Наталья Штурм - Школа строгого режима, или Любовь цвета юности

• Название: Школа строгого режима, или Любовь цвета юности
• Автор: Наталья Штурм
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073994-3, 978-5-271-35452-6

Пронзительно, как проза Павла Санаева.

Скандально, как фильмы Валерии Гай-Германики.

Новая книга знаменитой певицы Натальи Штурм переворачивает все представления о «чудесных восьмидесятых».

Говорите, счастливое советское детство?

Дорогие дети, ваши «предки» отжигали так, как вам и не снилось!

О, им есть что вспомнить и о чем вам рассказать. Хотя некоторые моменты, поверьте, они бы предпочли скрыть от вас навсегда.

Дорогие родители, вы держите в руках книгу о своей юности. Пока читаете ее – вы снова молоды, безбашенны и у вас вся жизнь впереди – дикая, сумасшедшая и прекрасная.

Итак, 1 сентября не скажем какого года. Пять учениц престижной московской школы решают провести выпускной год так, чтобы запомнить его надолго…

---

Урок литературы закончился новой провокационной темой сочинения: «Что вы не приемлете в современной жизни?». Ну, держитесь, номенклатурные воры…

Предыдущая тема была «Почему меня раздражают счастливые семейные чаепития?». Почитали бы наши родители…

Соломон учил нас думать. И фантазировать. И писать не боясь. Мы точно знали – что бы ни было написано в сочинении, это останется между нами. Между учителем и учеником. Писали честно, откровенно и безоглядно.

– Ты почему здесь? – удивилась Настя, невысокая девочка с тусклой внешностью и с шикарной шевелюрой. – Ты же вроде на театральном?

– А меня и туда и сюда зачислили, – ответила я, выходя из класса. – Конечно, если буду успевать…

Настя мыслила быстро и конструктивно:

– Это же отлично! У меня есть классная идея. Смотри, я хочу снять фильм о Москве. Сценарий напишу сама, а снимать мы будем вместе с тобой. И закадровый голос будет твой, у меня не получится, я картавлю. Ну, а раз ты на театральном – значит, сумеешь как диктор закадровый текст произнести. Договорились?

Мы вышли в коридор. Настя подошла к подоконнику, достала из сумки тетрадь и корявыми цифрами записала мой домашний номер телефона.

– А где ты камеру возьмешь? – поинтересовалась я. – У тебя кто-то из родичей с кино связан?

– Не, – быстро ответила Настя. – У меня дед член-корреспондент Академии наук СССР. И родители тоже к кино отношения не имеют. Поэтому денег на фильм не дадут. Я и в школу-то поступила тайком. Предки до сих пор переживают…

– А где ж ты камеру возьмешь? – снова попыталась выяснить я.

– Камеру арендовать можно. Но денег нет. Значит, деньги надо где-то достать, – логично выстроила порядок действий Настя.

– Возьми у деда! – предложила я.

– Он не даст. Но идея хорошая… – задумалась Настя.

На следующий день мы вместо математики и химии отправились к Настиному деду. Зачем мы туда ехали, если знали, что денег он не даст, – трудно понять. Но ехали настроенные очень оптимистично.

Пройти в высотку на площади Восстания не составило труда.

– А-а! Настенька! Здравствуй, деточка, – сразу признала ее вахтерша, и мы пешком пошли на третий этаж.

– А дедушки нет! Он в магазин вышел! – крикнула нам в спину старушка.

– Это даже лучше, – шепнула Настя, – успею найти его тайники.

Мы подошли к огромной дубовой двери метра три в высоту.

– Блин, я ключи забыла взять. – Настина голова вынырнула из сумки. – Что делать? Теперь деда придется ждать… Все пропало.

– Подожди…

Я нагнулась к замочной скважине и внимательно рассмотрела ее устройство. Самый обычный английский замок, с «собачкой».

– У тебя есть нож? – спросила я тоном опытного взломщика.

– Откуда? – резонно ответила Настя.

Я порылась в сумке и нашла пластмассовую расческу, купленную за пятьдесят копеек в районном универмаге.

– Не получится. Расческу поломаешь, – предупредила Настя.

Я повесила сумку на шею, подошла вплотную к двустворчатой двери, огляделась по сторонам и просунула тонкую расческу в щель прямо в «пасть собачки». Дверь мягко открылась.

– Ну ты даешь! – восхитилась Настя и на всякий случай надела перчатки.

За пять минут она успела проверить все платяные шкафы, тумбочки, матрасы, банки для круп и морозилку холодильника.

Квартира была огромная. По тем временам – просто безразмерная. Можно свободно кататься на велосипеде. Конечно, она была старая, с какой-то дурацкой старинной мебелью (у меня и то дома был новенький чешский гарнитур), но Настя почему-то очень бережно обшаривала дедову мебель. Наконец она нашла десятку в письменном столе и тут же перебежала в спальню, доверив мне закончить осмотр ящичков.

– Только ты осторожней! Это стол из красного дерева начала девятнадцатого века, не сломай, а то дед убьет!

– А он и так убьет, – себе под нос сказала я, пытаясь вытащить маленький ящичек. Тайник не открывался. Я поискала ключ и нашла его в шкатулке. – Насть, иди сюда, здесь что-то есть! – крикнула я подельнице.

