Труда Тейлор - Аристократ и куртизанка

• Название: Аристократ и куртизанка
• Автор: Труда Тейлор
• Издательство: Радуга
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-05-004551-7

Действие романа происходит во времена Великой французской революции, когда на алтарь справедливости были принесены многочисленные жертвы. Никому не удавалось пройти сквозь горнило бурных событий без потерь. Так случилось и с графом де Ренье: в одночасье он лишился титула, богатства, известности. И только любовь Мадлен, чистая, преданная, бескорыстная, спасает его от неминуемой гибели.

---

Любит ли она его? Бывали времена, когда он отвечал себе: «Нет», когда, в надменности своего сердца, полагал, что она вышла замуж только ради титула. Она никогда не говорила о любви, но разве не проявляла ее? Особенно в последние дни? Теперь он всем сердцем желал объяснить Мадлен свое поведение в Англии. Он оставался верен ей даже после ее отъезда и хотел рассказать ей об этом. К сожалению, едва почувствовав ее в своих объятиях, он забыл обо всех намерениях.

Люк улыбнулся про себя. Они должны были поговорить, но вместо этого отдались страстной любви, и он не жалеет, что вышло именно так. Это было лучше, чем когда-либо прежде, возможно, потому, что оба знали: они вместе, может быть, в последний раз. Он мысленно помолился о ее безопасности. Один из караульных сказал ему, что женщин должны отпустить, но Люк не вполне доверял этим словам.

— Эй вы, там! Пошевеливайтесь! — прервал мысли Люка хриплый голос республиканца. — Подтянуться к голове колонны!

Люк машинально повиновался приказу. Когда ему показалось, что он не сможет уже сделать больше ни шагу, был объявлен краткий привал, и пленные с облегчением присели на желтеющую траву у дороги. Люк пристроился спиной к груде камней, которая была когда-то частью дольмена[28]. Он осмотрелся, прикидывая, хватит ли ему сил для побега.

К сожалению, деревья здесь, у дороги, росли редко и служить укрытием при побеге не могли. По всей видимости, привал именно потому и устроили в этом месте. Люк провел языком по растрескавшимся губам. Сейчас он многое отдал бы за глоток воды!..

— Ух, сейчас бы сюда кувшин холодного сидра! — хрипло произнес молодой воин в красном мундире, лежавший рядом с Люком.

— Сидра! — усмехнулся другой. — Уж если мечтать, так лучше о кружке доброго английского эля. Я пристрастился к нему, пока жил в Лондоне.

— А мне бы подошла и вода, — вставил третий. Его голос звучал слабо и почти жалобно. — Простая вода…

Они очень молоды, подумал Люк, глядя сквозь опущенные ресницы, особенно юноша, пожелавший воды. Большей частью это сыновья аристократов, эмигрировавших во время террора, — достаточно взрослые, чтобы сражаться, но едва ли достаточно взрослые для того, чтобы понять, ради чего сражаются. Они пришли сюда с готовностью и надеждой и были преданы ради мелочного тщеславия лидеров. Высадку провалили командиры, а расплачиваться будут эти мальчики.

Раненый Д'Эрвили был переправлен на английский корабль, и де Пюизе, несомненно, уже присоединился к нему. А Кадудаль? Что помешало ему напасть на Гоша с тыла? Перехватили его республиканцы или гигант из Морбиана умыл руки, видя безнадежность предприятия?[29]

Сожалеть о прошлом — довольно бесполезное занятие, и Люк никогда не предавался ему слишком долго. Однако сейчас он сожалел о той роли, которую сыграл, помогая де Пюизе получить помощь от Англии. Ответственность за происшедшее тяжелым грузом легла на его совесть. Он почти радовался боли в руке и голове, понимая, что заслуживает гораздо более тяжкой кары.

Когда пришло время подниматься, самый юный из них — тот, кто говорил о воде, — пожаловался, что не может двигаться. Люка подняла на ноги только сила воли. Мгновение он стоял, вглядываясь в бледное, заострившееся лицо юноши. При ближайшем рассмотрении тот казался еще более юным, слишком юным. Не прибавил ли он себе лет, подумал Люк, чтобы вступить в армию? Было похоже, что щеки юнца еще не знали бритвы.

Он протянул мальчику руку. Это единственное, чем он мог помочь.

— Ты пойдешь, потому что должен, — спокойно сказал Люк. — Мы все устали.

Уже после полуночи вереница изможденных людей достигла города и порта Орэ. Они шли многие часы, и Люку не хотелось думать о тех, кто остался в придорожной пыли. Последний час ему и еще одному товарищу по несчастью пришлось тащить безусого юношу, чтобы тот не оказался среди убитых.

Пленных остановили в центре города, у собора Святой Жильды. Здесь, в бледном свете луны, их разделили. Одних, эмигрантов, должны были запереть в Святой Жильде, других — среди них оказались де Сомбрей и его воины — отправили в церковь Святого Духа, находящуюся неподалеку. Люка вместе с остальными шуанами — их было значительно меньше, чем эмигрантов, — прогнали через город к реке. Там их повели не к мосту, пересекавшему чернильный поток, а к двум стоявшим у причала ветхим суденышкам. Половину пленных направили на «Отца Небесного», а вторую — на «Шартрез». Люк был среди последних и уже приготовился спускаться по сходням в трюм, когда дородный сержант жестом приказал ему задержаться.

— Похоже, у нас тут еще один офицер! — крикнул здоровяк. — Лучше отправьте его к остальным.

Другой солдат схватил Люка за руку и грубо потащил к трапу. От усталости Люк споткнулся на крутых ступеньках и сильно ударился левым плечом о переборку. Он даже прикусил губу, чтобы не закричать от боли.

— Шевелись! — приказал республиканец, нетерпеливо ткнув его в спину стволом мушкета.

В тусклом свете единственного фонаря, висевшего на вделанном в переборку крюке, Люк едва разглядел еще одного солдата, стоящего на карауле у двери, к которой вел трап.

— Туда, — приказал солдат у него за спиной, когда часовой открыл дверь.

Люк вошел в помещение, бывшее, по-видимому, кладовой. Впрочем, точно определить он не успел, потому что дверь за ним захлопнулась, и помещение погрузилось в кромешную тьму. Его поташнивало от слабости и потери ориентации, и голос, спросивший об имени, показался долетевшим издалека.

— Де Валери, — с трудом произнес Люк и сделал то, чего с ним не случалось никогда в жизни: повалился навзничь в глубоком обмороке.

Мадлен стояла на краю причала близ узкого каменного моста, пересекавшего реку у Орэ. Серо-голубая вода лениво лизала старые каменные арки моста. Лодка Тьери была пришвартована у небольшого здания таможни. Они с Леоном ушли в город на разведку.

У Леона был друг — сержант в отряде, только что переведенном сюда из Ванна, и брат надеялся узнать у него что-нибудь о размещении пленных. Сейчас Мадлен была рада республиканским настроениям Леона и благодарна кузену за то, что он не колеблясь решил использовать свои знакомства ради помощи роялисту Люку.

Продуктовый фургон, управляемый двумя республиканскими солдатами, спустился по холму из города, свернул налево по причалу и остановился у судна, пришвартованного в сотне метров вниз по реке от того места, где стояла Мадлен. Она удивилась, когда два солдата сошли с корабля, который показался ей уже непригодным к плаванию, и забрали из фургона мешок с продуктами. Фургон тут же двинулся к следующему судну, где процедура в точности повторилась.

— Видела? — спросил стоявший рядом Ги. — Должно быть, на этих посудинах квартируют солдаты.

— Или пленные, — подхватила его мысль Мадлен. — Посмотрим?

Кузен кивнул и взял ее за руку.

— Мы будем изображать влюбленную парочку, — сказал он, ухмыльнувшись. — Если улыбнешься мне мило, я могу даже поцеловать тебя.

Рука об руку они стали прогуливаться у воды. Справа от них возвышались стены похожих на крепости домов старого города, построенных столетия назад для защиты жителей Орэ от нападения с моря. Дул сильный бриз, и, несмотря на ярко светившее солнце, Мадлен продрогла. Она потуже закуталась в шаль, одолженную у Жанин.

Прогуливаясь мимо двух торговых судов, Мадлен и Ги невольно обратили внимание на их ветхий вид. В открытом море они, скорее всего, тут же пошли бы ко дну. На палубах обоих находились республиканские солдаты.

Ги многозначительно взглянул на Мадлен и ободряюще пожал ее руку.

— Думаю, они несут караул, — прошептал он.

Обнявшись, влюбленная парочка прошла с четверть мили, затем повернула назад. Они как раз проходили мимо того судна, что стояло ниже по течению, — «Шартреза», — когда сильный порыв ветра рванул шаль Мадлен, едва не сорвав ее с плеч. Укутываясь снова, она сообразила, что нужно сделать. Не рукой ли провидения был послан ветер, подсказавший ей план дальнейших действий? Кажется, мужчины считают ее хорошенькой — впервые в жизни Мадлен решила воспользоваться этим.

— У меня есть идея, — сказала она Ги. — Если не выйдет, Жанин лишится шали, но я куплю ей другую… Когда я пойду к кораблю, останься здесь.

Не дав кузену времени ни ответить, ни задать вопрос, она отпустила шаль. Ветер тут же подхватил кусок ткани и, вертя, понес в сторону «Шартреза». Мадлен уже решила, что ошиблась в расчете и шаль упадет в воду, но в последнее мгновение новый порыв ветра бросил ее на нос корабля.

Изображая растерянность, Мадлен неуверенно приблизилась к судну. Два солдата на палубе весело хохотали над происшествием. Мадлен с радостью отметила, что они молоды, а значит, можно было надеяться на их участие.

— Не будет ли один из вас так любезен, чтобы достать мою шаль? — обратилась она к ним с самой очаровательной своей улыбкой.