Элизабет Лоуэлл - Незабудка

• Название: Незабудка
• Автор: Элизабет Лоуэлл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7020-1012-4

Распадается популярный семейный эстрадный дуэт. Джек трагически гибнет в горах. Но как эта случилось, Алана не может вспомнить. Она отправляется на место гибели мужа и неожиданно встречает свою первую любовь…

---

Алана кивнула.

— Он… он приятный парень, не так ли?

Раф что-то невразумительно проворчал в ответ.

— Бобу он нравится, — продолжила Алана.

— Они очень похожи друг на друга, — сухо произнес Раф. — Мускулы и импульсы в равных количествах и одинаковых местах

— Между ушами? — предположила Алана.

— Иногда, — вздохнул Раф. — Иногда.

Алана немного отодвинулась. Движение напомнило ей, что она стоит вплотную к Рафу, практически опираясь на него. Однако прикосновение не волновало ее. Он не дотрагивался до нее. Это она касалась Рафа.

Отличие было неуловимым и одновременно успокаивающим. Тепло обнаженной груди Рафа проникало через фланелевую рубашку и влажную шелковую ночную сорочку, тепло естественное, как тлеющие угольки золы в камине гостиной.

На мгновение Алане захотелось обернуться и зарыться в это тепло, прогнать прочь холод, который окутывал ее с того самого дня, как ей сообщили, что Раф погиб. Она опять дрожала, но не от холода. — Тебе надо попытаться еще немного поспать, — произнес Раф. — Ты живешь еще по времени Западного побережья.

Он стоял так близко к Алане, что она чувствовала, как колышется при разговоре его грудь, ощущала неуловимое движение мышц, когда он слегка наклонился к ней, чувствовала его дыхание над своим ухом. Женщина закрыла глаза, смакуя осязаемую близость, которая от нее ничего не требовала.

— Здесь с тобой я чувствую себя в безопасности, — сказала она просто.

Алана почувствовала быстрое прерывистое дыхание Рафа и только тогда осознала, что сказала. Тело ее напряглось: если Раф вдруг откликнется на ее непреднамеренное предложение и обнимет ее, винить в этом придется только саму себя.

Самое худшее заключалось в том, что одна половина ее души очень хотела, чтобы он заключил ее в свои объятия.

Другая же половина была охвачена паникой при одной только мысли, что кто-то ее обнимет.

Внезапная мысль осенила ее: не держался ли за нее Джек, когда они падали вниз? Может быть, поэтому она цепенеет при прикосновении любого мужчины?

«Неужели мой разум увязывает ощущение чьих-то объятий с падением, ужасом и смертью?» — молча задала себе вопрос Алана.

Она напряглась, внимательно прислушиваясь к себе: ей очень хотелось, чтобы внутренний голос подсказал правильный ответ, хотелось сорвать завесу с этих шести страшных дней и заглянуть в недавнее прошлое хоть на несколько минут. Ответ, если это был ответ, не заставил себя ждать:

она покрылась холодным потом, появилось чувство тошноты, сердце бешено заколотилось.

— Что с тобой? — спросил Раф, почувствовав изменения в Алане. Затем с печалью в голосе произнес: — Неужели тебе так страшно быть рядом со мной?

— Нет, не в этом дело. Я просто думала о Джеке.

Она не могла увидеть, как изменилось его лицо: гнев и горечь поражения отразились на нем. Но, когда он заговорил, голос звучал спокойно.

— Ты любила его?

Алана закрыла глаза.

— Нет, — безразлично ответила она. — Я его не любила.

— Почему же ты вышла за него замуж так скоро? Не прошло и двух месяцев после… — Раф оборвал себя на полуслове.

— Мне сообщили, что ты погиб, — дрогнувшим голосом произнесла Алана. — Музыка — это единственное, что у меня оставалось. А это означало Джека и его голос, который заставлял плакать даже ангелов.

— Извини, — прошептал Раф, отступая назад. — И не имел права спрашивать.

Голос его звучал спокойно, отчужденно, и Алана спиной ощутила холод, пришедший на смену теплу. Она обернулась назад, гнев охватил ее при мысли о возвращенном письме, собственноручная пометка Рафа на конверте означала, что ему нечего сказать ей, что он не хочет даже попрощаться.

— Да, это так, — сухо произнесла Алана. — Ты не имеешь права. Ты даже не вскрыл мое письмо.

— Ты была женой другого человека. — Голос Рафа был непроницаем, как и его взгляд; под темными усами гневная узкая полоска плотно сжатых губ.

— Я никогда не принадлежала Джеку. В том смысле, что подразумеваешь ты.

— Ты была его женой. Или это ничего для тебя не значило?

— Нет, почему же — резко ответила Алана. — Это означало, что ты умер.

Неожиданно по щекам у нее потекли слезы. Она резко отвернулась. Ей очень хотелось побыть одной, не разрываться между прошлым, которое она не в состоянии изменить, и настоящим, которое пытается уничтожить ее.

