Ли Чайлд - Триллер

• Название: Триллер
• Автор: Ли Чайлд
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52099-2

Книга, в которой собраны произведения самых талантливых и известных американских писателей — мастеров остросюжетного жанра. Среди них такие громкие имена, как Ли Чайлд, Джеймс Роллинс, Кэтрин Нэвилл, Стив Берри, Дэвид Моррелл. Каждый из этих авторов написал рассказ, воплотивший в себе наиболее яркие особенности и достоинства жанра. Тридцать рассказов — тридцать шедевров!

---

Но я не могла позволить себе роскошь прислушиваться к своим ощущениям. Мне нужно было что-то ответить. Заставить Люси раскрыться. Выудить из нее максимальное количество подробностей. И понять, что же мне с этим делать. Единственная ситуация, когда можно нарушить врачебную тайну, — если существует непосредственная угроза человеческой жизни.

Только в этом случае.

— Не верю, что вы не испытываете совсем никаких чувств от того, что делаете, — осторожно вымолвила я. — Обычно мы ничего не чувствуем потому, что сами этого не хотим.

— С чего бы мне не хотеть? Я этим живу. Мне нечего стыдиться. Я убиваю их при помощи их же собственных страстей.

— Каким же образом?

— А вы в курсе, что, если женщина предлагает мужчине перепихнуться, он не станет особо интересоваться, кто она такая? Сегодня, перед тем как принять ваше деловое предложение, он обращается в «Дан энд Брэдетрит»,[62] а завтра тащит в постель женщину, даже не спрашивая фамилию. Похоть — вот на чем строится мой расчет. Их неуемное желание потрахаться — оно облегчает мою работу. Это и вправду не требует никаких усилий. По-моему, мужчина не должен позволять так легко себя убить. Он должен бороться. Ему должно быть страшно. Он должен понимать, что его жизнь находится в опасности, а не просто лежать с голой задницей, пока какая-то блондинка берет у него за щеку. Им и в голову не приходит…

Здесь Люси сделала паузу и отхлебнула кофе из чашки, которую принесла с собой из дома.

У меня слегка тряслись руки. Я надеялась, что пациентка этого не замечает.

Да, мне уже доводилось слышать подобные откровения. Но такое всегда происходило в тюрьме, и рядом находились вооруженные охранники. А в моем собственном кабинете…

— Вам это доставляет удовольствие?

Она кивнула.

— Если мне достаточно известно об этом человеке. И если он порядочный мерзавец. Да. Наверное, меня можно назвать карающим ангелом. Я убиваю только тех, кто этого заслуживает. Кто совершил непростительный проступок. Кто должен быть наказан.

Я внимательно наблюдала за Люси, пытаясь обнаружить какие-то признаки того, что она все выдумывает. Однако зрачки ее не были расширены. Дыхание не участилось. Ни над верхней губой, ни на лбу не выступил пот. Кожа не заблестела. Пальцы не отбивали дробь по коленке. Ноги не стучали по полу. Ее голос был все таким же ровным, хорошо знакомым мне по предыдущим сеансам. Кажется, она полностью себя контролировала и вполне отдавала себе отчет, где и с кем сейчас находится.

— Художник, — произнесла Люси. — Тогда я была еще совсем ребенком, и он научил меня, что любую вещь можно превратить в нечто иное. Он смотрел на воду, которая представлялась мне полоской грязно-синего цвета, и находил в ней сотни разных оттенков. Некоторые были просто потрясающими.

— Художник умер?

— Даже не представляю. Он уехал. Не предупредил меня. Просто однажды исчез. Я искала его, но никто толком не знал, что случилось. Когда есть возможность, я посещаю выставки. Сейчас ему должно быть около пятидесяти. Пятидесятилетних легче одурачить, чем тридцатилетних. Более молодые часто проявляют мнительность. Да, они поддаются, но сначала могут быть немного подозрительны. «Почему она подошла ко мне? Почему ко мне?» — так они рассуждают. Ну а мужчинам в возрасте настолько льстит подобное внимание, что по глазам понятно: у них, черт возьми, стоит. С ними, черт побери, легко.

Я кивнула.

— Может, художник умер? Может, он никуда не уезжал?

Она ничего не ответила, но ее глаза внезапно наполнились слезами. Одна покатилась по щеке, и Люси подняла руку — смахнуть ее. Видно было, что она очень удивилась при виде собственных слез.

— Я никогда не считала, что он умер.

— Но почему же? Почему вы предположили, что он просто уехал и не попрощался?

Пациентка потрясла головой, словно отгоняя прочь разбередившие душу воспоминания, и решила сменить тему.

— То, что я делаю, должно беспокоить меня, выводить из равновесия. Я знаю, что должно. Но понимаете, они все заслуживают этого. То есть большинство из них поступают непорядочно. С кем-то дурно обращаются. Они все нехорошие парни. Однако я каждому даю шанс. Перед тем как увести их в спальню, я даю им шанс отказаться. Интересуюсь, женаты ли они, или, может, у них есть подружки. А потом спрашиваю, неужели они действительно желают этого. Неужели действительно согласны причинить боль своим близким женщинам?

