Григорий Сухина - Григорьев

• Название: Григорьев
• Автор: Григорий Сухина
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02632-2

Генерал-полковник Михаил Григорьевич Григорьев — талантливый военачальник, сыгравший огромную роль в становлении и развитии Ракетных войск стратегического назначения.

M. Г. Григорьев возглавлял строительство позиционного района для первого в истории страны соединения межконтинентальных баллистических ракет — крупнейшего в Европе космодрома «Плесецк» и командовал самой мощной в СССР ракетной армией.

Без преувеличения можно сказать, что герой этой книги — из тех офицеров, которые составляют гордость и славу Вооруженных Сил России.

---

Михаил Григорьевич очень внимательно следил за теми произведениями искусства, в которых отражалась жизнь и работа ракетчиков. Он был главным консультантом фильма «Укрощение огня», встречался с создателями фильма, актерами, занятыми на съемках. Посмеивался над некоторыми несообразностями. Известно ведь, что запуск первых спутников Земли, межпланетных автоматических станций, первых космонавтов осуществляли боевые расчеты ракетных испытательных частей. Но в фильме ракеты запускают чисто гражданские специалисты в аккуратной спецодежде, вылощенные. Было немало и других огрехов. В ответ на замечания Михаилу Григорьевичу объясняли, что такой сценарий одобрен «на самом верху» и невозможно уже что-либо изменить.

В своей книге «Ракеты и люди» Б. Е. Черток, который тоже был консультантом фильма, так сказать, от ученых кругов, приводит интересный эпизод. На одном из заседаний консультантов Борис Евсеевич высказал мысль о том, что было бы неплохо, чтобы в фильме прошла тема репрессий. Известно же, что Сергею Павловичу Королеву пришлось побывать и на Колыме, и поработать в так называемых «шарашках», организованных по инициативе Л. П. Берии. М. Г. Григорьев возразил: «Борис Евсеевич, я вас очень уважаю как специалиста, но удивляюсь вашей наивности в политике. Ну кто в наше время это потерпит?! Я не пожалею средств, чтобы показать настоящие пуски. Мы выдумываем бункеры и строим декорации пультовых, о которых пока только мечтаем — это все пройдет. А вот воспоминания о репрессиях не имеют ничего общего с задачами фильма…»

Генерал-лейтенант В. М. Сизов, в то время заместитель командира ракетной дивизии, рассказывал мне, что в один из приездов в Кострому Григорьев попросил его в выходной день организовать поездку по историческим местам города. Во время этой поездки Михаил Григорьевич поделился с ним своей заветной мечтой — объездить во время отпусков все города Золотого кольца России, причем сделать это не наспех, а обстоятельно, не пропустив ни одной достопримечательности. Конечно же эта мечта осталась нереализованной — слишком напряженной и загруженной была жизнь у Григорьева. Но мечта-то стоящая!

Все офицеры, которым довелось побывать с ним в командировках, отмечают, что не было практически ни одного выезда в войска, когда офицеры, сопровождавшие Григорьева, не посетили бы какой-либо интересный музей или спектакль в местном театре. При этом Михаил Григорьевич неустанно подчеркивал, что без соответствующего культурного роста не может быть и высокоэрудированного, знающего офицера. Казалось бы, ну какая связь между ракетной техникой и спектаклем в театре? Не знаю, может быть, Михаил Григорьевич нашел эту связь интуитивно, а может, был знаком с тогдашними исследованиями американских психологов и социологов. В те годы в США часто практиковались семинары с управленцами крупного ранга. И изучали они на этих семинарах вещи, совершенно не связанные с управленческой деятельностью — читали и разбирали классические произведения мировой литературы, посещали художественные выставки и музеи, премьеры кинофильмов с последующим их обсуждением. Что характерно, после таких двух или трехнедельных семинаров эффективность работы управленца возрастала почти вдвое, и такой подзарядки ему хватало почти на год.

Есть у творческих личностей состояние, которое не всем присуще — это состояние некой комфортности. Возникает оно, когда человек находится в кругу единомышленников, близких ему по духу, равных по знаниям. Это состояние нельзя сравнить ни с чем. Так вот, Михаил Григорьевич, в силу своей талантливости, глубоких знаний, на мой взгляд, очень часто его испытывал. Он ни перед кем не тушевался. Многочисленные совещания с учеными самых разных рангов, на которых ему приходилось не только присутствовать, но и выступать непосредственным организатором, как правило, начинались с того, что он осматривал внимательно аудиторию, а затем следовало добродушное: «Ну что, академики, чем порадуете сегодня?» И так как в зале действительно, как правило, присутствовали несколько академиков, создавалась какая-то особенная атмосфера и чувство того самого комфорта, когда всем сразу становилось интересно участвовать в обсуждении той или иной проблемы.

Григорьев был истинно русским человеком, патриотом. Нет-нет да и прорывался у него этот «русский дух».

Вспоминают ветераны-фронтовики: «Как-то, после очередного залпа, командир бригады с начальником разведки Амбаловым и начальником связи Самаровым, в сопровождении топографов Симакина и Рыбакина направились вслед за атакующей пехотой на высоту Малый Кариквайвишь, чтобы самим увидеть результаты бригадного залпа. Оказавшись в зоне эллипса огня бригады, все с удовлетворением отметили, что залп лег точно по цели. Опорный пункт немцев был взорван.

Карабкаясь на Кариквайвишь, как-то само собой получилось, что вся группа вытянулась в цепь. «7-я наступает фронтом», — улыбаясь заметил комбриг. Пройдя передний край противника, группа миновала два блиндажа, из которых немцы продолжали вести огонь. Михаил Григорьевич приказал Рыбакину бросить в один из них гранату. После ее взрыва из блиндажа вылез с поднятыми руками гитлеровец. «Война для вас окончена, — сказал, обращаясь к нему, командир, — выводи всех из блиндажа». Вот и пригодилось командиру знание немецкого языка, которым он владел в совершенстве. Немец вернулся и вынес сперва нашего мертвого солдата, видимо, ворвавшегося туда во время атаки, затем убитого фашиста. Из другого блиндажа вышел еще один немец, бросил оружие и поднял руки. Прихватив с собой пленных и осмотрев разрушенные укрепления, группа в хорошем настроении повернула обратно. Возвращаясь, внезапно попали под яростный огонь противника. Немцы бросились на землю, прижались к ней и не в состоянии были двинуться с места. «Вояки! Русский солдат идет не сгибаясь, а вы от своих же снарядов готовы в землю влезть», — сказал, обращаясь к ним, Григорьев. Говорил он это на русском языке, и только потом осознал Симакин, что данная фраза предназначалась явно не для немцев, а для нас, для нашей бодрости. Поблизости снова разорвался снаряд, и большой камень упал прямо перед командиром. «Так ведь и убить могут», — спокойно заметил он и прибавил шагу. Вернулась вся группа в расположение благополучно, с живыми трофеями — двумя немцами».

Еще пример. Председателя НТК В. М. Рюмкина сослуживцы поздравили с 60-летием. Открытка была шутливого содержания. Посредине открытки отпечатали как бы официальное поздравление за подписью первого заместителя ГК РВСН генерал-полковника Григорьева.

Михаил Григорьевич открытку подписал, а затем сделал собственную приписку: «P. S. Я рад, что длительное время пришлось работать вместе. Спасибо за честный труд. У Вас хорошая голова и чистая совесть. У настоящих русских — это ценится».

Коротко и емко, а главное, от этой приписки веет добротой, человечностью и гордостью за настоящих русских, каким был и сам Григорьев.

Михаил Григорьевич всегда дивился красоте и богатству русского языка. Идет разбор после итоговой проверки. Выступает очередной проверяющий: «В ходе проверки обнаружены частые недовложения продуктов в офицерских и солдатских столовых». Григорьев встрепенулся: «Так, повторите, пожалуйста, последнюю фразу». И, послушав, прокомментировал: «Если выразиться попроще, то это означает, что воруют систематически».

Во время испытаний орбитальной пилотируемой станции (ОПС № 2) «Салют-3» один из сотрудников НПО «Вымпел» уронил на пол 400-килограммовую капсулу со специальной информацией, снаряженную мощным пороховым зарядом и пиротехническим запалом. Только по счастливой случайности не произошел взрыв, появилась небольшая вмятина на корпусе капсулы. Долго заседало техническое руководство, разбирая этот случай и его последствия. Решено было доложить о происшествии председателю Госкомиссии. М. Г. Григорьев сразу понял, какая опасность для номеров боевого расчета могла возникнуть, но ожидаемого разноса не последовало. Прочитав доклад, Григорьев неожиданно рассмеялся. Оказывается, его рассмешила фраза в докладе «о нештатном соприкосновении ампулы с полом…». Он сказал при этом: «Русский язык настолько богат, что одной фразой можно приукрасить даже откровенное разгильдяйство».

В апреле 1981 года генерал-полковник М. Г. Григорьев был назначен военным инспектором — советником Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Произошло это очень внезапно, без всяких объяснений, что позже дало почву для самых различных предположений, вымыслов и догадок.

Например, в журнале «Новости космонавтики» (№ 3 за 2001 год) авторы статьи «Космические аппараты радиолокационного наблюдения, созданные в НПО машиностроения» В. Витер, В. Петровский, А. Кучейко пишут: «По заданию Министерства обороны НПОмаш на базе ОПС «Алмаз» (стартовая масса более 18 тонн) разработало автоматический КА всепогодной оперативной видовой разведки.