— Алана, пожалуйста, не отворачивайся. — Голос Рафа звучал мягко и просяще. Ее имя в его устах было похоже на нежную музыку. Она знала, даже не оборачиваясь, что он протянул к ней руку, жестом умоляя дать ему то, что она дать не могла.

Доверие. Заботу. Тепло. Страсть. Любовь. Чувства, в которых она и сама нуждалась, но в которые больше не верила.

Эти чувства были неоднократно у нее украдены. Она пережила смерть матери. Пережила смерть возлюбленного. Пережила смерть мужа.

Сейчас Алана пыталась пережить новый вид смерти: утраченную веру в собственные силы, в разум, в музыку. Сейчас она стремилась не задаваться вопросом, а стоит ли это делать, если страх, потери и смерть бесконечны.

— Извини, пожалуйста, цветочек. Мне не стоило ворошить прошлое. Слишком мало времени прошло. Ты еще не оправилась после событий на Разбитой Горе.

Раф, не останавливаясь, приближался к Алане, пока не ощутил прохладу накинутой на ее плечи грубой фланелевой рубашки, в которую уперся грудью. Она почувствовала движение его руки, задержала дыхание, замерла в ожидании прикосновения, еще не будучи уверена, что сделает: убежит, вскрикнет или останется спокойно стоять.

Слишком мучительно не знать, не быть способной доверять кому-либо, и в первую очередь себе.

— Нет, — хрипло произнесла Алана, отступив в сторону. — Я больше не выдержу. Оставь меня одну, Раф.

— Причина в письме? Этого ты мне не можешь простить? — печально спросил Раф.

— Нет. Это хуже, чем письмо, хотя было очень тяжело потерять тебя во второй раз… — Ее голос замер.

— Если не письмо, то что же? — мягко и поспешно задал он вопрос. — Что я сделал? О чем ты вспоминаешь?

Сначала Алана решила, что она ничего не будет ему объяснять. Но слова выплеснулись стремительным бурлящим потоком.

— После тебя я не могла вынести прикосновения никакого другого мужчины. О Боже, как же Джек ненавидел тебя! Ты погубил меня для любого другого мужчины.

Раф изменился в лице, гнев и нетерпение исчезли, осталось только желание. Он потянулся к Алане и не мог не протестовать, когда она отклонилась в сторону.

— Алана. Не надо. Пожалуйста.

Она обернулась и взглянула на Рафа безумными темными глазами, оттененными мрачными кругами отчаяния.

— Джек расквитался со мной, — прошептала Алана. — Он уничтожил меня вообще для любого мужчины. Даже для тебя!

Она повернулась и побежала вверх по лестнице, не останавливаясь, даже когда Раф окликнул ее по имени охрипшим от волнения голосом. Крик из мечты и ночных видений.

Она заперла за собой дверь спальни и наблюдала в окно, как разгорался рассвет, раскрашивая и оживляя черную землю. Она наблюдала, как изменялся мир, заново рождаясь из ночной пустоты.

Когда на небосклоне погасла последняя звезда раздался голос Боба.

— Сестренка? Проснулась?

Алана почувствовала, что дрожит; ее тело было ледяным, покрытым гусиной кожей. Все мышцы болели от напряжения, которое не покидало ее после Разбитой Горы. Она встречала новый день так же, как и все предыдущие.

На душе неспокойно. Этот день принесет немалые муки — быть рядом с единственным мужчиной, которого она любила. Быть рядом и все же очень, очень далеко от него.

Мечта и ночные кошмары и ничего между ними: ни спасения, ни тихой гавани при бесконечном, яростном шторме.

— Алана?

— Да, — устало откликнулась она. — Я проснулась.

— Что-то невесело звучит, — поддразнивал Боб. Алана плотнее закуталась во фланелевую рубашку, открыла дверь, подобие улыбки мелькнуло на ее лице.

— Доброе утро, братец, — приветствовала она, благодарная, что голос не выдал ее состояния. — Уже пора идти готовить завтрак?

— Нет, сегодня утром Мери оказывает нам честь. Я пришел, чтобы взять твои вещи.

Алана жестом указала на маленькую дорожную сумку, стоявшую на кровати.

— Забери это, — попросила она.

— И это все?

— Это же поездка верхом, не так ли? Думаю, деревьям все равно, во что я одета, — пожала плечами Алана.

— Да, ты права.

Боб искоса посмотрел на сестру, чуть позже заботливо спросил:

— Ты уверена, что готова к поездке?

— А какое это имеет отношение к моему состоянию? — язвительно отозвалась Алана. — Готова, не готова, жизнь-то продолжается. — Она улыбнулась, пытаясь сгладить колкость своих слов, но по реакции брата поняла, что не очень в этом преуспела. — Все в порядке, Боб. Не беспокойся. Все прекрасно. Просто прекрасно.

Секунду поколебавшись, он кивнул.

— Как говорит доктор Джин, Бурдетты выживут. А ты, сестренка, самая несгибаемая из всех Бурдеттов. Ты научила нас всех, как пережить смерть мамы.