Игорь Быховский - За строками протоколов

• Название: За строками протоколов
• Автор: Игорь Быховский
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Детектив
• Год: 1963

---

В парке, совсем рядом с широкими аллеями, освещенными голубым светом фонарей, были такие глухие места, где с наступлением сумерек редели потоки прогуливающихся людей и только отдельные пешеходы спешили более коротким путем пройти из кинотеатра домой.

По этим темным дорожкам и прогуливался допоздна Витюся со своими приятелями. Они долго не решались или не находили случая осуществить свое намерение, которое уже давно было обдумано в деталях. Но однажды перед выходом на очередную прогулку приятели опустошили две бутылки мадеры, и тогда всё оказалось значительно проще.

— Эй, салага! — окликнул Финик идущего по темной дорожке подростка. — Не торопись! Хотим с тобой познакомиться.

Растерявшийся паренек шарахнулся было в сторону, но дружки Финика уже окружили его.

— Помалкивай и стой спокойно! — развязно произнёс Финик, помахивая перед носом первой жертвы ножом, отливающим синеватым светом. Тем самым ножом с надписью на непонятном языке.

Обшарили карманы ошеломленного парня и взяли сущую ерунду: семьдесят копеек мелочи, авторучку.

— Домой дорогу найдешь, детка? — с издевкой спросил Финик.

Парень, судорожно дернув плечами, пролепетал: «Да».

— Ну дуй, крошка! Да смотри не оглядывайся! И никому ни гу-гу! А то из-под земли достанем и распишем. Понял!

Парень сделал несколько неуверенных шагов и пустился наутек. Вдогонку ему свистнули и сами разбежались по сторонам.

Такой результат, конечно, не устраивал. Даже не оправдали затрат на вино.

Но это было только начало.

Дальше стало получаться удачнее. Доходы «компании» скоро превысили расходы. Случались и неудачи, о которых можно было судить по синякам на физиономиях Витюсиных сподвижников: была договоренность в драки не ввязываться и ножа в ход по возможности не пускать.

Впрочем, если нож уже в руках?..

* * *

«Встать! Суд идет!»

И снова в зале тишина.

— Оглашается приговор, — начинает председатель суда. — Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики... народный суд в открытом судебном заседании рассмотрел дело по обвинению Измайлова Виктора Николаевича...

— ...суд нашел установленной вину подсудимого в том, что он...

Следовало подробное описание обстоятельств жестокого преступления, совершившегося в кассовом зале кинотеатра «Великан».

— ...и нанес тяжкое телесное повреждение подростку Шаповалову...

Показания свидетелей подтверждали преднамеренность совершенного преступления. Они слышали, что Виктор, он же Финик, еще крикнул: «Ах так, гад! Сейчас увидишь...» И в дело дошел нож. Преступника схватили за руку слишком поздно, но крепко схватили

Подсудимый признал свою вину Он объяснил, что Шаповалов не уступал ему дорогу к кассе, он сказал, что был пьян и что трезвый, наверное, этого бы не сделал.

Суд при вынесении приговора учел и возраст подсудимого и то, что у него первая судимость.

И тем не менее:

— ...приговорил Измайлова Виктора Николаевича признать виновным... и лишить свободы сроком на восемь лет с отбыванием наказания в трудовой колонии для несовершеннолетних. Приговор может быть обжалован в течение семи суток со дня вручения копии.

К последним словам особенно прислушалась женщина с серьгами. Но на нее никто сейчас не обращал внимания. Все смотрели на подсудимого.

На стриженой голове смешно, совсем по-мальчишески, торчат уши. Кажутся несовместимыми только что произнесенные слова и эта стриженная под машинку, круглая ребячья голова. Кажутся несовместимыми, если... если не видеть нагловатой улыбки.

А может быть, это только снаружи — улыбка, а внутри жмется в комок сердце и хочется рыдать? Может быть...

Вот родители — эта дама с серьгами и полнеющий мужчина. Уж очень по-деловому они отнеслись к последним заключительным словам: «может быть обжалован...» Может быть, на эти слова они возлагают все надежды и только ради них и присутствуют здесь?.. Милиционеры торопят остриженного парня, подсудимого, их сына, а они теребят за рукав адвоката.

Арестованного подвели к столу расписаться. И тут худенькая старушка, его бабушка, тоже подходит к судье. Тот кивает на старшего конвоира.

Бабушка просит передать внуку небольшой сверток и разворачивает его на столе. Тут любимый пушистый свитер с вышитым оленем, зубная паста, носовые платки и... несколько маленьких плиток шоколада в ярких веселых бумажках...

Старший конвоя заворачивает пакет. Берет с собой. Виктор идет за ним. Второй конвойный сзади.

А она стоит и смотрит им вслед...

