Элизабет Лоуэлл - До края земли

• Название: До края земли
• Автор: Элизабет Лоуэлл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-04821-8

Трэвис Дэнверс, миллионер с лицом н телом античного бога и душой бесстрашного искателя приключений, был мужчиной, опасным для женщин. Но судьба посмеялась над ним – послала ему встречу с Кэт Кохран, имеющей все основания не доверять роду мужскому. И теперь Трэвис, впервые в жизни пылая подлинной страстью, снова и снова пытается любой ценой завоевать любовь и доверие Кэт и доказать, что может сделать ее счастливой, а сделать это будет непросто…

---

– Опять неприятные мысли, – заметил Трэвис.

– Кажется, у тебя очень развито шестое чувство.

– Извини.

– За что? Нельзя же обвинять тебя за мои воспоминания.

– Ты их приобрела, тебе с ними и жить.

Кэт стала привыкать к его проницательности.

– Ты читал мою почту или занимаешься колдовством?

– Хотел бы я быть колдуном, ласкающим рыжеволосую пуму.

– Говорят, у колдунов зеленые глаза, у тебя тоже иногда бывают зелеными.

– Но не так уж часто. На самом деле я пират.

– Пират… – Кэт задумчиво посмотрела на профиль Трэвиса, на его поблескивающую в затухающем свете бороду, на ослепительно белые зубы под высокомерным носом. Непреклонное лицо совершенного мужчины, идеально подходящего для пиратства.

– Готова поверить в это. Южный пират.

– Южный? – Трэвис начал подниматься по правой лестнице. – А как ты догадалась?

– По имени и по привлекательному протяжному говору. Восточный Техас?

– Точно.

Кэт заметила, что он пошел не по той лестнице.

– Моя лестница слева.

– А моя – нет.

– Так ты живешь здесь? – удивилась она.

– Некоторое время.

– Присматриваешь за домом?

– Отчасти.

И тут Кэт вспомнила про мужчину, который последние восемь дней на рассвете нырял в волны и уплывал из бухточки. Его тело было гладким и сильным, как у дельфина.

– Я не узнала тебя в этой одежде.

Кэт вспомнила его черные плавки.

Трэвис вопросительно посмотрел на нее.

– Я видела твои морские путешествия; на рассвете, – объяснила Кэт улыбаясь.

Ее улыбка обнажила блестящие белые зубы. С трудом оторвав взгляд ото рта Кэт, Трэвис посмотрел на многоуровневый дом из красного дерева и стекла, до которого оставался один лестничный пролет, и тут же все понял.

– И я не узнал тебя в этой одежде, – усмехнулся он.

Трэвис окинул взглядом ее толстую косу, мокрый лифчик, очерчивающий очень соблазнительные груди, и обрезанные джинсы, подчеркивающие плавную округлость бедер. Потом заметил, что соски Кэт туго натягивают ткань.

– Полуобнаженная ты еще красивее, – добавил он. Кэт испугалась, не порвался ли купальник, но тут же догадалась, что именно привлекло внимание Трэвиса.

– Я смущаю тебя? – спросил Трэвис.

– Не знаю.

– Неужели ты всегда говоришь правду, честная маленькая кошечка?

– Всегда, – заявила Кэт, размышляя о том, чем очаровал ее этот мужчина. – Мне почему-то кажется, будто мы уже встречались.

Выгоревшие на солнце брови Трэвиса взметнулись вверх.

– Ты разобрал меня по косточкам.

– Мне знакомо это чувство.

Трэвис наклонился к ней и коснулся губами ее лба. Короткая бородка Трэвиса пахла солнцем, солью и мужчиной. Кэт закрыла глаза, так же легко принимая его ласку, как он дарил ее.

– Последние три дня я видел тебя на рассвете. Ты как тень пробиралась вниз по лестнице, скрываясь, за своим оборудованием. А мешковатые джинсы и рубашка, наверное, нужны для маскировки, чтобы отгонять надоедливых мужчин?

– Просто на рассвете холодно.

– Не холодно, если спишь в подходящей кровати.

– Я всегда сплю в подходящей кровати, – ответила она, – в своей собственной.

Трэвис поднимался по лестнице удивительно легко. Кэт оценила его силу не только чисто по-женски. Карьера и гордость заставляли ее тренировать свою гибкость и выносливость, хотя в двадцать девять это трудновато.

Кэт предполагала, что Трэвис лет на пять старше ее, а она уважала всех, кто сохранял форму после тридцати. Несколько ее знакомых задыхались, поднимаясь по лестнице с берега, но она не видела никого, кроме этого энергичного человека, кто спустился бы к воде, проплавал целый час, а потом легко поднялся к дому.

Кэт с удовольствием поняла, что ей нравится даже его имя.

– Похоже, у тебя сейчас хорошие воспоминания. Или по крайней мере… – Трэвис преодолел последнюю ступеньку и ступил на деревянный настил-палубу, – неплохие.

– Это новые воспоминания, ради них стоило порезать ногу. В самом деле…

Перед Кэт открылся великолепный вид – солнце почти опустилось в мерцающее пурпурное море. Весь мир окрасился пылающим золотом с багровым оттенком. Ни облака, ни смог не нарушали прозрачной линии горизонта.

