Элизабет Лоуэлл - Сердце мое

• Название: Сердце мое
• Автор: Элизабет Лоуэлл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01545-X

Пережив боль предательства и тяготы развода, Шелли Уайлд твердо решила никогда более не доверяться мужчинам и затворилась в мирке покоя и одиночества. Но в ее скучное существование, как вихрь, ворвался Кейн Ремингтон — странник и бродяга, объехавший самые дальние края, авантюрист, играющий без правил, мужчина, которого невозможно не желать и нельзя не опасаться, человек, верящий только в одно — в то, что любовь должна идти рука об руку с риском…

---

Шелли усмехнулась:

— Это именно то, что нужно! Если это действительно так, то это значит, что как раз сейчас ты можешь сделать правильный выбор.

— Послушай, я что, непонятно выразился? Я же выжат, как лимон!

— Да нет же, я прекрасно тебя поняла. Еще раз говорю тебе: это как раз то, что мне и нужно!

— Это что, своеобразная форма садизма?

— Нисколько. Это всего-навсего своеобразный способ заставить тебя забыть о том разнообразии, которое ты только что увидел, и выбрать то, что действительно будет тебе по душе. Ты сейчас чувствуешь себя абсолютно выжатым — что ж, прекрасно! Значит, если уж что-то привлечет твое внимание даже сейчас, значит, Эта вещь действительно тебе по душе!

Кейн пробормотал под нос какое-то ругательство, но Шелли его уже не слушала. Она торопилась успеть побывать в как можно большем числе залов, чтобы иметь Я возможность выбирать из большего. Кейн вздохнул — Д ему оставалось только послушно следовать за ней.

Часам к четырем они уже побывали во всех залах, а в некоторых и по нескольку раз. Шелли больше не я расставалась с блокнотом и ручкой, постоянно что-то ж записывая, делая для себя какие-то пометки. Но Кейн уже не возражал. Он понимал, что для Шелли это единственная возможность не растеряться в этом море мебели, причудливых названий и хитрых дизайнерских ярлыков.

Кейн вынужден был признать, что метод работы Шелли действительно очень эффективен, хотя и жесток. Через несколько часов непрерывного путешествия по выставочным залам, Ремингтону было достаточно двух-трех мгновений, чтобы сразу понять, нравится ему вещь или нет. Кроме того, он начинал понимать, что просто бросается в глаза, но зато быстро ему надоедает, а что, напротив, в первый миг кажется не слишком привлекательным, зато потом начинает нравиться.

То же самое было и с выбором красок и обойных образцов. Некоторые варианты, привлекавшие его в — первое мгновение, уже скоро начинали его утомлять, казаться скучными и банальными. Другие же, напротив, нисколько не надоедали — не важно при этом, как долго он на них смотрел.

Теперь он уже не отвечал Шелли столь же однозначно, как вначале. За каждым его «да» и «нет» таилось «может быть», говорящее о понимании, раздумьях, выборе.

— Ну, спасибо тебе, конечно, но только, может быть, на сегодня и вправду хватит? — взмолился он наконец.

— Что ж, тебе повезло. — Шелли усмехнулась. — Скоро они закрывают… — И нахмурилась: — Господи, как же я забыла о размерах твоей квартиры!

— Тебе что, нужно с точностью до дюйма? — спросил Кейн.

— Нет, конечно, — ответила она. — Просто мне нужно выбрать между двумя гарнитурами, а это, как ты понимаешь, не в последнюю очередь будет зависеть от их размеров. Один из них может оказаться слишком большим для твоей гостиной. А потом еще для спальни…

— Двадцать футов на тридцать восемь, — прервал ее Кейн, лениво зевая.

— Что?

— Это я о гостиной. А спальня — пятнадцать на тридцать. Остальное нужно?

— Мне нужно все, что у тебя есть…

— Это правда? Обещаешь? — И он хитро улыбнулся.

— Веди себя пристойно, или я устрою тебе еще один обход по всем этим залам с подробным осмотром каждого экспоната…

Кейн начал перечислять размеры всех комнат своей квартиры. Причем делал это настолько быстро, что у Шелли, аккуратно записывавшей все это за ним в блокнот, сложилось впечатление, что он не называет их по памяти, а просто считывает откуда-то. Когда он закончил, она подняла глаза и посмотрела прямо на него.

— Ты уверен, что ни разу не ошибся? — скептически спросила она.

— Я ведь инженер, Шелли. Глаза — это мои основные рабочие инструменты. Так что у меня глаз — алмаз. Кейн улыбнулся и окинул ее взглядом с головы до ног. У Шелли сжалось сердце — в этот момент она припомнила, какими жестокими, бесчеловечными могут быть некоторые взгляды.

— Ты носишь десятый размер — я имею в виду платья, — сказал он наконец. — Но для более дорогой одежды, я думаю, предпочитаешь все-таки восьмерку… С туфлями то же самое. Восьмерка, если не ошибаюсь.

— Повтори, пожалуйста, размер ванной, если тебе не трудно, — попыталась прервать его Шелли, но это было не так-то просто: он явно входил во вкус.