Мы открыли металлическую коробку.

Там лежал пистолет.

– Боевой… – Настя ошалело смотрела на ствол.

На пистолете была выгравирована наградная надпись. Я взяла его в руки и наставила на люстру.

– Ты с ума сошла! Положи на место! – испугалась Настя.

– Да я сама боюсь… Просто никогда не видела живых пистолетов.

– Дай подержать. – Настя выхватила оружие.

Бах! Раздался выстрел, и что-то лязгнуло об пол.

– Ты что делаешь?! – Я от страха присела. – Ты деда могла застрелить!

Настя довольно погладила пистолет и положила обратно в коробку.

– Вот это да. Это я понимаю, – поощрительно самой себе сказала Настя.

Мы пулей вылетели из дома и влились в Садовое кольцо.

– Дед не заметит, – решила Настя. – А если заметит, на меня все равно не подумает. Зато у нас теперь есть деньги на камеру.

– Там чего-то на пол брякнулось, когда ты выстрелила, – напомнила я.

– Ну и хрен с ним, – решила проблему подруга по оружию.

Мы взяли камеру в аренду и, довольные выполненной работой, отправились в кафе.

– Настюх, мне кажется, надо было поискать, что отвалилось от пистолета. Деда жалко. Представляешь, что с ним будет, когда он увидит дырку в стене? – вдруг озадачилась я, поедая свежий наполеон.

– Я сама об этом думаю, – призналась Настя, облизывая шарик мороженого. – Знаешь, у меня идея.

Она буквально искрила идеями, фантазии били через край. Ее талантов могло хватить на десятерых. Ее блестящее будущее легко читалось в горящем взоре, в холерических движениях неуемного художника.

– Смотри, я думаю, надо пригласить весь наш девятый «Б» на вечер знакомств. Повесим объявление у математички в классе. Назовем вечер, к примеру: «Ты кто?»

– Ага! Х…й в кожаном пальто. Не годится.

– Тогда попроще: «Давайте знакомиться!» Назначим вечеринку на это воскресенье. Дед как раз в выходные уедет на дачу. Сегодня пятница, думаю, он не успеет обнаружить наш разбой.

Я только хотела обрадоваться гениальной идее, как вспомнила:

– Нет, Настюх, в это воскресенье не получится. Динара пригласила к себе – у нее однокомнатная хата. Собственная. И Вика хотела своих знакомых парней притащить. Давай на субботу?

Настино лицо вытянулось, как кувшинное рыльце.

– Ты что? Завтра мы учимся и не успеем подготовиться к вечеринке. И потом, мне родителей надо предупредить. Нет, только в воскресенье. К тому же у Динары однокомнатная, а у деда трехкомнатная и в центре. Усекла разницу?

– Хорошо… Думаю, девчонки будут не против. А ты разрешишь Вике своих парней к деду привести?

Настя тут же кивнула:

– Да чем больше народу – тем лучше. Пусть разбираются потом, откуда дырка в стене и куда десятка пропала. Спросить не с кого будет. Классно я придумала?

Я с восхищением смотрела на Настю. Режиссерище! Талант – он с детства виден.

В воскресенье народ собрался у метро «Баррикадная» и стройными рядами отправился к высотке.

Дом как символ принадлежности к высшему советскому обществу, наверное, еще не видывал такого количества энергичной творческой молодежи за раз. Конечно, наш пыл поначалу прибили мраморные лестницы, пафосные ковровые дорожки и дорогие люстры в обрамлении лепнины. В мое первое посещение высотки я не успела оценить великолепие антуража: мысли были заняты благородной целью добыть денег и оставить свой след в искусстве.

Довольно быстро будущие литераторы и артисты освоились в квартире и начали заявлять о себе. Мужскую часть богемной компании объединила любовь к вину и сигаретам. Девочки сначала повели себя как прилежные хозяйки, подавая на стол все новые блюда, но потом плюнули и притерлись поближе к мальчикам. Пары часов хватило, чтобы нарядный стол превратился в свинарник, пустые бутылки валялись где попало, квартира была прокурена, а худой в очках любитель премьерных спектаклей запачкал всю ванну. В ней же и уснул.

Эффект свободы сыграл свою роль – все сразу забыли, куда и зачем пришли. А кто хозяйка квартиры, вообще никто не знал, кроме самой хозяйки. Настя пыталась какое-то время облагородить мероприятие, но ее не слышали. Народ гудел.

– А вот и мы! – вскинула под головой руку с шампанским Вика.

Она появилась в самый разгар веселья, как и подобает будущей звезде сцены. Вместе с ней заявились трое знойных парней нешкольного возраста.

– Ура, – мрачно сказал ехидно-серьезный «писатель» по имени Борис. – Вот только чужаков нам не надо.

Народ не отреагировал, и Борис ушел, трезвый и возмущенный.

– Интересный парень этот Борис, – показала мне пальцем на дверь Настя, пытаясь перекричать громкую музыку.

– Да, очень умный! – крикнула я в ответ, приплясывая. – Говорят, он уже печатается, что-то философское наваял.