Томас Рид - Морской волчонок

• Название: Морской волчонок
• Автор: Томас Рид
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1990
• ISBN: 5-08-000015-5

Повесть классика приключенческой литературы.

---

Это были муки Тантала. В нескольких шагах от меня, у бортов корабля, плескалась вода. Пусть соленая, морская, пусть не годная для питья, но все-таки вода, и это раздражающе равномерное бульканье еще больше увеличивало мои мучения.

Безусловно, жажда меня убьет; весь вопрос во времени. Я читал о людях, которые в несколько дней умирали от жажды: кажется, они жили по шесть-семь дней. Точного срока я не мог припомнить. Но как мог я прострадать еще шесть-семь дней, когда мучения сегодняшнего дня уже казались мне невыносимыми! Страшно думать о будущем — уж лучше скорей бы смерть!

Однако надежда воскресла. Когда отчаяние мое достигло предела, до слуха долетел ничтожный звук, который сразу переменил все течение моих мыслей и заставил меня забыть весь ужас моего положения.

Какой это был чудесный звук!

Глава XXIII СЛАДОСТНЫЙ ЗВУК

Я прислонился к одному из распоров корабля, пересекавшему мою келью сверху донизу и делившему ее на две равные части; я принял такое положение, чтобы отдохнуть от лежания на голых досках. Я испробовал уже тысячу всяких положений: пытался сидеть, стоять, пригибая голову, лежать на боку, на спине, даже на животе. Теперь я стоял согнувшись, потому что потолок моей каюты был ниже моего роста. Спина моя опиралась о распор, а голова свесилась набок, и я почти приник ею к большой бочке.

И вот до моего уха, прильнувшего вплотную к крепким дубовым клепкам, донесся блаженный звук.

Очень просто было определить этот звук: я его всегда хорошо знал. Это было бульканье воды внутри бочки. Вода булькала, потому что судно качалось; качалась и бочка, не слишком устойчиво стоявшая в трюме.

Первый всплеск воды прозвучал для меня как музыка. Но я не верил себе, я хотел еще раз убедиться, что это так.

Я прижался щекой к дубовым клепкам и прислушался, затаив дыхание. Ждать пришлось довольно долго, потому что как раз в этот момент судно шло тихо, с едва заметной раскачкой. Но наконец оно качнулось и я был вознагражден. Буль-буль-буль! Без сомнения, в бочке вода! Я закричал от радости. Я чувствовал себя, как утопающий, который неожиданно коснулся берега.

От радости я чуть не лишился чувств. Голова у меня закружилась, и я откинулся назад в полуобморочном состоянии.

Однако новый приступ жажды заставил меня очнуться. Я потянулся к бочке.

Зачем? Ну, конечно, для того, чтобы найти втулку, вынуть ее и пить, пить без конца!

Увы! Радость померкла, едва родившись. Правда, не сразу. Я обшарил всю выпуклую поверхность бочки; я ощупал ее кругом; я пересчитал все клепки, изучил каждый сантиметр с тщательностью слепца. В конце концов я убедился, что втулки на этой стороне бочки нет.

Скорее всего она находилась на противоположной стороне, на самом верху. Впрочем, раз я не мог достать до нее, мне было все равно, где она находится.

Я искал другое отверстие, я знал, что в каждой большой бочке делается еще одно отверстие для крана, которое помещается посредине, в то время как втулка обычно бывает наверху или внизу; но и этого отверстия я не нашел. Зато я убедился, что с обеих сторон к бочке плотно приставлены ящик и еще одна бочка.

Мне пришло в голову, что и в соседней бочке может быть вода, и я отправился на разведку, но сразу же наткнулся на крепкий дубовый обруч, который не давал мне возможности даже ощупать вторую бочку.

Итак, я получил новое доказательство своей беспомощности, и мною овладел сильный приступ отчаяния. Я слышал бульканье воды в каких-нибудь трех сантиметрах от меня и не мог добраться до нее! Чего бы не отдал я сейчас за каплю воды, чтобы смочить горящее горло!

Если б у меня был топор и если б высота моей кельи позволяла им размахнуться, я расщепил бы огромную бочку и яростно стал бы глотать ее содержимое. Но у меня не было ни топора, ни какого-нибудь другого оружия. И дубовые клепки были так же непреодолимы для меня, как если бы они были сделаны из железа. Даже доберись я до втулки — я все равно не мог бы вынуть затычку пальцами: для этого нужен инструмент.

Не помню, что я предпринял дальше. От слабости мое сознание притупилось. Кажется, я встал и, пошатываясь, подошел к бочке, машинально ощупал ее поверхность, попробовал сдвинуть с нее ящик и, убедившись в бесплодности всех усилий, улегся снова.

