Кирстен Миллер - Кики Страйк — девочка-детектив

• Название: Кики Страйк — девочка-детектив
• Автор: Кирстен Миллер
• Издательство: Домино
• Жанр: Детские остросюжетные
• Год: 2008

Познакомьтесь: Кики Страйк, таинственная особа, предпочитающая черный цвет в нарядах, разъезжающая на мотороллере, как заправский гонщик, и в совершенстве владеющая боевыми искусствами. Ей всего-то лет двенадцать, но не стоит недооценивать двенадцатилетних девчонок — они не так просты, как кажутся! Недругам Кики Страйк пришлось усвоить этот урок на собственном горьком опыте. Супердевочка-детектив — суперкнига-бестселлер. Впервые на русском языке выходит подростковый приключенческий детектив американской писательницы Кирстен Миллер «Кики Страйк — девочка-детектив».

---

— Там, на кладбище, была какая-то девочка, — шепнула я Верушке.

— Ну надо же, — отозвалась та без малейшего удивления.

Как уличить во лжи

Один из самых важных навыков — это распознавание лжи. На протяжении многих лет я сталкивалась с врагами, что пытались ввести меня в заблуждение, и с мошенниками, рассчитывающими меня одурачить. В каждом из таких случаев мне удавалось распознать обман, и, уверяю вас, тем самым руки у негодяев оказались связаны. Понять, что тебе лгут, не всегда просто. Как ты, возможно, уже заметила, те, кто во лжи поднаторел, обычно врут довольно ловко. Но если ты заподозрила, что тебе втирают очки, не говори ни слова. Просто не теряй бдительности. Понять, что тебя пытаются обвести вокруг пальца, ты сможешь по следующим признакам:

Вслушайся в голос собеседницы. Лгунье есть что скрывать. И что бы это ни было, скорее всего, на душе у лгуньи неспокойно. В результате для нее главное — себя не выдать. Речь ее замедлится; перед тем, как ответить на вопрос, она непременно выдержит паузу. По мере того, как тревога нарастает, голос ее зазвучит выше. В ответах она постарается избегать конкретной информации и скажет что-нибудь туманно-расплывчатое, вроде: «Да не убивала я Стива. Я была в магазине».

Всмотрись в лицо собеседницы. В большинстве своем люди — никудышные актеры. Возможно, лгунья изложит свою историю вполне убедительно, но если она не умеет контролировать собственную мимику, уличить ее так же просто, как опознать звезду «мыльных опер» — в шекспировской пьесе. Человек, который говорит правду, смеется, гримасничает или плачет в нужных местах, а лгунье сперва необходимо все обдумать. Целиком сосредоточившись на том, что же ей делать, она, вероятно, станет реже моргать или будет держать голову неестественно неподвижно. Не ерзает ли она? В том, что касается бессознательной жестикуляции и мимики, лжецы делятся на два типа: на «непосед» и «контроллеров». «Непоседы» сидят как на иголках. Они вертятся, ерзают, притопывают ногой, теребят в руках драгоценности. А также куда чаще дотрагиваются до лица — чешут нос, пропускают сквозь пальцы волосы, вытирают ладонью губы. «Контроллеры», с другой стороны, из кожи вон лезут, изображая суровую сдержанность. Они почти не двигаются, избегают лишних жестов. Некоторые того и гляди сцепят руки под коленями или скрестят на груди.

Глава 3 Игра в прятки

С тех пор, как я в последний раз вспоминала о Кики Страйк, минуло больше недели, но едва заприметив ее на Мраморном кладбище, я так и обомлела. Некоторые, надо думать, сочли бы эту встречу простым совпадением. Но я уже давно убедилась, что в нашем мире совпадений почти не бывает. Что-то — или кто-то — пытается свести нас вместе. Впервые в жизни я дождаться не могла окончания зимних каникул. В надежде, что кто-нибудь из одноклассниц поведает мне всю подноготную загадочной Кики Страйк, я в первый же день примчалась с утра пораньше — и обнаружила, что за три недели подарков и вечеринок все о ней напрочь позабыли. Мне ничего не оставалось, как дожидаться начала урока, не сводя глаз с Кикиной парты в самом конце ряда. За несколько секунд до звонка появилась и она. Она оказалась еще миниатюрнее, нежели мне запомнилось — просто-таки не человек, а мифическое существо какое-то: с ног до головы в черном. И хотя впоследствии ее не раз описывали как блондинку, по правде сказать, волосы ее были совершенно бесцветны — от их почти прозрачной белизны просто в дрожь кидало. Прибавьте к этому еще и мертвенно-бледный, бескровный оттенок кожи, вроде как у трупов или пещерных жителей. Единственным проблеском цвета на всей ее особе были два крохотных рубинчика — по одному в каждом ухе. И хотя из моего описания образ вырисовывается жутковатый, честное слово, все в целом смотрелось на удивление привлекательно. Я украдкой (как мне казалось) наблюдала за ней. Вот она извлекла тетрадь (черную) и ручку (черную) из кожаного ранца (тоже черного). Аккуратно разложила все перед собою на парте, и, едва закончив, резко вскинула глаза — и поймала мой взгляд. Я залилась густым румянцем: от внимания незнакомки, похоже, не ускользнула ни одна мельчайшая подробность моей внешности. Ее бледно-голубые глаза — до странности светлые, просто-таки молочной голубизны, — были абсолютно непроницаемы. Губы не улыбались, не подергивались, не изгибались и не поджимались в гримаске неодобрения. Наконец Кики приподняла одну бровь, — на краткое мгновение, не более! — а в следующий миг ее лицо вновь превратилось в бесстрастную маску. Я стремительно развернулась к доске; щеки мои горели от унижения. Нет уж, больше меня врасплох не застанут! На протяжении двух месяцев я, делая все возможное, чтобы не попасться на глаза, выслеживала Кики Страйк в проходах между книжными стеллажами в библиотеке или кралась за ней по пятам через лес запирающихся шкафчиков в раздевалке спортивного зала в цокольном этаже. Но, несмотря на все мои усилия, наука шпионажа мне не давалась. В один прекрасный день я чуть себя не выдала, споткнувшись в библиотеке о приготовишку, что запихивал мокрые трусики между двумя экземплярами «Оливера Твиста». И я была готова поклясться, что явственно слышала чей-то смех в тот день, когда пряталась в душевой кабинке в раздевалке спортзала — и тут, нежданно-негаданно, из крана хлынула вода и вымочила меня насквозь. «Забивая» на домашние задания, я целыми вечерами напролет ломала голову, изобретая все новые «ошибкоустойчивые» методы слежки за Кики Страйк. Я даже вклеила зеркальце в один из учебников, чтобы наблюдать за нею, не поворачивая головы. Но чем больше я подмечала, тем более странной она казалась. На протяжении всего урока Кики не говорила ни слова; учителя никогда ее не вызывали. На самом деле, ей так ловко удавалось раствориться на заднем плане, что все словно бы смотрели сквозь нее, не видя. Спустя пару-тройку недель слежки я задумалась: а что, если Кики в свою очередь кого-то выслеживает? Она, похоже, даже не собиралась обзаводиться подругами, но я не раз и не два замечала, как Кики пристально разглядывает группу девятиклассниц — точь-в-точь ученый, наблюдающий за семейством горилл. По ее примеру, я вела свой собственный дневник наблюдений.

1) Кики Страйк всегда ходит в черном.

2) Кики Страйк не расстается с черной тетрадкой, но на уроках никаких записей не делает.

3) Во время ланча она как сквозь землю проваливается.

4) Никто другой словно бы не подозревает о ее существовании.

5) Она обладает поразительной способностью исчезать бесследно.

По причине этого последнего наблюдения — или, точнее, по причине отсутствия наблюдаемой величины, — мой список и оборвался. Бессчетное число раз за бессчетное число дней я кралась за Кики по школьному коридору, заворачивала за угол — и вдруг убеждалась, что преследую совсем не ту девочку. Со временем я совсем отчаялась. Так что однажды в пятницу, в унылом месяце марте, я решила проследить за Кики Страйк до самого дома в надежде разгадать ее тайну раз и навсегда. А что, если на окне ее спальни обнаружатся — бррр! — цветастые занавесочки? А что, если мамочка встречает дочку в дверях сердечным объятием? Не резвятся ли там другие маленькие Страйки? Ох, только не это! Я в ужас приходила от одной мысли о том, что Кики, чего доброго, окажется самой что ни на есть обыкновенной девочкой. Хотя в ту пору я в этом ни за что бы не призналась, Кики стала для меня проблеском надежды. До того, как Аталантской школе объявилась она, я уже примирилась с одиночеством. Никто не слал мне записочек, никто не приглашал на вечеринки. Одноклассницы в упор меня не замечали. Кики тоже оставалась невидимой — но ее это, похоже, устраивало. Она не гналась за популярностью. В силу какой-то неведомой причины, которую мне еще предстояло выяснить, она вознамерилась «стать опасным человеком». Я, кажется, все на свете отдала бы, лишь бы разгадать ее тайну! И если бы Кики Страйк оказалась всего-то навсего очередным социальным изгоем — меня бы это просто убило. Но — я была готова рискнуть. Вы, наверное, удивляетесь, отчего я просто-напросто не спросила ее напрямую. Ежели так, то вы ничего не поняли. По мне, девочка, во всеуслышание объявившая о том, что хотела бы вырасти опасным человеком, — не самый надежный источник информации. Мало ли что Кики согласится или сочтет нужным мне сообщить! Я хотела знать правду — а в таком случае полагаешься только на себя. В тот день, когда я надумала проследить за Кики до дома, я сбежала с последнего урока, рассчитывая спрятаться за школой и дождаться ее появления. Но лишь открыв входную дверь, я поняла, что стоило бы заранее свериться с прогнозом погоды. На школьном крыльце лежал снег, а это означало, что следы меня, чего доброго, выдадут. Но я сгорала от любопытства и от плана своего отказываться и не думала. Я обмотала голову бежевым шарфом камуфляжа ради и огляделась в поисках подходящего укрытия.