Александр Лоскутов - Кольца вероятности

• Название: Кольца вероятности
• Автор: Александр Лоскутов
• Жанр: Романтическая фантастика

Житель провинциального уральского городка Антон Зуев находит в почтовом ящике сверток с непонятным кольцеобразным предметом из белого металла. Странное кольцо нельзя ни поцарапать – след технического алмаза затягивается, ни выбросить – обязательно вернут назад. Машинально надев его на запястье левой руки, Антон становится совсем другим человеком – участником безжалостной битвы за власть над миром, членом древнего Братства повелителей вероятности.

---

Михаил с тоской выудил из кармана какой-то пузырек вроде того, в каких хранятся таблетки. Открыл и мрачно заглянул внутрь. Видимо, результат осмотра его не удовлетворил, потому что пузырек улетел в придорожные кусты. Я молча ждал, гадая, что же будет дальше.

– Садись. Поехали.

Пожав плечами, я шагнул к машине.

– Да не сюда. Садись за руль. Я уже больше не могу… Болит все так, что сдохнуть хочется. Голова просто разламывается. Сил нет.

Я даже подпрыгнул:

– Я… Э… Не могу. У меня даже прав-то нет.

– Тьфу… – Михаил снова сплюнул в придорожную пыль. – Бесполезный ты человек, Антон Вла­димирович. Никакой пользы от тебя нет. Одни неприятности.

– Васильевич, – машинально поправил я.

– Это дела не меняет. Ладно, запрыгивай на заднее сиденье.

И я запрыгнул. Михаил сел за руль. «Форд» рывками тронулся с места, набрал скорость и помчался по шоссе. Только тут я обратил внимание на переднее сиденье, где расположился еще один пассажир. В отличие от Михаила, тот был пристегнут и, по-видимому, то ли спал, то ли пребывал без сознания. Голова склонилась вперед и уперлась подбородком в грудь.

Я поднял руку и похлопал его по плечу.

– Эй, мужик, а ты кто такой?

Не то чтобы меня интересовало его имя, но молчание становилось совершенно невыносимым. Миха­ил вел машину, невидящим взглядом уставившись на дорогу и часто-часто моргая. Сразу было заметно, что он не в себе. Машина рыскала и постоянно пыталась вырулить на встречную полосу или нырнуть в кювет, но в самый последний момент все же выравнивалась. Секунд на десять.

– Мужи-ик?

Михаил коротко взглянул на него и вновь уставился на дорогу.

– Петро это, – едва слышно произнес он. – Мы с ним вместе учились.

Я скептически поджал губы, но от комментариев воздержался. Ага. Учились они вместе. Человеку на переднем сиденье вряд ли перевалило за тридцать, а Михаил уже весь седой.

– С третьего класса дружили. А вот вчера… Вытащил я его в последний момент, только боюсь, что поздно уже. Ты проверь, может, он живой еще…

Я разом похолодел и снял руку с плеча своего спутника. Кончики пальцев были в крови.

– Н-не знаю. Теплый вроде.

– Возможно, живой. – Михаил даже не обернулся, посвятив все свое внимание дороге. Судя по голосу, я мог бы подумать, что ему на самом-то деле это безразлично. – У него две пули в животе. Не знаю, может, и выкарабкается. Он сильный мужик, Петро. Сильный…

– Его же в больницу надо!

– Надо, но я не могу. Не могу…

– Ты же говорил, что он тебе друг.

– Друг. Когда-то давно он меня здорово выру­чил. – Михаил, похоже, ничего не скрывал. Просто вел машину и говорил. Как автомат, как робот какой-то. – Мне тогда здорово могли задницу подпалить, если бы не он. Он меня фактически со сковородки уже сдернул… Но, ты понимаешь, не могу я сейчас ему помочь. Не могу. Слишком многое поставлено на карту. Если я ошибусь – погибнет много-много моих друзей. И врагов. И тех, кого я даже не знаю.

– Но… Это же неправильно. Он – твой друг. Ты не можешь бросить его…

Михаил молчал, и я тоже заткнулся. В конце концов, кто он такой, этот Петро? Я его даже не знал. Очередной бандюган? Ну помрет он, и что? Мне-то какое дело? Хотя… Я живо представил, как нас останавливают гаишники и обнаруживают труп на переднем сиденье. А они нас обязательно остановят, потому что машину Михаил ведет, как пьяный. Немного помявшись, я изложил ему эти соображения.

– Не остановят, – коротко бросил Михаил. – Используй кольцо. Я тоже попробую, хотя на меня можешь особо не рассчитывать.

– Кольцо? Какое кольцо? А, ты говоришь о том самом браслетике, который у меня на руке?

Михаил молчал и смотрел на дорогу. Но прижался к обочине и, когда появилась возможность, свернул с шоссе. «Форд», подпрыгивая на ухабах, помчался по узкому проселку, оставляя за собой густой пыльный шлейф. Впереди показался лес. Машина свернула и прямо по полю покатила туда со скоростью, более подходящей для автомобильной магистрали. Трясло неимоверно. Я подпрыгивал на сиденье, периодически врезался головой в крышу и беззвучно молился. Петро на переднем сиденье трепыхался, как тряпичная кукла.

Въехав под кроны деревьев, Михаил остановился и первым делом повернулся к своему обмякшему другу. Прижал пальцы к шее – видимо, щупал пульс.

– Мертв он… – Михаил повернулся ко мне. И в его глазах стояла такая боль, что мне даже страшно стало. – Умер. Понимаешь ты, умер он! Я его полночи на горбу пер, а он меня еще и подбадривал. Потом ехали. В нас стреляли, и я тоже стрелял в ответ. И Петро стрелял, хотя пистолет уже держать не мог. А теперь он умер…

Он все говорил и говорил, а я слушал. И по его словам выходило, что вчера вокруг моего дома разразилась самая настоящая война, в которой фигурировали десятки убитых и раненых. Я вспомнил мирные и спокойные дни, когда сидящие на скамеечках у подъезда старушки оживленно переговаривались о чем-то своем, Иванович вполголоса вновь поминал ушедшие дни советской власти, прыгали через резиночку девчонки… И мы с Ольгой медленно шли мимо кустов расцветающей сирени. Это было совсем недавно. Весной.

Смогу ли я после всего этого по-прежнему наслаждаться жизнью или буду до конца дней вспоминать раздирающие мою квартиру автоматные очереди и удивленно-испуганные глаза сползающего по стене смертельно раненного восемнадцатилетнего парня?

– …и я не смог. Поверь мне, не смог я. Их двое было, а я один… Не осилил…

Я потряс головой, чтобы изгнать посторонние мысли, и потряс Михаила за плечо:

– Мне надо домой.

Несколько минут Михаил безжизненно смотрел прямо перед собой, потом обернулся ко мне:

– Не надо тебе домой. Там тебя в первую очередь искать будут. Если вернешься – получишь пулю между глаз. И даже кольцо вероятности не спасет.

– Там мои документы, деньги, одежда. – Я немного помялся и выложил последний и решающий аргумент: – Там моя жена.

– Вот теперь-то ты сказал кое-что действительно стоящее. Твоя жена. Деньги и документы – ерунда. Жизнь твоей Ольги гораздо важнее. Для тебя и для них тоже.

– Как она? Жива?

– Не знаю. Возможно.

– Мне нужно в город.

– Тебя там грохнут.

– Там моя жена.

– Ты все равно ничего не сможешь изменить. Только зря подохнешь.

Я продолжал гнуть свое:

– Но если…

Михаил оборвал меня, сунув в руки мобильник:

– Звони домой. Звони!

Я взял телефон и принялся неуверенно тыкать в кнопки. Михаил поморщился:

– Дай сюда.

Отобрав мобильник, он быстро пробарабанил по кнопкам и вернул трубку мне. Я только хмыкнул. Откуда этот тип знает мой номер?.. Хотя чего тут удивительного, он, наверное, знает даже, как часто мне в детстве пеленки меняли.

– Алло… Алло. Я слушаю, – звучал грубый мужской голос. Я похолодел.

– Э… Здравствуйте, могу я поговорить с Ольгой Викторовной?

– Нет. Сейчас – нет. А кто ее спрашивает?

– А кто это говорит?

В трубке послышался треск. А потом…

– Антон, это ты?

– Иваныч!… Привет! – Я буквально подпрыгивал на месте от нетерпения. – Как там Ольга?

– Она у нас в отделении.

– Как она? Жива?

– В полном порядке… Антон, а ты сейчас где?

Я огляделся.

– В каком-то лесу, тут недалеко трасса…

Михаил вырвал у меня телефон и отбросил в сторону. Пластмассовый корпус, ударившись о ствол дерева, треснул. Я даже обалдел:

– Ты чего?

– Совсем дурак, что ли? – Он повертел пальцем у виска.

– Но это же Иваныч. Он из милиции. Я его сто лет знаю.

– Да хоть тысячу. Дело сейчас не в нем. Что ты хотел сделать? Вернуться домой и сдаться? Там сейчас половина мусоров со всей области. Но даже сто человек не смогут защитить тебя от кольца вероятности, а обороняться сам ты толком не умеешь. Небольшой несчастный случай, и все. Еще одно колечко уплывет из наших рук к Отколовшимся. – Михаил вздохнул. – Знаешь, в чем твоя беда? Ты действуешь, не думая. Просто лезешь на рожон, а кольцо по мере сил этому содействует, выполняя твои подсознательные желания. И, если честно, только твоя вина в том, что произошло у тебя дома. Это ты виновен в смерти шестерых моих парней. Это ты убил их. Не своими руками, конечно, но именно ты заварил эту кашу.

– Ага. – Я указал на пристегнутый к переднему сиденью труп. – Скажи еще, что вот его тоже подстрелил я. И квартиру свою разгромил тоже я. И Ольгу довел до истерики.

– Ты. Именно ты. Двадцать лет мы с Отколовшимися были на ножах, но до открытого столкновения ни разу не доходило. Но появился ты, и все сразу летит кувырком. Ты стал причиной, поводом для драки. Но все еще можно было замять, если бы твое колечко не столкнуло нас лбами. Помнишь, там в парке?

Я непонимающе моргал глазами.

– Не помнишь? Короткая у тебя память, Антон Васильевич. Девичья. Это ведь ты ударил первым. Хотел сбежать, наверное. Так ведь? И кольцо дало тебе шанс. Если бы не оно, мы бы с теми троими просто поговорили и разошлись. Без любезностей, конечно, но и без стрельбы. И не было бы ни разнесенной вдребезги квартиры, ни десятка жмуриков. – Михаил кивнул в сторону своего мертвого друга: – И он был бы сейчас жив.