Аркадий Млодик - Дарю веснушки

• Название: Дарю веснушки
• Автор: Аркадий Млодик
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1976

---

— Чтобы Лукова поменьше воображала. Думала испугать меня.

— Ладно, — говорю. — С этим потом разберёмся. Скажи лучше; что с пчёлами делать?

Пока мы шептались, Марина Семёновна успела Булина вызвать к доске. Лида воспользовалась этим и пристала: что за пчёлы, какие пчёлы, откуда пчёлы? Я ей баночку под партой показал. Мне и самому давно уже хотелось взглянуть на «подарок».

Ну и взглянули! Чуть-чуть приоткрыли крышку баночки, как оттуда мгновенно вырвалось несколько пчёл. И давай носиться по классу как ненормальные — вверх-вниз, вниз-вверх...

В классе началось такое веселье — жуть! Все загалдели, засмеялись.

— В чём дело? — громко спросила Марина Семёновна.

Для Булина такая шумиха была очень кстати. Он у доски стоял и какую-то чушь плёл. Уроки, как всегда, не выучил.

— Откуда это у нас?—спросила Марина Семёновна.

Она открыла окно и выпустила пчёл. Лида от страха даже зажмурилась. Я её толкнул в бок, чтобы сделала независимый вид. А сам на всех посматриваю: выдаст кто или нет?

Все молчат. Один Булин, как я и ожидал, вдруг высказался.

— Это Ильюшин экспериментирует, — объяснил он Марине Семёновне. — У него в парте своя лаборатория.

Как только это Булин произнёс, я, схватив баночку с пчёлами, выбежал из класса.

Хорошо быть трубочистом

В коридоре остановился. Куда проклятую банку деть — ума не приложу. В окно, что ли, выбросить? Глянул туда... И обомлел. Мало мне было сухонькой старушки. Так ещё и толстуха с базара принеслась. Стояла она во дворе у школы и с уборщицей разговаривала.

В руках у неё были какие-то ящички или домики. «С мухами, — подумал я. — Наверно, из деревни привезла». Такой ужас взял меня, что пронёсся, как ракета, по лестнице. И занесло меня почему-то в туалет на первом этаже. Как оттуда выбраться — не соображаю. Толстуха-то наверняка уже в школу вошла.

Бросаюсь от одного угла к другому. Вот-вот, думаю, кто-нибудь из учителей сюда зайдёт. Слышу — дверь заскрипела. Я как сигану в открытое окно...

Выскочил на задний двор. На моё счастье там — ни одного человека. Банку выбросил. Куда самому деться — не знаю. Догадался спрятаться за грудой угля, который привезли, чтобы отапливать школу. Решил до конца занятий отсидеться. А там толстуха, может быть, и уйдёт.

Не знаю, сколько я просидел. Мне показалось, что долго. Слышу — кто-то меня зовёт:

— Ильюша! Где ты? Ильюша!

Голос Лиды. Надо бы ей откликнуться... Но как? Другие услышат. Я не отозвался. Она позвала ещё раз и ушла. А у меня в ушах всё старушкины слова звучат: мальчик с веснушками, мальчик с веснушками. Всегда-то они меня подводят...

Схватил я кусок угля и вымазал им всё лицо. Решил, что теперь никто меня не узнает. И смело вышел со двора. У школьного подъезда никого не было. Пошёл дальше. Хотелось скорей проверить свою маскировку. На ком? Вдруг увидел — на ком.

Знакомый малыш с мамашей гулял. Как-то он в сквере свой мяч потерял. Мамаша его — туда, сюда. И всё без толку. Не знает, где искать. Мальчонка в рёв. Тут я подвернулся. Нашёл им мяч. Мамаша меня тогда поблагодарила. А я с мальчонкой в мяч поиграл. Должен был меня запомнить.

Узнают они меня или не узнают? Нарочно мимо них два раза прошёл. Мальчонка, как увидел меня, глаза вытаращил от удивления, за мамашину руку ухватился, орёт:

— Смотри, кто идёт!

Взглянула его мамаша на меня, чего-то улыбнулась, но ничего не сказала.

Решил, что узнали меня. Обидно стало. К счастью, мальчонка опять закричал:

— Какой смешной турбочистик!

Мамаша его поправила:

— Не турбочистик, а трубочист. Он трубы чистит.

Прошёл я близко мимо них, но меня не окликнули.

Значит, всё-таки не узнали. И стало мне веселее. Я даже запел от радости:

Трубочистиком назвали.
Не узнали! Не узнали!
Я — не я! Так кто же я?
Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля!

Потом размечтался. Подстерегу Лёньку Булина. Ущипну его сзади. Он обернётся и вскрикнет: «Что за чёрт!» Я отвечу: «Из трубы вылез!» И мяукну. А то завою. Или лучше приду к Булину и... почищу у них дымоход. Он в старом доме живёт. У него печи. Он сам говорил. Лёня начнёт благодарить меня за хорошую работу. А я скажу ему: «Я не трубочист. Я Веснухин!»

Я бы ещё много чего намечтал. Но случайно оказался у Дома культуры.

