Вилли Корсари - Из собрания детективов «Радуги». Том 2

• Название: Из собрания детективов «Радуги». Том 2
• Автор: Вилли Корсари
• Издательство: Радуга
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-05-004121-Х

В настоящий двухтомник вошли произведения, нашедшие своего читателя сразу после выхода в свет в серии «Современный зарубежный детектив» издательства «Радуга» и пользующиеся постоянным спросом в течение вот уже многих лет.

Вряд ли кого оставит равнодушным роман «С прискорбием извещаем…» нидерландского автора Вилли Корсари, открывающий 2-й том издания. Бесспорны также высокие литературно-художественные достоинства остросюжетного полотна «Его осенило в воскресенье» итальянских мастеров детективного жанра Карло Фруттеро и Франко Лучентини, громко заявивших о себе в период «детективного бума», пережитого Италией в 70-е годы.

---

С того четверга он стал уходить сразу после кофе.

— Шоколадку на дорогу?

Анна Карла сама проводила его через анфиладу слабо освещенных комнат в холл.

— Благодарю вас, синьора.

Он вышел из парадного, пересек улицу и пошел по пустынной аллее сада. Сел на одну из скамеек напротив полутемного дома и посмотрел на три освещенных угловых окна гостиной. Снял с шоколадки серебристую фольгу, а саму шоколадку бросил на траву и долго потом скручивал и раскручивал податливую обертку.

Тут было спокойнее, чем в доме синьоры. И главное, не надо притворяться, будто он читает старинную книгу.

Когда секретарь дядюшки Эммануэле ушел, в гостиной стало совсем тихо. Слышно было лишь, как шелестят страницы да поскрипывает карандаш, которым Анна Карла с нажимом водит по бумаге. Но вот исчезли и тетрадь, и газеты. Из-за портьеры виднелась лишь нога, обутая в туфлю, и золотистые обшлага голубого платьица. Над голубизной и золотом платья — копна пепельных волос.

Хотя по прерывистому дыханию, шевелившему портьеру, можно было догадаться, что дядя Эммануэле не спит, страницы шелестеть перестали. Витторио разглядывал очередной книжный каталог.

— Простите, синьора.

Анна Карла оторвалась от журнала и вопросительно посмотрела на вошедшего в гостиную Эмилио.

— Звонит доктор Симони. Принести вам телефон сюда?

— Спасибо, будьте так добры.

Телефонный разговор в гостиной Витторио ничуть не мешал, а дядю Эммануэле даже немного забавлял.

Эмилио вернулся, поставил телефон рядом с Анной Карлой на канапе и протянул ей трубку.

— Федерико, ты? Чао, подожди секунду… Спасибо, Эмилио, больше мне ничего не надо. Спокойной ночи… Я слушаю, Федерико… Кого?… А, ту американку, которую я должна была повозить по городу… Только в субботу утром?… Хорошо… Честно говоря, я ждала худшего. Но что она хотела бы посмотреть? Ах вот как!… Не знаю, может, повезти ее в «Балун»?… Да, это может стать темой для дружеской беседы. Некоторые в подобных случаях так и поступают… Но ты же сам говорил, что она… немного простовата… Вот именно… Зачем?… Чтобы забыть меня!… О боже, до чего же ты бываешь приторным… Тебе самому не стыдно?… Прости, я не расслышала. Что ты не можешь забыть?… Ну знаешь, заглядывать в декольте — это уж верх неприличия… Ты хоть отдаешь себе в этом отчет! Каждое твое слово дышит непристойностью… Да-да, именно непристойностью! Видишь, ты снова меня не понял! Для меня это еще и вопрос моральной чистоты… Все, не хочу больше об этом говорить… Лучше скажи, когда я должна встретиться с твоей американкой? Не рано ли? Хорошо… У нас тоже дикая жара, ночью спать невозможно… Конечно… Тогда я сама заеду за ней в десять — четверть одиннадцатого. Будем надеяться, что первое знакомство окажется приятным… Не за что, Федерико, не за что… Чао.

Она положила трубку. Вопросительно и с вызовом посмотрела на мужа, который глядел на нее с легкой усмешкой.

— Ты хоть понимаешь, что сама его провоцируешь! — заметил Витторио.

— Ты находишь?

— Уверен. Зачем мучить беднягу? Оставь его в покое, пусть себе развлекается со своими американками и шведками.

— Ну, это уж слишком! Это Федерико не оставляет меня в покое, а не я его.

— Кто он такой? — спросил дядя Эммануэле из своего угла.

— Да так, один из тех, кто… Но слышишь, дядя, Витторио меня же и обвиняет во всем. И потом, Федерико вовсе не такой уж бедняга.

— Я его назвал беднягой, потому что он страдает. Разве не так?

— А-а, очередной воздыхатель, — протянул дядя Эммануэле.

Он налил в бокал немного виски, выудил из ведерка остатки льда и снова с удовольствием погрузился в чтение.

— Нет, тебе бесполезно что-либо объяснять, — сказала Анна Карла мужу. — Порой ты бываешь даже более самонадеян, чем Массимо.

Она встала, чтобы проверить, много ли еще льда в ведерке.

— О, совсем не осталось. Прости, дядя, пойду принесу.

