Всеволод Нестайко - Единица «с обманом»

• Название: Единица «с обманом»
• Автор: Всеволод Нестайко
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1983

«Мой четвертый «Б» — просто невозможный!»; «Мой четвертый «Б» доведет меня до инфаркта!»; «Мой четвертый «Б» только и держит меня на свете!» — так часто говорит учительница Лина Митрофановна.

Какие же они — ученики четвертого «Б»?

---

Все смеются.

И Зойка смеется, хоть и морщится, разбитое колено все же болит.

Или дежурит она по классу, нужно цветы полить.

«Ой, смотрите, как бы мне не облиться», — говорит Зойка.

Не успела сказать — глядь и вправду облилась.

«Ну, Заяц!» — смеются ребята. А больше всех сама Зойка.

А Котька только краснеет и брови хмурит. Уже не на всех переменах Котька ходил с Зойкой. Мальчишки все чаще забирали его в свою компанию.

Да Зойка и сама подталкивала его:

«Иди-иди к ним!»

Но в школу и домой они по-прежнему ходили вместе. И сидели за одной партой. И уроки делали вместе. И все у них было как и раньше…

Но один раз перед началом уроков в коридоре Игорь Дмитруха сказал:

— Слушай, Кот! Чего ты к ней липнешь?

Котька покраснел:

— Ничего я не липну… Просто…

— Ну как — не липнешь!.. Прилип. Только и знаешь, что возле нее крутишься.

— Да нет… просто… — Котька нахмурился.

— Слушай, — Игорь Дмитруха положил ему руку на плечо, — слушай, садись со мной! Будем в «морской бой» на уроках играть и вообще…

Котька растерянно заморгал и пожал плечами:

— Да как-то… как-то…

— Да ну тебя! — воскликнул Игорь Дмитруха. — Подумаешь — «друзья детства»! Так что теперь — до пенсии ходить, держась за ручки. Ты же хлопец! Ты молоток! А она… сама же про себя говорит — «растяпа»…

— Да ну… — еще пуще покраснел Котька.

— Все! Идем тебя переселять! — И Игорь Дмитруха решительно направился к парте, где Зойка рылась в своем портфеле и, как всегда, не могла чего-то найти.

— Заяц! — сказал Игорь Дмитруха. — Кот переселяется ко мне! Мы с ним в «морской бой» будем играть и… и вообще.

Зойка на миг застыла с открытым ртом, глянула на Котьку и, сразу опустив глаза, суетливо стала помогать Дмитрухе собирать уже разложенные ею на парте Котькины тетради и учебники:

— Ага… да-да… а как же… конечно…

Котька стоял, уставившись в пол, и не смел поднять на нее глаз.

И только когда сел рядом с Дмитрухой на последнюю парту возле окна, посмотрел в ее сторону.

Зойка улыбалась и кивала ему — все, мол, хорошо. Но Котька по глазам видел, что она страдает. И ему стало не по себе.

Но возвращаться уже было поздно…

После уроков Игорь Дмитруха повел ребят в соседний двор на строительную площадку, где экскаватор рыл котлован под фундамент нового здания. Туда можно было пролезть через дырку в заборе. Но потом приходилось убегать от прораба. Это было здорово и даже не совсем безопасно. Всюду висели предостережения: «Не стой под стрелой!», «Помни, что дома у тебя дети!» и т. д.

Котька и на этот раз показал свою ловкость и вовремя разыскал запасную лазейку в заборе, когда прораб уже совсем близко кричал, размахивая шляпой: «А ну, кыш отсюда, воробьи! Отвечай за вас потом!» И все благополучно удрали через эту аварийную дырку, а потом хвалили Котьку. А он отмахивался, но в душе ему было приятно, и он уже совсем не думал про Зойку…

Чтоб вместе идти в школу, Котька и Зойка каждое утро встречались внизу у подъезда. И всегда ждали друг друга.

На следующий день Котька нарочно запоздал минут на пять. Когда он вышел, Зойки у подъезда не было. Котька почувствовал облегчение. Он не знал, что ей сказать, как объяснить вчерашнее…

Зойка была уже в классе.

Котька нарочито весело поздоровался с ней и прошел к Игорю Дмитрухе.

Зойка улыбнулась и кивнула ему…

Прошло несколько дней.

Теперь на большой перемене и после уроков Котька бегал только с мальчишками, играл с ними в футбол, в казаки-разбойники…

Иногда он замечал одиноко стоящую Зойку, которая смотрела, как они играют.

На миг у него сжималось сердце, но тут кто-нибудь из мальчишек начинал над ним подсмеиваться, и он спешил отвернуться и не смотреть в ее сторону. Он просто старался не думать о ней, так как это волновало его, беспокоило.

— Хлопцы! Сегодня после уроков экспедиция в джунгли! — сказал как-то Игорь Дмитруха.

— Ух ты! — переглянулись Спасокукоцкий и Кукуевицкий.

— Бемц! — выпалил Валера Галушкинский.

