Павел Карпов - Черная Пасть

• Название: Черная Пасть
• Автор: Павел Карпов
• Издательство: Издательство "Туркменистан"
• Жанр: Детская проза
• Год: 1971

... Черная пасть - так каспийские мореходы, таймунщики и рыбаки прозвали чудовищный и сказочно богатый залив Кара-Богаз-Гол. Страшными легендами и загадочностью овеяна Черная пасть, которая, по живучему преданию, пожирает мелеющий Каспий, заглатывая его воды в бездну. Таинственные сказания живут в народе и о "змеином острове" Кара-Ада, ставшем в годы гражданской войны местом гибели многих революционеров.

В заповедных местах добытчики и отважные искатели берут из каспийских тайников несметные химические богатства.

О суровых поисках кладов и жизненных дорог, испытаниях и приключениях эта книга.

---

Чтобы не казаться высокомерным и плохо настроенным против непомерно требовательной гостьи, Чары Акмура-дов откликнулся на первый же кивок Евы Казимировны и присел рядом с ней, хотя нежиться было некогда.

- Поймите же, наконец, и вы, Ева Казимировна, - взмолился Акмурадов, - войдите в наше положение и вспомните: во что нам обходятся такие же вот уступки с приемкой трубопровода, рапозабора... А ведь были уважены нами и другие сомнительные проекты. Мы не против, не возражаем против вашего авторского права на эту конструкцию печей, но оформляйте все это другими путями. У ваа это наверняка может получиться... До этого же у вас многое выходило и получалось! Есть, видно, испытанные приемы.

Владейте своим авторским правом с наслаждением. Но для нас, практически!..

- Милейший Чары Акмурадович, одного сознания высоких прав и превосходства нам недостаточно... Как вы можете этого не понимать! Мои высокие коллеги всегда отзываются о вас с необычайной похвалой, и нам приятно иметь дело с вашим комбинатом. Осмелюсь признаться, что мы привыкли рассчитывать на вас, и всякое непонимание наших усилий ввергает нас в уныние и страх. Поверьте, Чары Акмурадович, сейчас, как никогда нужна ваша отзывчивость!..

До этого Ева Казимировна пыталась коснуться сокровенных струн души у Сергея Брагина, и, видимо, не зря старалась; если она и не добилась желаемого сполна, то кое-что выяснила. Эта индивидуальная обработка, по всей видимости, входила в расчеты гостьи. И парторг Байрам Сахатов, считавшийся неплохим воспитателем и человеко-ведом, отдавая должное Еве Казимировне, с интересом ждал, когда придет и его черед. Он заметил, как гостья постепенно подбиралась к нему сначала взглядами, потом мимолетными вопросами, и вот попросила Сахатова связать ее с цехом "кипящего слоя", с Ниной Протасовой.

Напряженно наблюдавший за всеми Метанов забыл, что у него в руках пыльник Кагановой и кинулся к телефону первым, но зацепился модной хламидой за спинку стула, уронил пыльник и с глупым и растерянным видом плюхнулся на прикрытую чехлом пишущую машинку.

- Пардон, простите за морскую качку! - сказал он Сахатову, придав всему шутливый оттенок.

Но никто на это даже внимания не обратил. За окном неожиданно послышался голос Нины Алексеевны, и все невольно прислушались к ее разговору с Чеменевым и Степанидой Маркеловной.

- Его, лешего, не дробью надо, а метлой! - ворчала под кустом тамариска охранница. - Я пришла, чтобы про все это сказать!.. Не то - самосуд, кипятком ошпарю!..

- Что за речи? - ужаснулась Нина Алексеевна, сопровождавшая закадычных друзей к начальству.

- Вот и славно, она уже здесь! - обрадовано встрепенулась Ева Казимировна, услышав знакомый голос.- Нина Алексеевна, не томите. Скоренько ко мне!

Вся шумная компания, как на грех, остановилась против окна, и Ева Казимировна, приоткрыв занавеску, оказалась как бы участницей этой живописной сцены. Правда, Нина Алексеевна быстро оправилась от смущения, примирила своих спутников и поспешила к именитой гостье.

- О, каспийская русалка, вы все хорошеете! - с откровенной завистью встретила Нину Ева Казимировна.- Когда же, наконец, я покажу тебя своим почтенным коллегам? В успехе я не сомневаюсь. Подойдите поближе, Нинель, я без очков. Стань бочком. О, нет, я не ошиблась. Небольшая полнота делает стати... Не смущайтесь, душа моя, от меня, белендрясницы, всякое можно услышать. Говорю не в поношение, а на зависть мужчинам. Хорошенькую оправу надо подыскать такому алмазу!.. Можете не сомневаться, я, старая делегатка, побеспокоюсь о молодом дарованьице. Ниночка, садись рядышком, отложим все дела и потолкуем о женских тайнах. Слышите, други, на время мы освобождаем вас от своего присутствия. Не правда ли, Нинок?

Не мог оставить без внимания своих посетителей и парторг Байрам Сахатов. Он услужливо уступил свой кабинет дамам, а сам вышел к Чеменеву и Степаниде Маркеловне.

- Байрам Сахатович, прибью Чеменя не картечью, так скалкой! А не то станушкой придушу,- сразу же, без проволочек ввела в курс дела парторга Степанида Маркеловна. - Хватит с ним нянькаться!.. До прокурора дойду, телесные доказательства имею!.. Речи сладенькие напевал...- Степанида Маркеловна шепотом подозвала Байрама Сахатова к себе поближе.- Таить-то мне нечего, люди видят. Все расскажу, ничего не утаю, лишь бы на Нину Алексеевну поклепа не было. Она ни в чем не виновата. Не знала она, что соль перетаскивали с одного места на другое, с озера к печному амбару.- Топчась на одном месте, Чеменев со Степанидой Маркеловной почти до колен погрузли в песок.- Солнце пекло из белого небесного бездонья, а они никак не могли договориться... в телефонный рожок...- Степанида Маркеловна осеклась, поймав на себе тревожный и колючий взгляд главного инженера. Может, наговорила лишнего? Не должно бы... Говорила, что знала и думала. А если не так ее поняли - пусть. И Маркеловна так ответила на пытливый взгляд: - Народ у нас в Бекдузе добрый, работает с большим серьезом и огоньком, а тех, кто под ногами путается, мы - за ушко да на солнышко! Сильным людям одно надо - требовать строже с других и с себя. - Взглянув на привалившегося к стене Чеменева, Степанида Маркеловна тихо сказала парторгу Сахатову.- Натворил он много, но я верю в него... одумается.

- Нашлась заступница,- хмуро вздохнул Чеменев. Степанида Маркеловна подошла к Чеменеву, потопталась на раскаленном песке и отвела дружка в тень.

- Люди помогут тебе, только душой не криви,- сказала она с участием.- Слушай, чего я скажу...

- Помолчи, Маркеловна, ты уже свое сказала!

- Значит, главное ты понял... Помолчу.

... Воронки на поверхности бурного течения дня возникали тут и там, река жизни бурлила. Пожалуй, в самый шальной водоворот попала Нина, бросившись на зов Евы Казимировны. Одинокую, расстроенную и обиженную встретила она гостью в кабинете парторга Сахатова. К ее боевитой, моложавой не по годам фигуре роль покинутой страдалицы совершенно не шла. Буйные волосы, вызывающий поворот головы, энергичный профиль с прямым, продолжающим линию лба, пожалуй, чуть великоватым носом; в меру полная грудь и покатые плечи делали Каганову не только представительной, но и привлекательной. Несмотря на морщины, которые не всегда являются признаком возраста и поизношенности, а часто говорят о странствиях и пережитом, Каганова была еще крепкой и энергичной. И при всем этом, она обладала каким-то удивительным даром казаться разной не только в зависимости от обстановки и положения; она могла изменяться по собственному желанию, неожиданно и порой очень резко. Этот дар перевоплощения более других знал ловкий дипломат и утонченный жуир Метанов, всегда издали любовавшийся тем впечатлением, которое производит своей артистичностью на окружающих его ученая покровительница. Ева Казимировна сегодня превзошла себя: сначала она показалась разбитой, утомленной зноем и дорогой, заехавшей слишком далеко пожилой вдовицей, а потом вдруг предстала беззаветной, прямодушной, романтически порывистой и пламенной "пролетаркой"... В споре о главном техническом стержне событий, - о печах и сдаче их комбинату, - Каганова проявила себя доверенным лицом института, сестрой академика, специалистом с именем, в достаточной степени эрудированным и поднаторевшим галургом... И тут же в разговоре с директором, парторгом Сахатовым и Брагиным она неожиданно обнаружила коммерческую и в какой-то степени сутяжную хватку, показала цепкую и алчную руку, тянущуюся к патенту... Конечно, было в ней желание помочь делу, но нескрываемая жажда личной выгоды, стремление попользоваться сомнительным изобретением, перенятым у других, все же брали у Кагановой верх. Проглядывало и то, как Ева Казимировна надеялась на своего преданного коллегу - Метанова. Пожалуй, большего ждала она и от преуспевающего в институте Игоря Завидного, похвалявшегося своей дружбой на химическом комбинате и влиянием на "среднее техническое звено", прежде всего на своих прежних однокашников Сергея Брагина и Нину Протасову.

Выходило у Кагановой не совсем так, как ожидалось, но пока нельзя было сказать и другого,- что ничего не выходило. Обиженность и страдальческий вид у Евы Казимировны, который так перепугал Нину Протасову в кабинете Сахатова, был не признаком бессилия и отступления, а хитрым актом перевооружения, смены реквизита, которого у нее было предостаточно. Впрочем, так обнаженно мог бы подумать только Метанов, а Нина отнеслась к ее переживаниям с доверчивым участием и тревогой, тем более, что причин для этого было много. Лицо у Евы Казимировны было бледным, щека чуть подергивалась, а черные глаза, глядевшие на деревянный пестик вешалки, были пугающе неподвижны и никак не согласовывались с блуждавшей улыбкой.

- Посиди со мной, гордая амазонка!.. - попросила гостья. - От тебя так и веет силой и хотеньем жить! Да, жить, добиваться, пробовать, увлекать! - Ева Казимировна посмотрела на Нину как будто спекшимися, обугленными глазами, продолжая обидчиво, измученно улыбаться. - Не обижайся на меня, Нина, ведь в жизни почти невозможно придумать или сделать такого, чего уже не делали другие. В тебе я узнаю свою прошлую и запоздалую молодость. У меня тоже было гордое и обременительное одиночество. И чем оно хорошо - жалеть рядом никого не приходится... Боже, сколько сил и достоинства уходит на жалость к ближним! И тяжелее всего, что люди не понимают... Как много им прощается, и уступки часто делаются из-за жалости. - Ева Казимировна изменилась лицом, теперь губы у нее были сухо поджаты, а глаза так пылали и расширились, что в них страшно было взглянуть. - Признаюсь тебе.