— Наверняка кто-то отказывается?

— Очень мало кто. Может, только двое за все время.

Так и хотелось уточнить: двое из скольких? Но я не стала прерывать Люси.

— Один из них гладил мою кожу. У него были такие мягкие кончики пальцев, как у женщины. И голубые глаза. Я запомнила его глаза. Из-за этих чертовых пальцев, которые бегали взад-вперед по моей руке, так что я дрожала. Обычно я ничего не чувствую. Это я и имела в виду. И накануне встречи. И когда они дотрагиваются до меня. И когда делаю «клац!» — то же самое.

— Вы пользуетесь пистолетом?

Непрофессиональный ход. Я не собиралась проявлять подобную прямолинейность — будто сомневаюсь и не верю Люси. Я хотела только выяснить, как она убивала их, а получилось, что выпалила вслух самый худший вопрос, какой только можно вообразить.

Люси посмотрела на меня, как на умалишенную, причем нуждающуюся в срочной госпитализации.

— Пистолетом?

— Когда убиваете их.

— Доктор Сноу, я наемная убийца. Я завожу их, а потом заставляю обломаться. Я разоблачаю их и гублю. Вся моя квартира — сплошные камеры. Я фотографирую их, а потом передаю снимки полицейским или в таблоиды. Так я их и уничтожаю. Я — цифровая убийца.

Она улыбнулась.

И в течение нескольких секунд я не сомневалась: мужчина пойдет за ней не задумываясь, по первому зову.

— По-вашему, мне стоит попытаться найти его? Найти Фрэнка Миллея?

Сеанс подошел к концу, но я не поднялась, как обычно, чтобы дать Люси понять: ее время истекло. В лечении настал кульминационный момент, и я боялась прервать ее, не выслушав до конца.

— Мне кажется, вы хотите его найти. И это очень важно.

Как правило, я не отвечаю на вопросы, а задаю их. Собственно, я сама объясняла Люси — как и всем пациентам, — что, только когда отвечаешь на собственные вопросы, можно прийти к согласию с самим собой и обрести душевный покой. Но сейчас был особый случай: Люси наконец выразила желание, проявила нужду, и это было для нее большим достижением. Если судить по ее рассказам, бедняжка последний раз испытывала настоящие эмоции в тот последний день, который провела с этим художником. Она обмолвилась, что художник был для нее порталом, окном в мир. И когда он исчез из ее жизни, исчезли фактически все чувства.

— Люси, есть один момент. Давайте еще раз его проясним. Если вы решите найти художника, то лишь с целью понять. Но не предпринимать никаких действий.

Пациентка улыбнулась хитрой, обольстительной улыбкой, принимая позу, которую всегда принимала, когда пыталась спрятаться, закрыться от меня. Да и от кого угодно, скорее всего. Люси вела себя так почти каждый сеанс. Мы приближаемся к критической точке — и она закрывается.

Готова ли Люси отправиться на поиски Миллея?

И не следует ли мне удержать ее от этого шага?

— Я уверена, что хочу понять, а не что-то делать. А вы не уверены, доктор Сноу?

— Поскольку мы предположили, что могло иметь место событие, из-за которого Фрэнку Миллею пришлось исчезнуть, а вы перестали что-либо чувствовать, стоило бы обсудить это подробнее. Но я понимаю ваше нетерпение. Сколько времени вы намерены уделить поискам?

— Не знаю. Может, пару недель.

— Предлагаю вам прийти еще на один сеанс. Или на два. Чтобы мы могли убедиться: вы готовы к любой информации, какой бы она ни была.

Люси моментально уловила в моих словах скрытый смысл. Она вся вжалась в спинку стула и приняла оборонительную позу: плотно скрестила ноги и отвела взгляд в сторону.

— С предыдущим психоаналитиком мы проводили сеанс регрессивного гипноза, — заявила она, — и не обнаружили ничего такого.

— Чего такого, Люси?

— Изнасилования.

— Но вы могли просто похоронить в памяти неприглядные факты.

— Неприглядные факты. — Глаза ее увлажнились, а голос задрожал от гнева, хотя она и несколько сбавила тон. — Фрэнк Миллей не насиловал меня.

— Хорошо.

— Вот не надо этого «хорошо», доктор. Такое я бы не забыла. Это точно.

Я кивнула и вздохнула. Дольше задерживать пациентку я не могла.

— Вы что-то потеряли и ищете, и это что-то непосредственным образом связано с вашей способностью чувствовать. Если вы сможете найти это в реальном мире — скорее, чем в моем кабинете, — или с помощью другого психоаналитика… да-да, Люси, тогда у вас появится шанс вылечиться.