Джон Ирвинг - Свободу медведям

• Название: Свободу медведям
• Автор: Джон Ирвинг
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0497-9

Романтическая история о дружбе студента Ганнеса Граффа с сумасшедшим поэтом-анархистом Зигги Явотником, мечтавшим дать свободу диким зверям — невинным жертвам человеческого произвола.

---

— Уже темно, Кефф, — сказал я ему.

— Будет еще темнее, — отозвался он. — Ты тот, кто должен собирать рои. Разве ты не хочешь, чтобы стало темнее?

— Чтобы пчелы быстрее уснули?

— В том-то вся идея, умник, — сказал Кефф. — Чтобы ты смог подкрасться к улью и закрыть заслонку. Чтобы, когда ты их разбудишь, они не могли бы выбраться наружу.

Поэтому мы прождали до тех пор, пока горные вершины стали почти неразличимы на фоне неба, а луна осталась единственным цветным пятном, и лишь мерцающий Вайдхофен свидетельствовал о том, что под фонарями и лампами не спят люди.

Кефф действовал так: я балансировал на прицепе, и мы двигались между рядами деревьев по одному саду, потом по другому. Он останавливался возле улья, и я легко подкрадывался к нему. В нем имелось небольшое отверстие, размером с почтовую щель в двери. На маленьком выступе снаружи оставалось несколько спящих пчел; я с крайней осторожностью проталкивал их внутрь домика, после чего опускал заслонку, перекрывая им единственный вход и выход.

Когда я поднимал улей, то весь рой просыпался. Они начинали жужжать внутри, они вибрировали в руках, как удаленный электрический ток. Ульи оказались очень тяжелыми; мед протекал между рейками днища, когда я поднимал их на платформу.

— Если ты хоть один уронишь, умник, то он как пить дать разлетится. А если он разлетится, умник, то я уеду и оставлю тебя им на съедение.

Поэтому я не уронил ни единого улья. Когда они оказались на платформе, штук шесть или около того, я оперся на них спиной, чтобы не дать им съехать вниз. Во-первых, они могли наехать на трактор, когда он спускался с насыпи в кювет, потом они могли съехать назад, когда мы выбирались из него.

— Держись, умник, — бросил мне Кефф.

На платформе их уместилось ровно четырнадцать, это был первый ряд. Затем мне пришлось ставить их друг на друга. Когда появился второй ряд, они перестали скатываться с прежней легкостью — слишком большой вес давил на них. Но мне пришлось оставить маленькое пространство на втором ряду, чтобы я мог начать ставить третий. Мне приходилось вставать на улей, держа другой улей в руках. Потом я должен был перебираться по ульям второго ряда, чтобы заполнить всю платформу.

— Достаточно три ряда, а, Кефф? — спросил я.

— Смотри не провались, — отозвался Кефф. — Тогда ты наверняка застрянешь.

— Конечно, застряну, Кефф! — Я представил, как перемазанный медом по самые колени бродяга с шумом вламывается в дом ночью.

Кефф справился с этим; я связывал ульи, а он пересекал дорогу, преодолевая кювет сначала с одной стороны, потом с другой и спускаясь вниз с горы. Он собирал ульи в садах с обеих сторон, однако пересекать дорогу было настоящей проблемой. Нужно было выбраться из одного кювета и спуститься в другой, в то время как платформа накренялась настолько, что второй ряд ульев сдвигался к самому краю. Я связал их, и Кефф быстро справился; потом он заглушил мотор, выключил передние фары, дав всем стонам и хрипам трактора успокоиться и замолкнуть. Затем он стал прислушиваться к машинам на дороге; если услышал бы что-либо, то стал бы ждать.

Да, понадобилось немало времени, чтобы трактор вместе с платформой пересек дорогу, к тому же дорога была слишком извилистой, чтобы полагаться на свет передних фар. Поэтому Кеффу приходилось прислушиваться к звукам машин.

— Это машина, умник?

— Я ничего не слышу, Кефф.

— Послушай, — велел он. — Ты что, хочешь, чтобы тебя опрокинули на дорогу и переехали ульи?

Поэтому я стал прислушиваться. К звуку остывающего коллектора, к жужжанию неуемных пчел.

Меня ужалили только раз. Пчела, которую я попытался смахнуть с выступа внутрь улья и которая не попала туда, а уцепилась за манжет моей рубашки и ужалила меня в запястье. Жгло не сильно, однако все запястье распухло.

До полного третьего ряда нам не хватало четырех или пяти ульев, когда Кефф остановил трактор, чтобы проверить давление колес платформы.

— Я надеюсь, что к этому времени они уже схватили его, умник, — сказал он.

— Кого? — спросил я.

— Твоего дружка-извращенца, умник. Он пробрался, чтобы встретиться с тобой, но он не выберется оттуда.

— Ты слышал только голоса, Кефф. Только мой и Галлен, когда мы разговаривали в комнате.

— О, умник, — усмехнулся он. — В саду остались следы, и все слышали крики. Понял? Так что тебе лучше помолчать, умник.

