Виктория Холт - Тайный брак

• Название: Тайный брак
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-798-0

Героиня романа — Екатерина Валуа, дочь безумного короля Франции Карла VI. Ее родина ввергнута в пучину гражданской войны. Брак Екатерины с английским королем-победителем Генрихом V помогает положить конец кровопролитию. Овдовев совсем молодой, королева Екатерина оказывается в плену недозволенной любви к валлийскому оруженосцу Оуэну Тюдору. Они тайно венчаются. Их брак овеян неизбывной любовью друг к другу и страхом разоблачения. Тайное становится явным. Грядет расплата. И вновь судьба ввергает королеву в замкнутый круг отчаяния и надежд…

---

На что одна из моих дам, Агнесса, сказала:

— Миледи, вы теперь мать короля. Это уже не то, что просто королева. И вам решать, какими делами заниматься, а какими нет. Во всяком случае, сейчас у вас траур…

Другая дама, Джоанна Белкнап, поцеловала мне руку со словами:

— Мы так скорбели за вас, когда узнали о вашей утрате. Так хотели быть в это время рядом с вами.

— Все случилось так внезапно, — сказал я им. — Кто мог предположить, что Генрих умрет от болезни! Мне казалось… Я думала, он бессмертен… А он ушел от нас так же, как уходят все прочие люди, когда их призывает высшая сила.

Слезы хлынули из моих глаз, и Агнесса поторопилась сказать:

— Мы сделаем для вас все, миледи, чтобы вы так не страдали.

Остальные тоже заверили меня в этом, и, глядя в их добрые лица, слушая утешительные слова, я почувствовала облегчение.

— Слава Богу, у меня есть ребенок, — сказала я, но тут же страшное сомнение закралось в душу. — Вы не думаете, что у меня захотят его сразу отнять? — произнесла я с ужасом.

— Пускай только попробуют, мы все встанем на вашу защиту! — воскликнула одна из трех Джоанн.

— Но ведь он король, — сказала я печально, — а короли, как известно, собственность их страны. О, чего бы я только ни отдала, чтобы он не был королем! Когда думаю, что на эту крошечную голову опустится столь весомый предмет, как корона…

— Не говорите так, миледи! — перебила меня Агнесса. — Она прекрасно подойдет ему! Многие мужчины мечтали бы…

— Корона уже убила его отца, — сказала я. — Вернее, погоня за еще одной короной.

Мои собеседницы в изумлении воззрились на меня, а я продолжала:

— Да, да… Не смотрите так… Он погиб на войне… Из-за войны, которую сам же начал. Если бы он не отдавал всю душу ратным делам, то сейчас бы жил… с нами…

На эти слова я так и не получила ответа и поняла, что, вероятно, мне не следовало произносить их. Кроме всего, они вообще бесполезны теперь — только растравляют сердце, а мне надо думать о ребенке и о том, как дальше жить в новых обстоятельствах.

Женщины продолжали молчать, и я заговорила о другом.

— Расскажите, — попросила я, — что здесь происходило в мое отсутствие?

Собеседницы заметно оживились.

— Главная новость, — сказала Агнесса, — женитьба герцога Глостера.

— На ком же?

— На леди Жаклин Баварской.

— Но ведь она все еще замужем за герцогом Брабантским, насколько я знаю! Как же они посмели?

— Тот брак расторгнут. Так она, по крайней мере, говорит.

Антипапа будто бы сделал это, и она стала свободной.

— Но, вероятно, такой поступок все равно вызвал возмущение у многих?

— Судя по всему, ни герцога, ни леди Жаклин чужое мнение нисколько не волнует.

— Однако ее прежний муж — двоюродный брат герцога Бургундского, — сказала я. — Это может вызвать гнев у них обоих.

— Молодожены, видимо, не собираются ни на кого обращать внимания, — повторила Агнесса. — Впрочем, уже стало известно, что герцога Бедфорда привел в ярость поступок его брата. Ведь бургундцы не те люди, что потерпят вмешательство в их дела. Они тоже наверняка зарятся на владения Жаклин, не так ли?

Меня поразило, как Агнесса разбирается в подобных хитросплетениях, но я не могла не согласиться с ней и утвердительно кивнула.

— Герцог Бедфорд, — сказала Джоанна, — как я думаю, опасается, что из-за этого может потерять в бургундцах союзников… Все эти разговоры я часто слышала при дворе, — добавила она.

— Да, Жаклин и Глостер поступили безрассудно, — согласилась я после некоторого раздумья и потом спросила: — Они очень любят друг друга?

Джоанна язвительно улыбнулась:

— Что касается герцога, — ответила она, — то, как говорят, он безмерно влюблен сразу в четверых: в Эно, Зеландию, Голландию и Фрисландию.

— А Жаклин? — поинтересовалась я, тоже не сдержав улыбки.

— Жаклин влюблена в свою уверенность, в то, что ее новый супруг будет биться, как лев, за возвращение ей утерянных владений.

Я не растеряла еще тогда своей девичьей наивности, потому что спросила:

— Что же, выходит, этот брак исключительно по расчету и ни о какой любви нет речи?

На что более умудренная в жизненных делах Агнесса сказала:

— Разве не таково большинство браков на свете?

Я вспомнила обстоятельства собственного замужества и в некотором смущении опустила голову.

— Вы правы, — призналась я. — Мой брак начинался так же. Правда, не по моей вине. Но совершенно неожиданно он стал по-настоящему счастливым для меня.

— И для короля Генриха тоже, миледи, — сказала Агнесса.

— Да, мы были счастливы. Это святая правда… Когда находились вместе…

Снова слезы навернулись мне на глаза, и мои добрые собеседницы поспешили заговорить о другом.

Мы долго болтали о разных пустяках, и мне стало гораздо лучше, я почувствовала благодарность к моим все понимающим наперсницам.

Прошло не больше недели после моего возвращения в Англию, когда ко мне прибыли посланцы из Франции. Я сразу поняла, что вести, принесенные ими, снова не обрадуют, и с тревогой ожидала начала разговора.

После некоторого колебания, после того, как я попросила их сообщить о цели своего прихода, один из них заговорил.

— Мадам, речь идет о вашем отце.

— Об отце? Что с ним?

На протяжении всей моей жизни с ним связывалось столько одинаково тревожных минут, месяцев и лет, что я не сразу догадалась, о чем еще могут сообщить эти люди.

— Он умер, мадам, — услыхала я.

Я молчала. Перед глазами возник мой бедный отец, как рыдал он при нашей последней встрече. А впервые я увидела его, когда он пришел к нам в комнату для занятий. Я отчетливо видела его широко открытые безумные глаза, слышала крики о том, что он стеклянный и сейчас разлетится на мелкие осколки… А сколько раз он требовал убить его. Голоса посланцев куда-то отдалились от меня. Я видела только, как шевелились их губы. Наконец их голоса прорвались сквозь боль.

— Парижане глубоко скорбят о нем…

Я кивала, не будучи в состоянии сказать ни слова: у меня перехватило дыхание.

— Сейчас он обрел покой, мадам… — услышала я. — Покой, о котором так мечтал при жизни.

— Значит… — ко мне вернулся и голос, — значит, он умер все-таки в Париже?

— Да, ваше величество. Видели бы вы, как люди встречали его на улицах! Это согревало ему сердце. Ведь его всегда любили, даже когда… когда он не мог быть среди них. Когда находился за закрытыми дверями.

Жалость и любовь, подумала я, обычно ходят рука об руку.

— … Он лежал три дня в гробу, мадам, — доходили до меня слова посланцев, — и все, кто хотел, могли увидеть его… Это было в «Отеле де Сен-Поль», в том самом, где он… Сколько людей пришли отдать ему последний долг…

— Да, да… — бормотала я. — Конечно… Его любили… Я знаю…

— Вы бы слышали, как истово за него молились, — продолжал рассказывать один из прибывших. — Народ считал его хорошим человеком. Жалел, что такая страшная болезнь свалилась на него. Люди говорили: если бы не она, Франция стала бы совсем другой. Они просили Бога успокоить его несчастную душу, а многие плакали и уверяли друг друга, что такого доброго короля страна никогда не видела… Теперь у нас будет еще хуже, — так считают люди, они сравнивают свою судьбу с судьбой сынов Израиля, оказавшихся в вавилонском пленении… среди варваров…

Я слушала их и молчала и вдруг заметила, как у них на лицах появилось замешательство. Я поняла, они вспомнили, что я сейчас не столько дочь покойного короля Франции, сколько вдова ее покорителя, узурпатора, владыки «Нового Вавилона». Я уже не принадлежала той стране, в которой родилась.

Посланцы умолкли, не решаясь даже смотреть на меня, но я знала, что они не сказали еще и половины того, что хотели и могли бы сказать.

— Как умер мой отец? — спросила я, нарушив неловкое молчание. — Не слишком он мучился перед концом?

— Говорят, совсем нет, мадам. Он встретил смерть с благодарностью, протянув к ней руки. Ведь он так устал от жизни. Ему выпала жестокая судьба…

Да, подумала я, он все время говорил, что хочет умереть. И в самом деле так мало довелось ему познать и видеть в жизни хорошего. Годы его прошли в непрерывном ожидании новых приступов безумия, к которым прибавилась неуемная боль за поруганную Францию, за странную гибель двух сыновей, за лишение оставшегося наследника возможности утвердиться на троне!.. Он не хотел жить, зная, что на его родовой французский престол взойдет неизвестный ему человек. И им будет — о Боже, Боже! — его собственный внук, сын его родной дочери… Мой сын!..

Только сейчас я с ужасающей отчетливостью поняла, что же происходит вокруг меня… что должно произойти…

Словно откуда-то издалека доносились до меня слова стоявших передо мной мужчин.