Пьер Буассонанд - От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе

• Название: От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе
• Автор: Пьер Буассонанд
• Жанр: История Европы

---

Но и при такой неразумной экономической организации сельское хозяйство в первый период западного феодализма все же обеспечивало крестьянам некоторые из элементарных жизненных потребностей. В обществе, где жизнь человека почти всецело зависела от плодов земли, миллионы людей могли жить лишь благодаря тому, что пользовались участками этой земли, монопольными владельцами которой были сословия феодалов. Виллан, прикрепленный к земле, дававшей ему жизнь, уже не был, как всегда были рабы, существом без дома и корней, которое перебрасывают из одного имения в другое, у него был свой домашний очаг - хижина и семья. Он был свободен от тревог, которые выпадают на долю наемного труженика, - не мучился от безработицы, не искал себе работу. Земли было много, и каждый земледелец мог быть уверен, что получит часть ее в аренду как свободный человек или как крепостной. Виллан не мог быть собственником своего земельного капитала, но по крайней мере был уверен, что за свой труд получит часть доходов с этого капитала. С другой стороны, господину тоже было выгодно предоставить земледельцу право хотя и не собственности, но неограниченного пользования землей: тут интересы господина совпадали с интересами крестьянина. Землевладелец, ревниво оберегавший то, что имел, оставлял себе право собственности на землю и значительную часть доходов, которые она приносила, но виллан - единственный, кто своим трудом обеспечивал непрерывное поступление этих доходов, - получал по формальному договору или по молчаливому соглашению право бессрочного пользования, не менее ценное, чем полная собственность. Он мог передать свой надел наследникам, хотя для этого и было много препятствий. Ему даже удавалось получить разрешение продать или обменять свой надел. Эта разновидность пользования была шагом на пути к произошедшему позже возникновению крестьянской собственности. А пока она не сформировалась, виллан-пользователь был до некоторой степени независимым на своем наделе и мог обрабатывать его как желал. От него требовалось лишь одно - точное исполнение своих обязанностей. И наконец, при экономике, в которой преобладало натуральное хозяйство, земледелец напрямую получал пользу от продуктов своего труда, поскольку сам потреблял или оставлял себе все, что оставалось у него после уплаты всех сборов и платежей.

Хотя положение вилланов не было определено в законодательстве, эти люди, по крайней мере, жили под охраной договора с господином или обычая, который фиксировал или почти фиксировал их обязанности и признавал их права. Это прочное положение было достигнуто не без труда, и существовали ограничения на действие таких законов и обычаев. Но по мере того как необходимость осваивать новые земли становилась все острее, жизнь почти насильно заставила всех феодалов пойти на эти уступки - ради их же собственных интересов, связанных с улучшением принадлежавших им земель. Таким образом, вилланы добивались все более строгой фиксации размера взимаемых с них платежей; в конце концов это заметно улучшило их положение, но к началу XI в. лишь немногие из них смогли добиться таких условий.

Они по- прежнему не имели прямого доступа к земельному капиталу, но уже могли благодаря бережливости и изобретательности приобрести движимый капитал -деньги, скот и остаток урожая с земли. С тех пор как это стало возможно, даже среди крепостных появились слои тружеников, которые жили в относительном достатке. Несмотря на все обычаи и предрассудки, вилланы не были полностью лишены возможности изменить свое положение. Иногда за какой-либо подвиг виллана производили в дворяне. Чаще бывало, что виллан благодаря своему уму становился служителем церкви. Свободный виллан мог улучшить свое положение, сменив господина, и даже крепостного, несмотря на все правила обработки господской земли, трудно было удержать на наделе против его воли. Потребность в рабочих руках была так велика, что с этого времени феодалы начали делать попытки привлечь самых трудолюбивых и энергичных тружеников особыми преимуществами и лучшим обращением. Некоторым вилланам освобождение позволило подняться на одну ступень выше в иерархии низших классов. Самые хитрые и находчивые люди из низов пробрались даже в ряды чиновной знати.