Не помню, сколько времени длился упадок сил: но помню обстоятельство, которое снова пробудило меня к жизни.

Глава XXIV БОЧКА ПРОБУРАВЛЕНА

Я растянулся на голых досках, лежа на правом боку и подложив руку под голову. Ворочаясь на своем неудобном ложе, я почувствовал что-то твердое у себя под боком: казалось, выступ доски давит мне на бедро. Мне даже стало больно. Я приподнялся и подсунул руку под бедро, но ничего не нашел там. Твердый предмет находился в кармане моих штанов.

Что бы это могло быть? Я совершенно не догадывался. Может быть, сухарь? Но сухари лежали в карманах куртки и не могла попасть в штаны. Я ощупал странный предмет — он был очень твердый и длинный. Но все-таки я не мог понять, что это такое: ведь, кроме сыра и сухарей, у меня ничего не было.

Я приподнялся, запустил руку в карман и только тогда сообразил: твердый и длинный предмет, который впился мне в бедро, был не что иное, как нож, — нож, подаренный мне матросом Уотерсом!

Я машинально сунул его в карман тогда на набережной и совершенно забыл о нем.

Это открытие не произвело на меня, как сейчас вспоминаю, никакого особенного впечатления. Я подумал о славном матросе, который оказался так добродушен по сравнению с сердитым помощником. Помню, такая же мысль промелькнула у меня и на набережной, когда я получил нож.

Я вынул нож, положил его рядом, чтоб он не мешал мне, и снова улегся.

Не успел я еще по-настоящему устроиться, как вдруг мой мозг озарила идея, которая заставила меня подскочить, как будто я лежал на раскаленном железе.

Нет, это была не физическая боль, а неожиданно вспыхнувшая надежда!

Ведь этим ножом я могу проделать дыру в бочке и добраться до воды!

Мысль эта была так проста, что я ни на секунду не сомневался в легкости ее выполнения. Добраться до содержимого бочки казалось так легко, что отчаяние во мне мгновенно сменилось надеждой. Я пошарил кругом, достал нож. Я не успел как следует познакомиться с ним на набережной, когда получил его от матроса. Теперь я изучил его самым тщательным образом, вернее, ощупал, чтобы решить, как им лучше воспользоваться.

Это был большой складной карманный нож с ручкой из оленьего рога, с одним-единственным клинком — такие ножи матросы обычно носят на шнурке, надетом на шею и проходящем через специальную дырочку в черенке. Клинок был прямой, с удлиненным концом, острый как бритва. Утолщенная сторона клинка была очень прочная, как нельзя более кстати: нужен был исключительно крепкий клинок, чтобы провертеть дыру в дубовой клепке.

Это был инструмент, как бы специально созданный для такой работы, — не хуже любого долота. Ручка и клинок были одинаковой величины, а весь нож в раскрытом виде имел не менее двадцати пяти сантиметров в длину.

Я нарочно так подробно описываю нож. Он стоит большего: если бы не он, меня сейчас не было бы в живых.

Итак, я открыл нож, ощупал лезвие, стараясь с ним освоиться, потом несколько раз открыл и закрыл, испытывая его упругость, и наконец приступил к работе.

Вас удивляет, что я был так осторожен. По-вашему, при нестерпимой жажде мне следовало поскорей пробуравить бочку и напиться воды? Правда, я весь дрожал от нетерпения, но меня никогда нельзя было назвать безрассудным мальчиком, и сейчас более чем когда-либо я чувствовал необходимость соблюдать осторожность. Меня подстерегала ужасная смерть от жажды. Я должен был во что бы то ни стало пробуравить бочку. Если б с ножом случилось какое-нибудь несчастье, если б клинок сломался или острый конец притупился, я бы, наверное, умер. Нет ничего удивительного в том, что я так тщательно проверял клинок и ручку.

Но если бы я трезво смотрел на вещи, я бы вряд ли так нянчился с ножом; жажду я утолю, а голод? Как быть с едой? Вода — питье, а не еда. Где же я достану еду?

Странно сказать: о еде я не думал. Я еще недостаточно проголодался, и больше всего мне хотелось пить. Позже, увы, я изучил все оттенки голода и страха перед голодной смертью.

Я нащупал на бочке место, где клепка была слегка повреждена. Место я выбрал немного пониже середины, рассудив, что бочка могла быть налита только наполовину. Необходимо было проделать дыру именно ниже поверхности воды, потому что в противном случае мне пришлось бы сверлить другую.

Затем я взялся за работу и скоро обнаружил, что дело идет на лад. Нож вел себя великолепно, и крепкая дубовая клепка уступала превосходной стали. Мало-помалу нож вгрызался в толщу дерева. Стружки я пальцем вынимал из щели и отбрасывал в сторону, чтобы дать простор клинку.