А потом Кэт увидела плывущее навстречу ветру парусное судно. Казалось, оно, как большая птица, вот-вот пронзит раскаленный глаз солнца.

– Опусти меня, – потребовала Кэт, поглощенная образом, сформировавшимся у нее в сознании.

Она не заметила ни удивленного взгляда Трэвиса, ни его неудовольствия, быстро сменившегося недоумением. Почувствовав дощатый настил под ногами, Кэт забыла про свою мокрую одежду, про саднящую ступню и даже про человека, наблюдавшего за ней.

Она метнулась к сумке с фотоаппаратами, нащупала пустой аппарат и высокоскоростную цветную пленку. Зарядив фотоаппарат, Кэт присоединила его к автоматическому объективу с переменным фокусным расстоянием и навела на яхту.

Не прошло и минуты, как она сделала первый снимок. Кэт работала быстро и точно – сказывались годы практики. Длинный объектив был чувствителен, хорошо отбалансирован на своей опоре и удобен в обращении.

Тем не менее он казался необыкновенно тяжелым после утомительного дня. Кэт мысленно проклинала свой напряженный график работы в течение последних двенадцати месяцев. Чувствуя полное истощение, она мечтала обрести прежние силы.

Но сейчас Кэт полностью сосредоточилась на судне и процессе фотосъемки, заставляя утомленное тело, подчиняться своим командам.

Яхта рассекала пылающий солнечный след. На фоне заходящего солнца зачаровывала правильность ее линий; судно казалось произведением искусства, а не обычным транспортным средством. Каждый плавный изгиб корпуса воспевал скорость, порыв и терпение, мощность и безмолвие, находящиеся в постоянном равновесии на краю мироздания.

Последний кадр пленки прожужжал в фотоаппарате, и моторчик умолк.

Кэт быстро взглянула на солнце и яхту. У нее не осталось времени, чтобы перезарядить пленку, да и света уже не хватало. Печально опустив фотоаппарат, она наблюдала за изящной яхтой в сгущающихся сумерках.

Лишь когда судно растворилось в темноте, Кэт заметила, что боль в ступне усилилась, а руки дрожат от усталости.

– Все, оно исчезло, – сказала Кэт.

Трэвис видел ее глаза, светящиеся от напряжения, слышал голос, тихий и меланхоличный, как опускающаяся на землю ночь.

– О Боже, – прошептала она, – как замечательно плавать на таком судне по всему миру! Эта дуга – олицетворение красоты.

Трэвис разозлился.

“И она такая же, как все женщины, а ведь могла бы получить от меня все и без подобных хитростей”.

Рядом кричала чайка, разрушив магические чары, завладевшие воображением Кэт. Она посмотрела на Трэвиса. Он держался отчужденно.

– Разве ты не видел? – спросила она. – Ничего красивее этой яхты невозможно создать! Когда-нибудь я сделаю фотографию, достойную этого судна. А потом разобью свои фотоаппараты.

Трэвис молчал, разочарованный открытием, что Кэт во всем похожа на других женщин. Это причинило ему боль. Привело в ярость.

“Снова одурачен, – горько сказал себе Трэвис. – А я только-только поздравил себя с тем, что нашел женщину, которая заинтересовалась мной, как человеком, ничего не зная о размере моего банковского счета. Мне нужно лучше разбираться в женщинах”.

– Трэвис?

Он молчал.

Кэт снова посмотрела на него, удивляясь, почему вдруг Трэвис стал таким чужим и суровым. Вспомнив свои недавние слова, она впервые за несколько лет покраснела и смущенно засмеялась.

– Извини, – тихо сказала Кэт. – Далеко не всех так чарует образ свободы и игра света и тени.

Трэвис по-прежнему молчал. “Но я же едва знаю ее. Почему же меня так волнует эта очередная лживая охотница за золотом?”

Кэт слегка улыбнулась, пытаясь разгадать выражение его лица.

– Но вообще-то я не сумасшедшая. Такое со мной случается не часто, я просто никогда не видела такой совершенной красоты.

Выражение глаз Трэвиса напоминало глубокие сумерки – в них были тайна, темнота и еще что-то мрачное, чему она не знала названия.

– Трэвис? – прошептала Кэт.

Он крепко, до боли сжал ее руку.

– Какую игру ты придумала? – резко спросил он. Ничего не понимающая Кэт заметила, что от него нисходит такой же холод, как от ветра, поднимающегося со стороны потемневшего моря. Надежное мужское тепло исчезло, словно его никогда и не было. И тут Кэт почувствовала страшную усталость. Она едва стояла на ногах. “Нет, – подумала она. – Я не могу сейчас уставать, пока не могу. Осталось потерпеть еще четыре, месяца”.

В январе Кэт наконец позволит себе заползти в кровать и, натянув одеяло, проспит целый год. А до этого она должна делать то, что делает. Одна работа сменялась другой, более тяжелой. Ей придется вытерпеть это, ибо выбора нет. На долю Кэт однажды уже выпали мучительные испытания. Теперь надо работать до седьмого пота, чтобы снова не попасть в беду.