Он проверил свои покрышки. Сколько воздуха необходимо для того, чтобы удерживать платформу с одной осью, двухколесную, везущую на себе вес не менее чем в несколько тонн меда и пчел?

Кефф наклонился над тем местом, которое я оставил свободным для третьего ряда. Я мог бы сейчас вскочить и спихнуть на него весь третий ряд ульев; я вспрыгнул на второй ряд.

— Что ты делал с этой малышкой Галлен, умник? — Он не смотрел вверх. — Я давно жду, чтобы она как следует подросла. И хоть немного поправилась. — Его согнутая, лишенная шеи голова повернулась ко мне ухмыляющимся лицом. — Что ты тут делаешь? — спросил он. И его ступни двинулись назад под ляжками, как у спринтера, принявшего стойку.

— Почему у нас нет специальных комбинезонов, Кефф? — произнес я. — Почему у нас нет масок и прочего?

— Чего-чего? — переспросил он.

— Комбинезонов, — сказал я. — Защиты, на случай аварии.

— Это идея хозяина пчел, умник, — усмехнулся Кефф, выпрямляясь. — Когда у тебя есть защита, то ты становишься неосторожным, умник. А когда ты становишься неосторожным, ты устраиваешь аварию.

— Тогда почему бы ему не собирать рои самому, Кефф?

Но Кефф продолжал любоваться третьим рядом.

— Третий ряд почти полон, — сказал он. — Еще раз через дорогу, и мы доберемся обратно к сараям.

— Тогда поехали, — сказал я.

— Надеешься, что он все еще где-то поблизости, умник? Достав этот груз, мы вернемся за следующим, и ты думаешь, что он так и будет сидеть и ждать, свободным?

— Послушай, Кефф, — сказал я, подумав: «Ты и сам почти уже не свободен, Кефф, — тебя самого почти уже здесь нет. Беспокойные пчелы гудят в этих ульях, Кефф, и ты почти уже увяз в липком меду, а пчелы жалят твою раздувающуюся тупую жирную башку, Кефф».

Кефф прислушивался к приближающемуся звуку.

«Нет, разумеется, нет, — подумал я. — Ты привык быть всегда в безопасности, Кефф? Но разве ты не видишь, Зигги, как я провожу линию? Чего еще, черт побери, ты ждешь от меня, Зигги?»

— Кто-то бежит, — сказал Кефф.

И даже пчелы затихли, прислушиваясь.

— Кто-то бежит, — снова сказал Кефф, и он раскрыл свой ящик с инструментами.

Я слышал учащенное дыхание в конце дороги, хруст гравия и частое, тяжелое дыхание.

— Это кто-то, кого ты знаешь, умник? — спросил Кефф, его лапа сжимала гаечный ключ.

Затем он развернул фары, направив их на дорогу, однако он не включил их. Он просто приготовился к встрече.

«Тихо, пчелы!» — подумал я. Это были короткие, маленькие шаги, быстрое, прерывистое дыхание.

И тут Кефф повернул фары прямо на мою Галлен, ее распущенные волосы развевались на бегу в ночи.

Сколько пчел тебе хватит?

Она бежала с новостью — в резиновых галошах вверх по холму от самого Вайдхофена. Галлен принесла весть о скандальном возвращении Зигги за своей зубной щеткой — как он переметнулся, словно обезьяна, с виноградной лозы на оконную решетку, чтобы пробраться внутрь во второй раз, как выкрикивал в коридоре всякую чушь, как съехал по перилам вниз, в вестибюль, выдавая каждому свое изречение: тетушке Тратт, которая раскудахталась, словно курица на насесте, внизу лестничного колодца, и моей Галлен тоже досталось несколько метафор о погубленной девичьей чести. А в мой адрес, сказала Галлен, он произнес резкую обличительную речь, предвещая мне неминуемую кастрацию.

— О, он сошел с ума! — задыхаясь, выговорила Галлен. — Честное слово, Графф. Он носился по саду на четвереньках и швырял грязью в стены замка!

Да, пчелы тоже слышали это, они разжужжались в том самом месте, где она резко навалилась на них, — пчелиные ульи подпирали по всей длине ее гибкую, худощавую спину.

— Не позволяй ей наваливаться всем весом, — предостерег Кефф. — Не позволяй ей наклонять улей, умник.

«О, ты меня достал, Кефф. Честное слово, достал!» — подумал я.

— Они его в два счета поймают, — изрек Кефф.

— О, он совсем озверел, — продолжала Галлен. — Графф, весь город вышел ловить его. Я не знаю, куда он подевался.

— Им следует посадить его в клетку, — сказал Кефф, а ниже по дороге пятно сумасшедшего пляшущего света фар резко ударило по склонившимся на крутом повороте деревьям. Город беззвучно мерцал за впадиной, и очертания шарообразных деревьев словно прилипли к ночному небу.

— О, Графф! — воскликнула Галлен. — Мне так жаль. Мне очень жаль, Графф, потому что он твой друг.