— Спасибо… Подожди минуту. — Он пробежал глазами отчет о финансовом бюджете и взял ее за руку. — И тут фальсификация. Даже бюджет теперь фальсифицируют с полного согласия министерства. Радуйтесь, граждане!… Прости, дорогая. — Он отложил газету и посмотрел на часы. — Спасибо, не надо льда… Завтра я вылетаю в семь утра, и лучше мне пораньше лечь спать… Ну-ка, покажись! — Дядюшка Эммануэле снял очки и снова взял ее за руку. — Аппетитная девочка! Будь я на месте Витторио, я бы, право же, не был так спокоен.

— О, спасибо, дядя! — воскликнула Анна Карла. — Витторио, — позвала она, но тут же махнула рукой. — Пустое дело, когда мне говорят комплименты, его или нет, или он не слышит.

— Что такое? — отозвался Витторио.

— Ничего, ты опоздал… Дядя Эммануэле уходит. Ему завтра в семь улетать… Мы проводим тебя, дядя. Заодно немного прогуляемся. — Она посмотрела на свой довольно смелый вечерний туалет — некое подобие ночной сорочки. — Подождите одну минутку, я только надену что-нибудь более пристойное.

— Нет-нет, — сказал, вставая, дядя Эммануэле. — Провожать не надо, а то и я захочу прогуляться, а мне надо сразу домой.

Он жил совсем рядом, на вилле, которую считал лишь дополнением к своей официальной резиденции в Сольяно, хотя там остались лишь сторожа, собаки и библиотека.

— Ты летишь по делам? — спросил Витторио, провожая его до двери.

— В общем, да. Административный совет в Цюрихе. Честно говоря, мое присутствие вовсе не обязательно. Но при нынешних гнусных временах даже поездка в Швейцарию приносит моральное удовлетворение.

— Охотно верю.

— Дядя, ты был в перчатках? — спросила Анна Карла. — А, вот они! — Она протянула ему перчатки и трость.

— Спасибо, дорогая. — Он наклонился и сперва поцеловал ей руку, а потом расцеловал в обе щеки. — Витторио, до свидания.

Витторио открыл перед ним дверцу лифта.

— Подожди, дядя. Не могу же я тебя отпустить с увядшей гвоздикой. — Анна Карла принесла свежую гвоздику и воткнула ее дядюшке Эммануэле в петлицу пиджака. Бережно поправила ему галстук. — Еще раз спасибо, дядя, за комплимент.

Когда внизу захлопнулась дверца лифта, Анна Карла, прежде чем потушить свет, полюбовалась собой в зеркале.

— Аппетитная девочка, — сказал Витторио.

— Ага, значит, ты слышал? — засмеялась Анна Карла. — Никогда не встречала большего притворщика.

Анна Карла потушила свет, и они пошли в спальню.

— А я — большей кокетки.

— Кокетки? Неужели… Ой! — приглушенно вскрикнула она. — Витторио, не надо, подожди… пуговицы!…

4

— О чем ты думаешь? — спросил Лелло во тьме.

— Так, ни о чем… сам не знаю…

Бедный Лелло с трепетным волнением надеялся, что он только о нем одном и думает. С самого утра и до позднего вечера.

— Ты меня любишь?

— Нет.

— Правда не любишь? — простонал Лелло.

— Глупец… Разве об этом спрашивают?

— Тогда почему ты не хочешь сказать?

— О чем я думаю?

— Да, и об этом.

— Я же тебе ответил: ни о чем.

— Только не лги.

Конечно, он солгал. Он думал о том, что местность в Монферрато холмистая, а это затрудняет использование тракторов. Крестьяне там до сих пор пашут на волах или на быках. А неизменные спутники и тех и других — мухи, стаи мух.

До того как Лелло великодушно отказался от путешествия в Грецию («Ты же знаешь, что в конце концов я всегда и во всем тебе уступаю»), он о мухах как-то не подумал.

— Собственно, я думал о… Ну хорошо, я тебе скажу. Но ты пообещай мне…

— Что?

— Никому ни слова.

— А, какая-нибудь сплетня?…

— Нет, Лелло, настоящая тайна — моя, одной моей приятельницы и полицейского.

— Ты шутишь?

— Ничуть. И без убийства не обошлось.

Лелло вскочил и включил свет.

— Рассказывай же скорее, Массимо. — Он смотрел на него с живейшим интересом.

Массимо уже раскаивался, что заговорил об этом, но отступать было поздно.

— Ну не заставляй же меня мучиться от любопытства. Что произошло? Автомобильная катастрофа? А кто она? Я ее знаю? Ее наверняка выслали из города за проституцию! А ты что же…

Лелло принадлежал к той разновидности слушателей, которые беспрестанно прерывают рассказчика, торопясь высказать догадку, провести нелепейшую аналогию, невпопад сострить. Ему мало было услышать занятную историю. Он сопереживал всем своим существом, и оттого пропадала всякая охота рассказывать дальше.

Массимо вкратце, без всяких подробностей, описал свой визит в префектуру. Сухо и сжато. А в конце небрежно, словно это само собой разумелось, сказал, что речь идет не об автомобильной катастрофе, а об убийстве.

— Да? Ну и что? — спросил Лелло.

Массимо облегченно вздохнул. Иной раз фортуна и к нему оказывалась благосклонной. Из-за какой-то незначительной детали, второстепенного эпизода Лелло широко раскрывал глаза и приходил в изумление. А сейчас, когда он ждал вопля Кассандры, Лелло ничуть не взволновался.