Виллан мог не иметь защиты от произвола своего господина, но обычно был защищен от нападения жестоких и деспотичных соседей. В этом случае власть господина была для крестьянина в некоторой степени защитой. Это не было похоже на ту постоянную безопасность, которую труд обеспечивает людям в современном обществе, но все же и при феодализме минимум безопасности был обеспечен. Феодальный строй, по сути дела, был порожден общественной необходимостью, договором о безопасности, по которому воин защищал крестьянина, а тот за это оказывал ему полезные услуги. Господин в своих владениях брал на себя защиту своих арендаторов от военного нападения, борьбу с преступностью и административные функции. Могло случиться, что он часто оказывался грубым и капризным защитником, но хотя бы ради своей выгоды старался выполнять свои обязанности так, чтобы не уменьшить количество и ценность своего человеческого капитала. Верно то, что феодал не делился с подданными своими политическими правами и старательно следил за тем, чтобы их зависимость от него в этом отношении не уменьшалась. Но возникли и утвердились обычаи, которые по-немецки не зря назывались проявлением мудрости, опыта или традиции ( weisthьmer ); они требовали уважения к крестьянам, и это гарантировало земледельцу минимум привилегий, которые не осмеливался отнять у него даже господин. Например, в Англии крестьянин, терпевший притеснения от своего господина, мог подать на него жалобу в королевский суд. В Германии крестьянину было разрешено уходить с полевых работ, чтобы помочь рожающей жене. Во многих местностях крестьян кормили, когда они работали на господской земле имения, а иногда даже давали им за этот труд небольшую плату. На всем Западе крестьянам было разрешено объединяться в союзы для совместной обработки земли и борьбы с преступниками. Крестьянина звали на собрания жителей его деревни, когда надо было установить правила выпаса скота, использования лесов и вод; наконец, его могли выбрать членом поместного суда, который решал дела равных ему крестьян. Жизнь под властью феодального сеньора не была адом, в котором виллан должен был оставить всякую надежду. Хотя она была тяжела для крестьян, для них было открыто несколько дверей в лучшее будущее.

И все же в первые два столетия своего господства феодальный строй был весьма суровым. Среди феодалов встречались добрые и милосердные господа вроде графа Жерара д'Орильяка, который был канонизирован церковью, и умные правители, например герцоги Нормандские и графы Фландрские и Анжуйские, но большинство феодальных землевладельцев были требовательными и капризными хозяевами, неспособными сдерживать свои буйные страсти. Они любили хвастливо заявлять, что за свои отношения с подданными они обязаны давать отчет только Богу, а совесть феодала была для них слабой защитой; к тому же ими не всегда руководили соображения разумного эгоизма. Феодалы не понимали, что более либеральный общественный порядок, чем тот, который обычно существовал в их имениях, мог быть для них выгоден. Всеми возможными способами феодал сдерживал хозяйственную деятельность своих подданных. Он никогда не понижал взимаемые с них сборы, он обременял земледельцев бесчисленным множеством налогов, что мешало лучшему использованию земли. Крестьяне не могли распоряжаться ни своим временем, ни продукцией, которую они производили на своих наделах, и даже пользоваться общинными землями они могли, только подчинившись жестоким и оскорбительным ограничениям. Господин навязывал крестьянам тяжелые для них монополии в обмен на услуги и не советовался с крестьянами, когда определял размер этого вознаграждения. На каждом шагу крестьянин сталкивался с распоряжениями ( bans ) своего сеньора, которые ограничивали крестьянскую инициативу. Он должен был покорно смотреть на то, как его посевы уничтожали кролики из господских кроличьих садков и голуби из господской голубятни или дикие звери, которых берегли для господской охоты. В любой момент он мог по требованию господина отдать ему свои телеги, свой скот или свое продовольствие согласно «праву взятия» ( droit de prise ) или разориться, обеспечивая жильем и едой господина и его чиновников согласно законам гостеприимства ( gоte ) и обеспечения ( procuration ). Он не мог свободно купить или продать что-либо. Постоянная опека господина лишала крестьянина охоты трудиться.

Именно поэтому существование крестьян и в материальном, и в духовном отношении было до XII в. весьма непрочным, даже несчастным. Были, конечно, местности, где их жизнь была сносной, например Рейнланд, Аквитания, Фландрия, часть Северной Франции и средиземноморский юг, но, как правило, в первые 150 лет эпохи феодализма на Западе она была мрачной. Вилланы, жившие отдельными семьями на своих фермах или же, что бывало чаще, объединенные в тысячи деревень, которые возникли на поделенных на куски землях античных вилл, либо, как часто бывало на юге, собравшиеся в маленьких укрепленных поселках, существовали день за днем в условиях, которые были очень близки к неуюту и нищете. Основная масса земледельцев состояла из бедняков, которые гнулись под бременем поборов и повинностей и не имели никакой возможности улучшить свою повседневную жизнь. Их жилищем были лачуги с соломенными крышами и полом из утоптанной земли, в которых почти не было мебели. И такими крестьянские дома оставались в течение многих столетий. Шерстяная или льняная одежда крестьян была грубой, еда недостаточной. Один моралист, живший в начале XII в., писал, что виллан никогда не пьет вино из своего винограда и не съедает ни кусочка хорошей пищи; ему еще очень везет, если он может оставить себе свой черный хлеб и часть сливочного масла и сыра.