Экспедиция в джунгли — это уж точно «бемц». Это было интересно. «Джунглями» в школе называли зеленый уголок возле кабинета биологии. Там было много разных горшков: от порядочной кадки с пальмой до совсем маленьких горшочков с вьющимися растениями, что висели по стенам. Самые разнообразные растения так причудливо переплетались друг с другом — что и вправду казалось, будто ты в джунглях.

Какой соблазн, особенно мальчишкам, залезть в эти «джунгли»!

Но уборщица, грузная Олимпиада Самсоновна, решительно запретила и близко подходить к «джунглям». А с Олимпиадой Самсоновной шутки плохи. Даже усатого десятиклассника она может взять за ухо и отвести к директору.

Но что такое опасность для Игоря Дмитрухи? Для Игоря Дмитрухи без нее жизни нет.

Переждав после уроков минут десять, пока школа опустела, Игорь Дмитруха, Котька и еще несколько мальчишек на цыпочках поднялись на третий этаж.

От самой лестницы мальчишки двинулись по коридору к «джунглям» ползком. Ползли по-пластунски и только сопели.

Двери классов были открыты.

Нигде никого.

Свернули по коридору за угол.

Вот и «джунгли»…

Первым в зеленое переплетение полез Игорь Дмитруха, за ним — Котька. Больше никто из ребят залезть не успел. Игорь Дмитруха вдруг приглушенно вскрикнул: «Олимпиада! Тикаем!» — и ужом выскользнул из «джунглей». То ли ему почудилось, то ли в этом и состоял замысел операции — сказать трудно.

Котька от неожиданности дернулся, ударился обо что-то головой и, выскакивая из «джунглей», услышал, как сзади что-то тяжко грохнулось на пол.

«Свалил горшок!» — мелькнуло в голове. Хотел вернуться, но ноги уже вынесли его за угол в коридор.

— Игорь! — бросил на бегу Котька. — Погоди! Стой! Игорь! Я, кажется, горшок свалил. Вернемся, Игорь!

— Да ну тебя! — отмахнулся Дмитруха, не оборачиваясь.

Котька остановился, тяжело дыша. Прислушался. Тихо. Никто не гонится. Дмитрухе, наверное, почудилось.

Собравшись с духом, Котька на цыпочках пошел по коридору назад.

Дошел до угла и осторожно выглянул.

И…

Зойка сидела на корточках и пыталась сложить расколотый горшок.

Будто кто-то схватил Котьку за горло — у него сперло дыхание. Зойка, которую он предал, старалась скрыть последствия его, Котькина озорства.

Как она тут оказалась? Должно быть, слышала, что они собираются в «джунгли», и увязалась за ними.

Котька будто прикипел к месту, не мог шевельнуться.

И тут, словно из-под земли, возле Зойки выросла Олимпиада Самсоновна.

— Это еще что такое?! Ах ты…

Зойка растерянно заулыбалась:

— Ой!.. Не сердитесь… Это я… Я нечаянно… Я ведь такая растяпа… Это же все знают…

Котька, набрав полную грудь воздуха, тяжко вздохнул и вышел из-за угла навстречу Олимпиаде Самсоновне…

На следующее утро они встретились, как и прежде, у подъезда. И придя в школу, сели рядом за свою четвертую парту в левом ряду.

Игорь Дмитруха не сказал ни слова.

* * *

Леня Монькин сидит один.

Лина Митрофановна уже несколько раз сажала с ним девочек, но ни одна больше двух дней выдержать не могла.

Леня Монькин

Леня, или, как его еще называют. Ленчик Монькин, страшно не любил женский род, то есть девчонок. Существовали на это свои причины. В раннем детстве он был очень похож на девочку. Возможно потому, что мама отпускала ему длинные волосы, повязывала большой яркий бант и вообще наряжала, как куклу. Незнакомые женщины в троллейбусе всплескивали руками и ахали: «Ах, какая у вас хорошенькая девочка!» Ленчик густо краснел, а мама весело смеялась. Со временем из случайно подслушанного разговора взрослых он узнал, что его мама, оказывается, очень хотела, чтобы у нее была девочка, а вот родился он, Ленчик.

Как видите, у него были все основания не любить девчонок. Да к тому же коварная судьба (может, потому что и сама женского рода!) то и дело подкладывала ему свинью (как видите, тоже женского рода!) — сталкивала с этими девчонками. И всегда выходило так, что девчонки брали верх. То какая-нибудь Таня Верба лучше, чем он, отвечала урок, то какая-нибудь Люда Присяжнюк быстрее бегала, а Тося Рябошапка лучше бросала снежки… Не говоря уже про Макаронину, которая даже в футбол играла лучше, чем он. Ленчик краснел, стискивал зубы и смотрел на них испепеляющим взглядом. Ух бы их всех! Но после того, как Надя Травянко при всем честном народе надавала ему тумаков, с девчонками он не связывался. Тьфу! Гори они синим огнем!..

Ленчик был филателистом — собирал почтовые марки. У него было уже три кляссера — специальных альбомчика с кармашками для марок. Больше филателистов в классе не было. Тут Ленчик соперников не имел. Но и триумфа особого тоже.