ХОЧУ БЫТЬ КАК ВСЕ (Из показаний обвиняемого)

Вы спрашиваете — признаю ли я себя виновным? Вряд ли есть смысл бороться против очевидных фактов. И даже не в этом дело. Я устал, понимаете, устал от этой тройной жизни, когда говоришь одно, делаешь другое, а думаешь третье. Конечно, мне тяжело: под судом никогда не был, а в пятьдесят, лет в тюрьму угодил.

Да, я участвовал в хищениях, да, в кафе обманывали посетителей. Это правда.

Только разрешите рассказать всё по порядку...

Во время войны мне пришлось послужить начальником продовольственно-фуражного отдела части. Наверное поэтому, когда демобилизовался, и пошел работать в торговлю. Сначала заведующим отделом, потом директором магазина. А года два тому назад директором кафе перевели.

Не буду скрывать — нравится мне эта работа. Вы бывали в нашем кафе? Правда, уютно? А сколько сил затратили на капитальный ремонт? Как я ругался в тресте, пока не получил новую мебель? И ассортименту нас неплохой. План перевыполняли. Про наше кафе даже в газете заметка была. Я прошу приобщить ее к делу.

Теперь вы можете спросить: зачем же вы, Горохов, воровать стали, для чего это было нужно? Сейчас расскажу. Только не думайте, что я хочу на кого-нибудь вину свалить — сам виноват не меньше других.

Принял я кафе, месяц работаю, другой. Всё, кажется, в порядке. Со всеми познакомился. Директор треста Малышев заходил. По-моему, остался доволен, хотя и не хвалил. А тут Новый год приближается. Естественно, организовали запись на столики. Генеральную уборку сделали. Всё, вроде, в порядке. И как-то заходит ко мне руководящий — так мы называем нашего шеф-повара — хороший такой мужик: «Николай Иванович, фруктов нет!» А какая же встреча Нового года без фруктов? Я — на базу. Заведующий Снитковецкий наотрез отказал: «Не могу отпустить — разнарядки нет». Я — в трест. Начальник снабжения в отпуске. Гоняли меня из отдела в отдел — и всё без толку. Тогда пошел к самому Малышеву. Он выслушал и говорит: «Ваше кафе второго разряда, можем дать только сухофрукты».

Ну подумайте сами: Новый год и сухофрукты! Иду по коридору и встречаю Никитушева — директора кафе № 15. «Что такой расстроенный?» — спрашивает. Объяснил ему. Посмотрел он на меня: «Ты что, на базу  т а к  пошел?» Я пожал плечами, а Никитушев взглянул на меня, как на больного, махнул рукой и ушел.

Вышел из треста, папиросу выкурил, потом снова на базу поехал. Снитковецкий за столом сидит, головы не поднимает: «Небось, жаловаться в трест ездил? Помогло?»

У меня две десятки было. Предложил ему. Взял просто, сказал «спасибо», деньги в карман положил. «Присылай кладовщика к вечеру, — говорит, — мандарины будут».

Вечером поехал кладовщик, получил всё, что надо.

Вот так, гражданин следователь; первый раз взятку дал. Можете мне не верить: переживал. Хотел даже в милицию идти, а потом раздумал. Решил: все дают, значит, и я должен. Но никогда не думал, что Малышев берет. Всё-таки директор треста, как не говори. А ведь дал мне понять.

Это в апреле было. Прихожу утром на работу — ревизия. Проверяли, проверяли и как будто ничего особенного не нашли, так, по мелочам. Представьте: приказ — выговор! Недели не прошло — санитарный врач приходит. И снова выговор, да не простой, а с предупреждением. Кафе прогрессивки лишили. Народ недоволен. Что делать? Думал, думал, решил Никитушева пригласить, побеседовать: он старый работник, может, что и подскажет. Выпили мы с ним. Я ему всё и выложил. А он говорит: «Жалко мне тебя, Коля. Придется над тобой шефство взять. Ты что, не понимаешь, что Малышев тоже жить хочет? И учти: тут двумя десятками не отделаешься — как минимум пять красненьких нужно». «Откуда же я деньги возьму?» — спрашиваю. «А ты со своим руководящим потолкуй, с Павлом Антоновичем. Он тебе подскажет». — «Не могу этого сделать, — отвечаю. — Он же мой подчиненный». — «Ну ладно, — усмехнулся Никитушев, — позови-ка его сюда».

Пришел руководящий, прямо в белом халате. Никитушев налил ему стопку, а потом говорит: «Помочь директору надо. Ты же понимаешь — непредвиденные расходы». — «Все наши понимают: второй месяц без прогрессивки сидим. Мы уже беседовали между собой — помочь можно. Только, — говорит он мне, — ваше дело, в случае чего, от посетителей отбрехаться, чтобы в книгу жалоб не писали».