Голос из темноты

В Дом культуры внесли какие-то подозрительные ящики. Решил — цирк приехал. Я рванулся в разведку, но меня остановил чей-то голос:

— Стой! Убьёшься!

Остановился у двери. Впереди темно. Повернуть обратно неудобно. Ну, я и топчусь на месте.

— Тебе кого, мальчик?—спросил кто-то из темноты.

— Никого, — растерялся я.

— Зачем же сюда пожаловал? Ребята послали?

— Нет. Я сам, от себя. Мне главный клоун нужен, который с веснушками.

— Для чего он тебе понадобился?

— По делу, — крикнул я в темноту. — В цирк хочу поступить.

Слышу кто-то там рассмеялся.

— Ты что, чёртиков изображать будешь? Для чего намазюкался? Грязнуля ты, а не артист.

Всё пропало, думаю. Что сказать, не знаю. Моргаю глазами и на одном месте топчусь. А невидимка добавил:

— В цирк собираешься, а пришибленный! У нас таких не берут.

— Никакой я не пришибленный, — рассердился я. — И чёртиков изображать не буду. И в артисты не хочу. Я фокусы умею показывать.

Невидимка свистнул и весело ойкнул.

— Вот это уже по-цирковому! Как же мне с твоими фокусами познакомиться? У нас тут, видишь, мрачновато: электричество подкачало! Ну да ладно! Иди сюда, Отелло! Я тебя в уборную сведу. И скребницу дам.

Странный всё-таки дядька, подумал я. Меня из темноты видит. А сам оттуда — ни ногой, ни рукой! Я даже немного струхнул. Но потом вспомнил папины слова, что мужчина не должен бояться.

— Смелей, Отелло!—схватил меня за руку Невидимка.

Пошли мы. Иду я за ним и очень вежливо объясняю: во-первых, меня зовут не Отелло; во-вторых, пусть он меня извинит, но уборная мне пока не нужна; в-третьих, какая-то скребница — тоже.

Я думал, что Невидимка рассердился. А он так же вежливо мне объяснил: Отелло — имя большого хорошего человека.

— Жаль только, — добавил он, — что Отелло был такой же доверчивый, как и ты.

Уборной, оказывается, артисты называют комнату, где они гримируются и переодеваются. Скребницей же коней чистят. Мне он про скребницу в шутку сказал, чтобы я хорошенько смыл с лица уголь.

Старик Отелло может стать сыном клоуна

Когда мы вошли в уборную, человек-невидимка подвёл меня к умывальнику и сказал:

— Вот тебе, милый мой Отелло, мочалка, мыло, тёплая вода. Мойся, старик, если не боишься в темноте остаться. Сейчас свечку принесу.

Он ушёл. А я всё-таки немножко боялся. И мыться не начинал. Ругал себя, что постеснялся спросить человека-невидимку, кто он такой. Внезапно вспыхнуло электричество, и я увидел себя в зеркале, которое висело над умывальником. На лбу у меня красовались два черных глаза. На одной щеке будто Васька разлёгся. На другой — старушкины пчёлы. И только нос не разрисован. На нём такие яркие виднелись веснушки, что я в ужас пришёл.

— Вот так замаскировался! Нечего сказать! — Мне стало совсем не страшно.

Открыл я кран, намылил мочалку и стал себя скрести, вроде и вправду лошадь чищу. Слышу, кто-то вошёл. Я внимания не обращаю. Мне бы только моё безобразие смыть!

— Ну-ка! Ну-ка! Покажись, какой ты есть?

Я посмотрел — и глазам не верю. Полотенце мне подаёт клоун. Тот самый! В маске с золотыми веснушками. Я обомлел и уткнулся в полотенце.

Вдруг около меня зарычала собака. Я отскочил. Рядом кошка замяукала. Я от неё. Снова собака огрызнулась. Кошка зашипела. Собака залаяла. Я от страха совсем полотенцем закрылся. Тихонько приоткрыл полотенце, посмотрел в сторону клоуна. Он стоял посреди комнаты и махал руками. Потом по-петушиному кукарекнул, закудахтал. Ладони поднял ко рту, пальцами задвигал и, будто на дудке, тоненько засвистел. Сразу коровы замычали. Кукушка им откликнулась. Всякие птички запели. Трактор и мотоцикл заглушили их голоса.

Снял клоун свою веснушчатую маску и сказал:

— Вот и всё. Номер для тебя отрепетирован. Пробуждение деревни. Понравилось?

— Нормально, — ответил я. — Похоже. Понравилось.

— А ты в деревне бывал?

Был, — говорю. — Утро у них какое-то чудное. От петуха зависит. Едва светает, а он уже спать не даёт. В общем-то, если правду сказать, он меня не очень удивляет. Моя бабушка утром лучше любого петуха будит.

Всё это я клоуну отбарабанил. Кончил наконец вытираться. Смотрю на него. И ещё больше удивляюсь. На его лице и без маски крупные веснушки красуются. Для чего это он ещё и маску разукрасил? Спрашивать не стал. Он меня на стул заставил сесть. Сам на диванчик опустился.