Вилли Корсари - Из собрания детективов «Радуги». Том 2

• Название: Из собрания детективов «Радуги». Том 2
• Автор: Вилли Корсари
• Издательство: Радуга
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-05-004121-Х

В настоящий двухтомник вошли произведения, нашедшие своего читателя сразу после выхода в свет в серии «Современный зарубежный детектив» издательства «Радуга» и пользующиеся постоянным спросом в течение вот уже многих лет.

Вряд ли кого оставит равнодушным роман «С прискорбием извещаем…» нидерландского автора Вилли Корсари, открывающий 2-й том издания. Бесспорны также высокие литературно-художественные достоинства остросюжетного полотна «Его осенило в воскресенье» итальянских мастеров детективного жанра Карло Фруттеро и Франко Лучентини, громко заявивших о себе в период «детективного бума», пережитого Италией в 70-е годы.

---

В довершение всего Дзаваттаро пригрозил ему своим волосатым кулачищем. За что?! