Ранульф Файнс - Профессионал

• Название: Профессионал
• Автор: Ранульф Файнс
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-53257-5

Кровная месть – не позорный пережиток Средневековья, а неукоснительный закон в горах и пустынях Омана. И разве достоин быть шейхом славного древнего народа тот, кто нажил огромное богатство, но пренебрег священным обычаем и не отомстил за родных сыновей, погибших в сражениях с иноземцами?

Пусть та война осталась в далеком прошлом, а бойцов английского спецназа разбросала по свету судьба. Пусть они не чувствуют за собой никакой вины и давно не служат в армии. Рано или поздно к каждому из них придет наемный убийца, лучший из лучших в своем черном ремесле. Придет, чтобы нанести великолепно просчитанный удар и исчезнуть, не оставив никаких следов, не вызвав ничьих подозрений. Просто череда несчастных случаев – для всех, кроме заказчика и исполнителей. И быть может, еще для тех, кто по роду своей профессии слабо верит в подобные случайности…

---

Де Вилльерс не колебался ни минуты. Он ничего не терял, но мог приобрести все. Если ему здесь не понравится, он преспокойно уйдет.

Фонтэну несказанно повезло, поскольку любую задачу де Вилльерсу достаточно было объяснить один раз. Он все понимал с полуслова и отличался исполнительностью и трудолюбием. Новый управляющий пришелся по душе цветным работникам поместья. Быстро распознав, что кроется под холодной настороженностью де Вилльерса, его слушались и даже не пытались обмануть. Через несколько месяцев де Вилльерс узнал, что Фонтэна искалечили не сколли, а его прежний управляющий, африканер, который, будучи отчитан хозяином за какой-то промах в присутствии негров, подкараулил его темной ночью в конюшне, жестоко избил и оставил лежать на земле, посчитав мертвым.

Фонтэн выжил, но с тех пор не мог ходить: удар дубинки с тяжелым набалдашником повредил ему позвоночник.

Де Вилльерсу отвели уютные комнаты в мансарде. Он ел за одним столом с семейством Фонтэнов и наслаждался этим обществом, – Жан был человек образованный и, хотя к большинству африканеров относился с презрением, де Вилльерса уважал за североамериканский взгляд на жизнь. Анна, его жена, по большей части молчала, а если и начинала о чем-то говорить, Фонтэн тотчас перебивал и досказывал все за нее сам. От слуг де Вилльерс узнал, что мадам приехала в Ла-Перголь из-за границы еще девочкой и ее приютили покойные родители Жана. Она укладывала свои длинные светлые волосы в пучок и целыми днями ездила верхом по поместью. Ее присутствие все больше и больше смущало де Вилльерса, ведь прежде он никогда не встречал такой красивой женщины.

Шестидесятилетний Фонтэн был лет на тридцать старше жены, и его ревность была под стать разнице в возрасте. Де Вилльерс прекрасно понимал, что ему нельзя выказывать даже малейшие знаки внимания супруге владельца поместья, поскольку его пребывание в этом раю зависело исключительно от гостеприимства и благорасположения Фонтэна. Однако он ловил себя на том, что очаровательная жена Фонтэна все более настойчиво вторгается в его сновидения.

Детей в семье не было, и де Вилльерсу нередко казалось, что он видит в прекрасных глазах хозяйки затравленную грусть. От этого у него внутри все переворачивалось, хотя прежде он считал сострадание совершенно несвойственным ему чувством.

С мечтательной неторопливостью один за другим проходили месяцы среди виноградников и голубых гор, в мягком убаюкивающем климате Капской провинции. Кровавые кошмары Вьетнама со временем оставили в покое де Вилльерса, и он научился не обращать внимания на приступы черного бешенства, в которые боль и отчаяние все чаще ввергали Фонтэна.

Как-то раз летним вечером, когда Фонтэн, приняв очередную дозу успокоительного, удалился к себе, де Вилльерс попытался разговорить Анну. Он расспрашивал ее о лошадях, понимая, что они играют ключевую роль в ее жизни, однако женщина оставалась молчаливой, даже чем-то встревоженной. Когда ужин подошел к концу и слуга принес кофе, а в окрестных болотах затянули привычный концерт лягушки, Анна глухим голосом обратилась к де Вилльерсу:

– Слуги получают от моего мужа вознаграждение, докладывая ему обо всех мелочах. От них не укрывается ни один взгляд, которым обмениваемся мы с вами. Пожалуйста, будьте предельно осторожны – ради нас обоих.

– Конечно, – ответил де Вилльерс. – Я все понимаю.

Они посмотрели друг другу прямо в глаза впервые за все эти месяцы, и де Вилльерс вдруг отчетливо осознал, что успел влюбиться в Анну.

В последующие дни от одного лишь далекого конского топота у де Вилльерса учащалось сердцебиение, и он понял, что ненавидит своего друга и благожелателя Фонтэна. Когда врач в Вейнберге впервые заговорил о госпитализации, де Вилльерсу пришлось сделать усилие, чтобы скрыть переполнявшую его радость.

В канун Нового года вся Капская провинция с наступлением темноты озарилась красочными фейерверками, которым вторила пальба в воздух из дробовиков и карабинов; однако ни одна искорка веселья не проникла на территорию поместья Ла-Перголь. Местные фермеры традиционно гуляли на всю катушку, и соседи Фонтэнов не были исключением.

Нескончаемая стрельба привела в возбуждение собак Токая и окрестных ферм. Их одичавшие сородичи в ближних горах откликнулись первобытным воем. Де Вилльерс никак не мог заснуть. Выйдя на крыльцо, обращенное к северным холмам, он уселся прямо на ступеньки. Постепенно шум праздника смолкал, и вскоре на сосновые леса опустилась тишина, нарушаемая лишь назойливым треском цикад.

Анна появилась без звука, ее босые ноги бесшумно ступали по прохладным плитам из красного камня. Не сказав друг другу ни слова, они слились в страстных поцелуях. Де Вилльерс понял, что ее переполняет то же самое чувство, что и его, и без оглядки отдался страсти.

Взявшись за руки, они прошли через сад, миновали увитую олеандром беседку на опушке леса. В ночной рубашке, мокрой от росы, Анна куда-то влекла де Вилльерса за собой.

– Ты меня любишь? – Она взглянула ему в лицо, запрокинув голову и рассыпав по плечам восхитительные волосы.

До де Вилльерса вдруг дошло, что ее еще никто и никогда не любил. Он ответил шепотом, не желая разрушить волшебство мгновения.

Они опустились на покрытую толстым слоем хвои землю, бормоча бессвязные слова любви. Оба впервые столкнулись с такой жгучей страстью, – на своем веку они еще не ведали человеческой теплоты. Эти двое прекрасно сознавали, что ждет их впереди, и слова, которые они говорили друг другу, придавали их страсти особую возвышенность.

И вдруг де Вилльерс уловил терпкий запах великана-косы. Он поспешно откатился в сторону, но тем не менее край дубинки скользнул по плечу и по всей руке разлилась боль. Негр скрылся в темноте, но тотчас вернулся, выкатывая на поляну Фонтэна в инвалидном кресле.

– Самуэлю следовало бы воспользоваться дротиком, – кривя в бешенстве рот, прорычал владелец поместья.

Он был облачен в голубой шелковый халат, а на коленях парализованных ног лежала двустволка двенадцатого калибра.

Бывшие друзья так и не поняли, почему один из них в конце концов отпустил другого на все четыре стороны.

Молчаливый Самуэль отвез де Вилльерса в соседний Вейнберг. Все его пожитки уместились в рюкзачке, с которым он почти год назад пришел в Ла-Перголь.

Фонтэн распространил слух по сплоченной белой общине Капской провинции, что де Вилльерс оскорбил его гостеприимство. Так что теперь не имело смысла искать даже самую черную работу в радиусе многих миль от Ла-Перголи и, что гораздо важнее для де Вилльерса, от Вриде-Хойса.

Де Вилльерс был знаком со строгими религиозными устоями африканеров. Анна никогда не бросит Фонтэна. Мечта разбилась вдребезги, так и не успев воплотиться во что-то определенное. Отныне не было причин задерживаться в Южной Африке, и он возвратился в Нью-Йорк.

Бывший сослуживец-морпех познакомил его с ассоциацией, которая помогала устраиваться на работу ветеранам Вьетнамской войны. В 1971 году де Вилльерс впервые соприкоснулся с миром наемных убийц, и через пять лет он уже выполнял заказы по всему миру для некоего американского агентства. После одного сложного задания в Греции де Вилльерс сошелся с Майером и Дэвисом, и возникла «Клиника»…

Глава 11

Возвратившись из Дубая в Лондон, де Вилльерс встретился со своими подельниками и объяснил им особенности предстоящего задания. Первой реакцией Майера было:

– Откуда этот престарелый шейх проведал о нашей группе?

– Все очень просто, – отвечал де Вилльерс. – Его сын учится в английской школе. Мальчишка посмотрел фильм «День шакала» и рассказал отцу, что в Европе есть люди, которые убивают ради денег. Далее шейх подмазывает своих дружков-террористов. Ребят из Организации освобождения Палестины в Дубае больше, чем мух, а эта братия, как тебе известно, в прошлом уже имела дело с нашей организацией. Как видишь, все очень просто.

– Как ты оцениваешь наши шансы разыскать врагов шейха? – поинтересовался Майер.

Де Вилльерс не был склонен ни к оптимизму, ни к пессимизму, поскольку считал оба этих подхода ненадежными.

– Если бы все было просто, вряд ли шейх Амр обратился бы к нам. Его сыновья пали в боях с правительственными войсками. – (Майер и Дэвис внимательно слушали, зная, что де Вилльерс не любит повторять дважды.) – Шейх в общих чертах обрисовал мне обстоятельства гибели каждого из четверых сыновей. Все это произошло в течение шести лет на территориях, контролируемых войсками султана или британскими учебными отрядами – небольшими подразделениями, укомплектованными бойцами SAS.

– То есть наши цели – или англичане, или оманцы? – уточнил Майер.

– Не совсем так, – медленно произнес де Вилльерс. – В УОБА[15] служит небольшое число фиджийцев, а среди офицеров султанских бронетанковых частей есть как оманцы, так и англичане, дхофарцы, австралийцы, пакистанцы, индийцы, южноафриканцы и белуджи. Поскольку наших целей к настоящему времени может уже не быть в живых или они оставили военную службу, круг поиска получается весьма широким.