— Ну а основные, так сказать, параметры — тридцать четыре, двадцать четыре, тридцать пять плюс-минус какая-нибудь мелочь. — Кейн посмотрел на ее грудь и добавил: — Как раз для моих ладоней. Что очень даже приветствуется…

— Перестань, — резко одернула его Шелли.

— Почему же? Ты ведь таким образом узнаешь что-то новое…

— Я и сама прекрасно знаю все свои размеры.

— Но как бы иначе я мог тебе доказать, что не ошибаюсь сейчас в размерах моей собственной квартиры? — Его улыбку Шелли нашла несколько вызывающей. — Ты не согласна?

Она с шумом захлопнула блокнот.

— Сейчас мне нужно пойти и заказать мебель, — сказала она Кейну. — Почему бы тебе не пристроиться где-нибудь поблизости и не подождать меня? Я постараюсь недолго…

Случайно бросив взгляд через ее плечо, он увидел довольно своеобразную выставочную композицию: в одном из залов была представлена самая настоящая средневековая камера пыток — гильотина, кровать, утыканная гвоздями, прикованные к полу колодки и прочие орудия пыток… Здесь явно порезвился какой-то дизайнер-шутник, намекавший на то, чего следует избегать для достижения комфорта.

— Заказывай, — примирительно сказал Кейн, поднимая руки вверх в знак своего поражения. — Давай заказывай. Что бы ты там ни решила, что бы ни сделала, я на все согласен.

Он положил руки ей на плечи и притянул к себе.

— Я заранее согласен на все, ласка, — прошептал он. — Я все приму, кроме лжи. Я ведь сам никогда не лгу. Ты действительно создана для моих рук, для моих ладоней…

Он поцеловал ее, и этот поцелуй был одновременно нежным и горячим, страстным, как и его руки, соскользнувшие с ее плеч и теперь осторожно обнимавшие ее за талию. Но прежде чем она успела что-либо ему возразить, он уже отпустил ее.

— В самом деле, постарайся не слишком долго, ладно? Нам еще сегодня предстоит обед.

— Обед? Сегодня? Нам?..

Теперь Шелли была уже окончательно сбита с толку, не зная, сердиться ли ей или пускаться в долгие дискуссии.

— Обед или ужин, если тебе так угодно. На пляже, — спокойно ответил Кейн. — Да ты не беспокойся, — добавил он, зевая. — Джо-Линн там поблизости не будет.

— Хоть на том спасибо, — вздохнула Шелли. — Вот уж кого я совершенно не могу выносить…

— Нисколько в этом не сомневаюсь. — Он подождал, пока Шелли отойдет от него на несколько шагов, и добавил: — Знаешь, а я ведь очень рад, что на ощупь показался тебе похожим на Сквиззи — «сильный, теплый и твердый. Очень, очень твердый»… Так ты, кажется, выразилась?

Изумленная, Шелли остановилась — только через несколько мгновений она поняла, что Джо-Линн рассказала Кейну о ее словах, брошенных в сердцах в «Золотой лилии». Она быстро повернулась и посмотрела прямо на Кейна.

Он дружелюбно улыбнулся ей, и Шелли поняла, что не сможет забыть этой его улыбки до конца своих дней. Быстро отвернувшись, она пошла прочь. Ее тонкие каблучки громко стучали по красивым плитам центра — она шла все быстрее и быстрее, словно в такт все учащающемуся ритму своего сердцебиения.

Хотя никто и ничто не преследовало ее, кроме воспоминания об этой улыбке Кейна, Шелли все равно словно бы ощущала за собой погоню.

Глава 9

Медленные волны накатывали на песчаный берег, золотистый в лучах заходящего солнца. Какой-то таинственный, волшебный свет освещал пляж, преображая своим мерцанием любые, даже самые обычные предметы, окрашивая их в необыкновенные, мистические цвета и оттенки, наделяя их неведомым величием. Позабытая кем-то в песке детская пластиковая корзинка казалась широким полумесяцем из прекраснейшего лазурита, обрамленного чистым золотом. А выброшенные на берег крошечные медузы — драгоценными лунными камнями. Скалы превратились в причудливые скульптуры из черного дерева; их призрачные лики то исчезали, то снова появлялись с каждой набегающей волной, с каждой вспышкой света.

За весь предшествующий жаркий день по прибрежному песку прошли десятки, может быть, сотни человеческих ног. И теперь, когда все эти почитатели солнечных ванн разошлись по домам, следы их ступ-иси еще оставались на песке. Сейчас, когда в них медленно ложились сиреневатые вечерние тени, эти крошечные, миниатюрные дюны чем-то напомнили I Шелли Сахару — ее знаменитые огромные и величественные песчаные холмы. А морская синева переливалась разнообразными оттенками, яркими и сочными — почти как в тропиках.

Сейчас Шелли лежала на пляже и наблюдала за Билли и Кейном, развлекавшимися серфингом в океанских волнах. Хотя было ясно, что Кейн занимается этим в океане впервые за многие и многие годы, по ловкости и умению держаться на волнах он нисколько не уступал своему проворному племяннику.