Алексей Шишов - Помни войну

• Название: Помни войну
• Автор: Алексей Шишов
• Издательство: ООО «Издательство Астрель»: 000 «Издательство ACT»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-020348-9

О жизни прославленного флотоводца, полярного исследователя, кораблестроителя, «последнего выдающегося адмирала российского флота» С. О. Макарова (1848-1904) рассказывает новый роман известного писателя-историка Алексея Шишова.

---

Судовой врач Александр Григорьевич Чернышев посвятил себя зоологии. Он сам изготовил трал, драгу и сетки.

Им исследовались и консервировались все добытые из вод морские организмы (спиртовались) и образцы грунта и камней.

Научно-исследовательской работой занимались два лейтенанта — Константин Федорович Шульц и Исаак Ибрагимович Ислямов. Первый был минным специалистом и исполнял должность старшего офицера ледокола. Он заведовал в экспедиции «кинематографической и электрической частью». Второй являлся гидрографом и занимался изучением ледового покрова.

Межевой инженер Константин Алексеевич Цветков был приглашен в экспедицию для проведения геодезических работ. Поскольку работы по специальности ему почти не находилось, то Цветков стал помощником лейтенанта Ислямова в ведении метеорологических наблюдений. Он же сумел во время короткого пребывания «Ермака» в бухте Адвент получить кривую колебания уровня моря.

Когда Степана Осиповича на одном из заседаний Императорского Географического общества попросили сказать слово о его ближайших помощниках в полярной экспедиции, то он сказал, обращаясь к залу:

— У меня в битве «Ермака» с Арктикой, с ее льдами были прекрасные товарищи. Настоящие соратники по научному делу. И я им всем премного благодарен...

В бухте Адвент по случаю оказалась яхта принца Монакского «Принцесса Алиса». Принц, известный исследователь моря, занимался вопросами океанографии и с большим интересом посетил русский ледокол. Контр-адмирал Макаров, в свою очередь, ознакомился с лабораторией для проведения глубоководных исследований на борту яхты. Она оставила у него самое благоприятное впечатление.

Между хозяином яхты и руководителем российской полярной экспедиции состоялась беседа двух заинтересованных одним делом людей. Разговор, естественно, шел об исследовании арктических вод:

— Ваше величество. Ваша яхта просто чудо для океанографических исследований хоть в Арктике, хоть в тропиках.

— Благодарю за такую оценку известного в мире океанографа. Но меня больше привлекают полярные воды.

— Чем же, извольте спросить?

— Секрета нет. Арктика колыбель европейских мореходов. Викинги, русские поморы. История нескольких столетий. Целая эпоха.

— Действительно, эпоха в мировой истории. Ходили по холодным морям, так мало о них зная.

— Вот почему, господин адмирал, мы с вами и оказались здесь. Вы — на мощном ледокольном красавце, я — на яхте монакского двора. Но цель у нас общая: немного познать Арктику. Вы, как пишут в газетах, решили пробиваться к Северному полюсу?

— Да, это одна из главных целей экспедиции.

— Вас не пугает неудачный опыт норвежца Нансена?

— Нет, ваше величество. У отважного Нансена был только «Фрам». У меня же ледокольный «Ермак».

— Как же вы решили пробиваться к полюсу? Ведь только одни айсберги выглядят устрашающе.

— Путь у «Ермака» только один. К полюсу он пойдет только напролом.

— Тогда пусть Всевышний даст вам удачу в задуманном предприятии. Это такое славное дело.

— А вам, ваше величество, от души желаю еще не раз посетить воды русского Груманта.

— Хорошо, господин адмирал. Спасибо на добром пожелании.

Вице-президент Императорской Академии художеств граф Толстой уговорил начальника полярной экспедиции взять с собой художника. Им оказался Евгений Иванович Столица, ученик академического профессора прославленного живописца Куинджи. Из рейса Столица привез с собой множество натурных зарисовок и арктических пейзажей, поражавших своим безмолвием и суровостью.

К научным работам привлекались и все три штурмана ледокола: Тульский, Николаев и Эльзингер. Они, посменно неся ходовую вахту, с удовольствием участвовали в самых различных исследованиях, не сторонясь черновой работы.

Провидимые научные исследования оказались для участников экспедиции действительно увлекательной работой. На нее тратилось не только все рабочее время, но и большая часть личного. Пример показывал сам Степан Осипович. Он трудился, как обычно, и по ночам.

Экипажу «Ермака» не раз приходилось сталкиваться с подлинными хозяевами арктического ледяного безмолвия — белыми медведями. В макаровском дневнике появилась, например, такая запись:

«Сегодня, в 4 часа утра, вахтенный увидел трех медведей, которые подошли к самому борту: два взрослых и один медвежонок. Оказалось потом, что из взрослых один был самец и одна самка. Разбудили охотников — Пермякова и других, которые погнались за медведями и тотчас же ранили медвежонка. Нужно было видеть эту трогательную сцену, как самка помогала своему раненому детенышу перебираться через торосы. Следующая пуля покончила с детенышем. Как только это случилось, самка, считавшая, вероятно, что детеныш убит самцом, бросилась на него, вцепилась ему в бок своими клыками и нанесла огромную рану, разорвав шкуру почти на полметра. Пока продолжалась эта борьба, подоспели охотники и меткими выстрелами покончили с остальными двумя медведями».

Но, вступив в неравный поединок с безмолвной ледяной крепостью, моряки вскоре поняли, что арктический лед неизмеримо толще, чем в хорошо знакомой северной части Балтики. И Макаров, как трезво мыслящий в сложных ситуациях мореплаватель, решил: дальнейшее упорство бессмысленно и опасно для судна. Мощный ледокол оказался бессилен против сплошного полярного льда.

Борьба с арктическим льдом не прошла бесследно для судна. «Ермак», имея повреждения в стальном корпусе, лег на обратный курс и отступил от ледяного барьера.Для руководителя полярной экспедиции это было вынужденным решением.

В английском порту Ньюкасл судно «подлечили» и выполнили все необходимые конструктивные переделки. Первое полярное плавание по сути своей стало пробным. Иным оно просто и не могло быть, поскольку еще никто до макаровского ледокола не пытался напролом пробиться к заветному Северному полюсу планеты Земля.

В середине июня «Ермак» вновь двинулся в Заполярье.

Видя в зону арктических льдов, он сначала маневрировал среди огромных плавающих льдин, миля за милей приближаясь к полюсу. Когда чистой воды почти не стало, вице-адмирал отдал приказание идти напрямик. Так «Ермак» вновь вступил в схватку с Арктикой, начав пробиваться к Северному полюсу «напролом».

Вскоре показались первые торосы. В 20 часов 25 июля «Ермак» столкнулся с подводной частью одного из них, получил пробоину в корпусе и встал. Впоследствии установили, что подводная часть тороса достигала 10 метров. Несколько дней ушло на то, чтобы, как говорится, на живую нитку залатать пробоину, которая, к счастью, оказалась незначительной.

После этого Макаров пошел на сознательный риск. Полярная экспедиция на поврежденном ледоколе продолжалась. Научные исследования не прекращались ни на один день. Теперь к Северному полюсу двигались очень осмотрительно. Это был тот редкий случай в жизни флотоводца, когда он не шел во имя высокой цели на риск: в его руках была судьба корабля и его экипажа. И, что было не менее важно, судьба российской арктической экспедиции. Ходовая вахта много раз за день получала приказания-напоминания адмирала:

— Смотрите за морем. Все внимание по ходу судна. «Ермак» вести строго по назначенному курсу...

— О любой непонятности немедленно докладывайте мне. Если сплю в каюте — немедленно будите...

— Наблюдайте льды. Они могут начать движение...

— Все внимание на торосистый лед. Знайте, что он есть прибежище айсбергов с их подводными таранами...

Вскоре «Ермак» подошел к зоне сплошных тяжелых, торосистых льдов. Судно в бессилии встало перед ними. Таранный ход не получился, поскольку силы оказались явно не равны. Полярным исследователям-россиянам вновь пришлось отступить перед Арктикой: она не пустила ледокольный корабль на свои ледяные поля.

...После двух неудачных попыток пробиться к Северному полюсу во весь голос заговорили противники Макарова:

— «Ермак» вообще не пригоден для арктических плаваний. Северный Ледовитый океан — не зимняя Балтика...

— Если «Ермак» будет и дальше таранить арктические льды, то министерство финансов и господин Витте потеряют дорогостоящий корабль...

— Адмирал Макаров явно переоценил возможности ледокольных судов...

Обвинения доходили до того, что, мол, был построен корабль слабой ледокольной мощи. Однако Степан Осипович и его единомышленники добились постановки ледокола на реконструкцию, хотя деньги в Министерстве финансов на это были выбиты с трудом. На правительственном уровне было решено, что полярные экспедиции на «Ермаке» в будущем продолжатся. За это выступала российская научная общественность.

На первополосных газетных страницах в поддержку контр-адмирала Степана Осиповича Макарова и его детища ледокола «Ермак» писалось: