Алексей Травин - Следы на карте

• Название: Следы на карте
• Автор: Алексей Травин
• Издательство: Издательство "Ирфон"
• Жанр: Детектив
• Год: 1968

Повесть «Следы на карте» — интересный и взволнованный рассказ о боевых днях борьбы за власть Советов в Таджикистане, о лучших представителях таджикской молодежи, о мужестве и героизме первых комсомольцев в борьбе против банд басмачей за светлое будущее, за идеалы коммунизма. Автор говорит о вечной дружбе русского и таджикского народов, о преемственности поколений.

«Следы на карте» — это следы боевых, революционных побед, следы, которые никогда не сотрутся.

---

Степану за оплошность пришлось отстоять три наряда вне очереди, но он об этом Акбару не сказал.

Шариф-ака после случая с ишаком Муллоджана еще больше стал ругать Акбара за связь с аскарами.

Но вот произошло событие, которое заставило Шариф-ака изменить свое мнение по этому поводу. Как-то, выпив пиалу своего жидкого чаю, Акбар вытащил из кармана обрывок газеты и стал по слогам читать при мерцающем свете сандала:

— Элек-три-фи-ка-ция — глав-ная за-да-ча Со-вет-с-ской вла-с-ти.

Шариф-ака сначала не обращал внимания, а потом стал прислушиваться. Подсел поближе к Акбару. Удивленно спросил:

— Ты, бача, вправду знаешь эти значки?

— Знаю, Шариф-ака. Меня Степан-ака научил.

— И ты можешь прочитать, что тут написано?

— Могу, Шариф-ака! — с гордостью сказал мальчик.

Старик был потрясен. Он преклонялся перед грамотными людьми. Считал их угодными всемогущему аллаху. За всю жизнь он видел только одного грамотного человека — Караишана. А сейчас его приемыш, безродный сирота, читает газету. На чужом языке. Шариф-ака искренне считал, что общение с русскими принесет Акбару несчастье, а они обучили его грамоте! Старик всю ночь не спал. Ворочался с боку на бок. Утром, нарядившись в новый халат, ушел в крепость к аскарам. Разыскал Степана и долго благодарил за то, что тот выучил Акбара читать. С тех пор Шариф-ака реже ругал мальчика за дружбу с красноармейцами.

И все же старик не принял изменений, происшедших в Чашмаи-поён. Одурманенный сказками корана, он тосковал о мечети. Верующие в нее перестали ходить. Молились дома. Мулла сбежал. Отправлять обряд было некому. Страдая на этом свете, Шариф-ака надеялся на вечное блаженство после смерти. Теперь и на это рассчитывать не приходилось. Он опоганил себя общением с неверными, изменил правоверным, не ушел со своим духовным отцом в горы.

Акбар часто слышал, как Шариф-ака проклинал кафиров — русских, новые порядки и утверждал, что скоро придет конец света. Но безобидными ворчаниями дело не кончилось.

* * *

...Перед приходом в Чашмаи-поён красноармейцев в кишлаке произошло событие, о котором долго говорили. Караишан привез из Ферганской долины молодую жену Бахор. Всех удивил размер калыма: триста баранов, не считая пшеницы, риса и «шара-бара».

Акбар, услышав об этом, подумал:

— Триста баранов! У всех бедняков Чашмаи-поён не наберется столько. Старый святоша купил девушку у бедного, согнутого нуждой, дехканина.

Утверждали, что Бахор очень красива, хотя лица ее никто не видел — оно все время было закрыто паранжой.

Старая жена Караишана Очахон рассказывала, что Бахор увезли к Караишану силой. Девушка день и ночь плачет и отказывается от еды.

Через неделю после пышной свадьбы, справленной Караишаном, Бахор исчезла. Старику передали, что видели ее среди незнакомых мужчин около Гарма. В то время из Чашмаи-поён в Фергану ходили через Гарм, Пингон и Матчинский перевал.

Караишан спешно собрал с пастбища чабанов, родственников и горными тропами бросился наперерез беглянке в погоню. После его отъезда на дворе нашли умирающую Очахон. Караишан запорол старую жену за то, что она не укараулила Бахор. Умирая, старуха, как будто оправдываясь, сказала:

— Она еще ребенок. Все равно умерла бы. Я помогла ей бежать. Ее увез брат и его товарищи.

Но не пришлось Бахор возвратиться в родной кишлак. Караишан догнал беглянку на перевале. Бахор через несколько дней привезли в Чашмаи-поён, а что случилось с похитителями — никто не знает. Такие дела в те годы не расследовали. Но Бахор не смирилась. Она не могла видеть тощего, черного, как жук, старика. Когда в Чашмаи-поён вошли красноармейцы, Бахор скрылась у соседей и осталась в кишлаке. Караишан бежал один.

* * *

Ярким весенним днем в крепости у аскаров Акбар увидел нового человека. Высокий, широкоплечий в белоснежной рубашке. Румяное юношеское лицо обрамляла пушистая бородка.

— Это геолог! Ульян Иванович Портнягин. Приехал прямо из Москвы искать в горах золото,— уважительным шепотом сообщил Степан-ака Акбару.— Золото Советской власти теперь позарез требуется. У буржуев за границей машины покупать. Он университет в Москве окончил. Самое, что ни наесть, высшее учебное заведение. Ученый! Ленина своими глазами видел.

Степан мечтательно поднял глаза к небу и повторил:

— Ленина, Владимира Ильича!

Акбар с восхищением смотрел на Портнягина. Геолог сидел на камне у входа в кибитку и что-то рассказывал свободным от службы и работы красноармейцам. Иногда он наклонялся и чертил на земле линии палочкой. Красноармейцы внимательно слушали. Акбар нерешительно подошел. Геолог был подчеркнуто опрятный, как будто прибыл из другого мира. Когда в сторону мальчика подул ветерок, он ощутил приятный, волнующий запах. Так пахли в горах весенние цветы. Акбар внимательно рассматривал геолога и напряженно слушал, о чем он говорит. А Портнягин рассказывал о Памире. Оказывается в горах есть золото, самоцветы, разные металлы. Золото добывали на Памире еще войска Чингиз-хана. Местные жители Дар-ваза и сейчас моют его в некоторых ущельях.

— Я буду вести разведку полезных ископаемых по ущельям Дарваза. Заметив Акбара, геолог улыбнулся и довольно чисто сказал по-таджикски:

— Инджо биё, бача,— иди сюда, мальчик!

Акбар был окончательно поражен. Такой необыкновенный человек и говорит по-таджикски! Он застенчиво подошел к солдатам и сел на корточки.

— Иди ближе, не стесняйся,— ласково позвал Портнягин.

— Здравствуй, герой! Как тебя зовут?

— Здравствуй, ака, меня зовут Акбар,— по-русски ответил мальчик.

— Э, да ты и впрямь герой. Смотри как хорошо говоришь по-русски. Кто это тебя научил?

— Степан с ним занимается. Это вон тот русый красноармеец, что стоит у ворот на посту... Мальчишка смышленый. Жаль только круглый сирота. Некому за ним присматривать. Крестником мы его к себе в гарнизон взяли,— ответил за мальчика один из красноармейцев.

Портнягин прожил в крепости недолго. Готовился к выезду на Дарваз. Акбар слышал, как командир отряда Васильев говорил геологу:

— Басмачи открыто пока у нас не выступают, но есть сведения, что они готовятся к этому. Опасно вам ехать в горы, Ульян Иванович.

— Ничего. Не опаснее, чем вам стоять здесь маленьким гарнизоном за сотни километров от Душанбе. Сидя в городе, золота не найдешь! — весело отвечал Портнягин.

В эти дни Акбар каждый вечер прибегал в крепость и с упоением слушал рассказы геолога, а придя домой, долго не засыпал. Смотрел на вечернюю звезду, заглядывающую в неровное отверстие на крыше. Ему чудилось волшебное царство: над кишлаком горят тысячи звезд. Ночью светло, как днем. Около Сурхоба гудят сказочные машины — автомобили.

Рассказы геолога разбудили фантазию мальчика, он как будто проснулся, осознал себя человеком и поверил в дерзкую мечту: он тоже может быть таким же, как Портнягин.

В день отъезда геолога Акбар чуть свет прибежал в крепость к аскарам. Разыскал Ульяна Ивановича и со слезами на глазах попросил:

— Возьмите меня на Дарваз. Буду делать все, что заставите — возить инструменты, копать землю.

Степан был здесь же и, с удивлением выслушав просьбу Акбара, недовольно сказал:

— С ума сошел. Мал еще. Придумал — на Дарваз. Вон они выше облаков горы-то.— Степан показал на восток.

— Степан-ака, мне уже четырнадцать лет,— возразил Акбар.

Портнягин долго ничего не говорил. Улыбался. Одет он был уже пo-дорожному: в сапогах, в сером костюме и широкополой соломенной шляпе.

Акбар сел на какой-то ящик и жалобно тянул:

— Возьмите, пожалуйста, Ульян Иванович!

Геолог не выдержал. Обратился к Васильеву:

— А что если я вашего крестника и в самом деле заберу с собой на лето. Мне все равно нужен погонщик. А мальчик мне нравится. Крепкий, смышленый, к горам привык. Не все же ему быть чабаном. С ишаками и конями управляться умеет.

— Смотри сам, Ульян Иванович. А Акбар парень что надо, не подведет,— весело отозвался Васильев.— Но не Судет ли возражать Шариф-ака?

Шариф-ака, поняв, видимо, что с геологом Акбар будет сыт, нехотя согласился. Вне себя от радости Акбар собирал свои пожитки в дорогу. После обеда караван выступил. Провожать геолога вышел весь гарнизон и многие жители. Отряд состоял из пяти груженных инструментами и провизией ишаков и трех всадников. Кроме Портнягина верхом ехали два красноармейца для охраны экспедиции и оказания помощи в земляных работах. На переднем ишаке ехал гордый улыбающийся Акбар. Он поминутно кричал на ишака и легонько хлопал его палочкой по шее.

Шариф-ака, Степан и Шерали проводили Акбара до окраины кишлака и смотрели вслед маленькому каравану, пока он не скрылся за поворотом дороги.

Первый раз в жизни покидал Акбар родной кишлак. В горле катался какой-то сухой комок, который никак не удавалось проглотить. Глаза застилало туманом. Жалко было Шариф-ака, Шерали, доброго заботливого Степана. Даже козел — вожак стада представлялся теперь Акбару послушным. Акбар не оглядывался на кишлак, боялся заплакать. Непонятная светлая грусть охватила мальчика. Что-то в нем плакало и жалело то, что оставалось в кишлаке, а другая часть ликовала; он переступил какой-то рубеж приближался к чему-то большому, неведомому. Будет работать рядом с таким человеком, как Портнягин. Он будет похож на него. Будет во всем ему подражать. Такие минуты бывают у каждого мальчика. Это детство встречается с юностью и уступает ей дорогу. Все, что прошло, было только игрой, а впереди серьезные дела, ответственная работа. Недаром Портнягин, вручая Акбару груженых ишаков, сказал улыбаясь: