Хилари Боннер - Дикое правосудие

• Название: Дикое правосудие
• Автор: Хилари Боннер
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01665-1

Хилари Боннер — признанный мастер английского детектива, автор десятка романов; одно время возглавляла британскую Ассоциацию детективных писателей. Прежде чем началась ее успешная писательская карьера, Боннер много лет работала в редакции одной из ведущих британских газет «Дейли мейл» и досконально изучила журналистскую кухню.

…В начале 1980-х годов репортер криминальной хроники Джоанна Бартлетт освещала расследование жуткого убийства семнадцатилетней девушки. Следствие по делу преступника, прозванного Дартмурским Зверем, вел молодой полицейский детектив Филдинг, которому удалось арестовать подозреваемого, однако за недостатком улик суд вынес оправдательный приговор, и на репутации Филдинга осталось темное пятно. С надеждами на блестящую карьеру пришлось распрощаться. Двадцать лет спустя эта история неожиданно получила свое продолжение, и у Филдинга, при условии, что ему согласилась бы помочь Джоанна, появился шанс восстановить справедливость, а заодно и свою профессиональную репутацию. Настигнет ли преступника запоздалое возмездие и только ли Филдинг одержим желанием поквитаться за прошлое поражение, одержим жаждой мести и справедливости — любой ценой?.. На эти вопросы автор дает неожиданные, подчас шокирующие ответы.

---

— Может, все-таки попробуем. Если мы собираемся расстаться навсегда, то давай не будем делать это по телефону.

Он услышал, как она вздохнула:

— Майк, это бессмысленно. Я не хочу рисковать. Насколько я знаю Пола, он все еще следит за мной. Он наверняка узнает и тогда подаст на развод. Так он мне сказал, и, знаешь, у меня нет оснований сомневаться в этом. Второй раз он мне не простит.

— И ты считаешь, что это большая потеря?

— Майк, не смеши меня. В случае развода я теряю слишком многое. В том числе и Эмили.

— Интересно, с каких это пор дочь стала для тебя так важна?

— Майк, о чем ты говоришь?! Разумеется, она важна для меня!

— Правда? Важнее работы, навороченного дома и перспективы стать леди Поттер?

Филдинг сам не понимал, зачем он все это говорит. Сейчас он меньше всего хотел оттолкнуть ее, но вместо этого всеми силами уничтожал свой последний шанс. Он сам загонял себя в угол. Ну почему их разговоры часто заканчиваются именно так?

Когда Джоанна ответила, ее голос слегка дрожал, но она говорила очень терпеливо, словно с ребенком:

— Майк, по-моему, иногда ты сам не понимаешь, что говоришь. В любом случае теперь это не важно. Между нами все кончено. Должно быть кончено.

— И ты остаешься с человеком, которого не любишь, лишь потому, что он богатый зануда?

Он вдруг заметил, что кричит в трубку. Он тут же начал, запинаясь, бормотать извинения.

Но было слишком поздно.

В трубке послышался щелчок, и он прошептал «прости» уже в гудки прерванного звонка.

Она закончила разговор.

Джоанна сидела на краю постели в розово-белой спальне в своем ричмондском доме и молча сверлила взглядом телефон. Как это похоже на Майка! Раз — и вспыхнул! И все-таки он ошеломил ее. Она никогда не говорила ему, что не любит Пола, и в любом случае все было не так просто. Нет, для Филдинга, конечно, было просто. Он всегда оценивал поступки других людей однозначно — как хорошие или плохие. Правда, его собственные неизбежно не подпадали ни под одно из этих определений.

Перед тем как позвонить Филдингу, Джоанна убедилась, что она одна дома. Сейчас она радовалась этому обстоятельству. Было около шести часов. Эмили останется у подружки. Няню она отпустила. До возвращения Пола оставалось еще несколько часов.

Джо дала волю слезам, оплакивая конец любви. Все кончено. Она не нарушит слово, данное Полу. Но, господи, как больно! И самую большую боль причинил ей Майк. Такого она от него не ожидала. Наверное, он и сам не понимает, как ей больно.

У них не было будущего. Наверное, шанса на общее будущее у них не было и раньше. Огромный груз пережитого казался невыносимым. Анжела Филлипс, Джимбо и Томми О’Доннеллы, Лодочник — так много лиц возникало у нее в памяти, когда бы она ни вспомнила о Майке. А вспоминала она постоянно. И все же их обоих будут вечно мучить сомнения: их жизни были испорчены подозрением и предательством.

Майк Филдинг и Джоанна Бартлетт. Пара, у которой нет будущего. Пара, которая запуталась в сетях проблем, зачастую ими же и созданных.

Теперь Джо не сомневалась, что Майк не нанимал Лодочника и что его подставили. И все-таки она не доверяла ему. А как она могла доверять? Разве можно быть в чем-то уверенным, когда дело касается Филдинга? Этой изменчивостью он был так не похож на Пола.

Она прекрасно понимала, что, если бы она не повесила трубку и сказала ему то, что он хотел бы услышать, — ради него она согласна бросить Пола, Эмили, все, — то на другой день, возможно, он уже передумал бы.

Джоанна знала, что поступила правильно. Просто знала. Ее единственно верное решение. Но от этого ей не стало легче.

Слезы безостановочно текли по щекам. В последнее время она часто плакала, и утешения не было.

Джо бросилась на кровать и уткнулась лицом в подушки. Эпоха Филдинга закончилась навсегда. Все кончено. Так же, как наконец закончилось дело Анжелы Филлипс и Джеймса Мартина О’Доннелла.

И даже сейчас, когда ей было так плохо, в голове промелькнула мысль: пусть дикое, но правосудие все-таки свершилось.

Глава двадцатая

После того как Джоанна повесила трубку, Филдинг, как и следовало ожидать, отправился в паб. Он решил попробовать забыть Джо. Она была слишком опасна для него. Да и особого выбора у него не осталось.

Майк по-прежнему не имел ни малейшего представления, кто так круто подставил его с электронными письмами. Может, кто-то из коллег-полицейских, кому он перешел дорожку? Среди них, как он подозревал, были и такие, кто относился к нему гораздо хуже иного преступника.

А затем полиция обнаружила дневник Каролины О’Доннелл, откуда и пошли все их сомнения. Хотя, конечно, в этом-то не было ничего таинственного. Филдинг сам навел их на след. Он попросил жену напечатать письмо и послать его Тодду Маллетту — сказал ей слово в слово, что и как печатать и откуда отправить, чтобы точно не наследить. Сначала Рут смутилась и задавала много вопросов, на которые он не всегда мог ответить. Но потом, как обычно, она сделала так, как он просил.

Разумеется, только Филдинг знал, что в дневнике не было ни слова правды. Он сам написал его на компьютере умершей девочки, сидя в той самой спальне, которую ее семья теперь превратила в музей. Все это он проделал, пока ее родители ездили на отдых. В Коста-дель-Соль, конечно. Пробраться в дом О’Доннеллов не составило большого труда: они не слишком увлекались безопасностью. Да и особой необходимости в этом у них не было. Надо быть отчаянно глупым преступником, чтобы решиться обчистить их дом. В любом случае Филдинг умел проникнуть в чужое жилище и, осмотревшись на месте, уйти, не оставив следов. «Чтобы ловить преступников, иногда приходится действовать их методами», — криво усмехнулся он.

Майк отлично потрудился над дневником, и тот выглядел убедительно подлинным. Это было нетрудно. Пять лет Филдинг проработал в отделе по защите детей. И он слышал, как дети рассказывали о сексуальных преступлениях, которые совершались против них их дядей или маминым бойфрендом и, да, даже папой или дедушкой. Он сам оформлял заявления. Он читал детские излияния. Часто маленькие жертвы насилия все подробно записывали. Бедные дети с изувеченными судьбами, они не знали, что и подумать и как к этому относиться. Майк помнил, каким языком они рассказывали свои трагедии, как вели свои записи, какие слова использовали, а какие — нет, потому что не могли пересилить себя, а может, просто не знали их.

Филдинг трудолюбиво набрал дневник на компьютере Каролины, затем спрятал его в папке с ее домашними заданиями и, уж чтобы наверняка нашли, распечатав дневник, оставил его торчащим из какой-то книги. Он знал, что Томми и его жена время от времени приходили в эту комнату, отдавая своеобразную дань памяти покойной дочери. Майк изо всех сил постарался оставить дневник в таком месте, где его наверняка найдут, и тем не менее чтобы все выглядело так, будто раньше мама и папа просто не заметили его. Это была самая трудная часть работы. Но, похоже, он с ней справился.

Конечно, Томми наверняка интересовало, кто сообщил полиции о дневнике. Но Майк исходил из того, что вряд ли он станет рассказывать всему свету о «подвигах» своего братца. Скорее всего просто разберется с ним. С другой стороны, у О’Доннеллов немало врагов, и Томми вполне мог бы подумать на кого-то, кому Большой Сэм насолил много лет назад. А может, он посчитал, что Каролина рассказала по секрету какой-нибудь школьной подружке, которая в конце концов откровенно призналась во всем, что знала, взрослым. Иногда дети так поступают.

Филдинг удивился, что для заключения контракта с киллером Томми воспользовался электронной почтой. Но потом он понял, в чем смысл: таким образом О’Доннелл постарался отделить себя и свою семью от этого преступления. Томми умный человек и, без сомнения, достаточно хорошо знаком с Интернетом, чтобы понимать, что электронные письма, посланные из интернет-кафе и там же полученные, гарантируют ему полную анонимность. Швейцарский банк надежно позаботится о деньгах, которые он перевел на счет Лодочника. А сам киллер так и не узнает, кто же на самом деле нанял его. Тогда и необходимость выплачивать остальную сумму отпадала сама собой. Хотя Филдинг не удивился бы, если бы Томми О’Доннелл выплатил все сполна. Сделка есть сделка. И это также входило в моральный кодекс Томми.

Филдинг улыбнулся. Он не убивал Джеймса Мартина О’Доннелла. И не нанимал человека, который это сделал. Но ответственность за это убийство все равно лежала на нем. Это он подстроил, чтобы Томми наверняка не оставил в живых своего братца — Джеймса О’Доннелла, виновного в самом худшем из преступлений, с которыми Филдингу когда-либо приходилось иметь дело. Виновного в том, что он бросил бедную, несчастную Анжелу Филлипс умирать одну, жестоко избитую и изрезанную, замученную до полусмерти, которую нашел полицейский, считавший, что он уже все повидал в этой жизни. Полицейский был уверен, что никакие трупы его уже не трогают, до тех пор, пока он не увидел этот труп. Также Джимбо О’Доннелл был виновен в том, что он разрушил самое дорогое в жизни Майка Филдинга — кроме Джоанны Бартлетт, конечно, — его карьеру. В жизни Майка осталось мало поводов для улыбок. Но мысль, что Джимбо О’Доннелл больше не топчет эту землю, неизменно вызывала у него улыбку. Как и то, что его до сих пор не лишили пенсии.