милюков 4 января 1920 года пишет из Лондона своей сподвижнице графине С. В. Паниной, находившейся в Белой армии на Дону, о настроениях в лондонских высших сферах: «Теперь выдвигается в более грубой и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии (жирно выделено самим П. Милюковым) ради ее богатств и необходимости для Европы сырых материалов»1718.

Когда во время падения Омского правительства представители «союзников» «рекомендовали» Колчаку переправить русское золото в «безопасное место» – во Францию, Колчак ответил: «Я вам не верю и скорее оставлю золото большевикам, чем передам союзникам…» По мнению Г. Гинса, фраза «лучше с большевиками, чем с союзниками» должна была бы войти в историю1719.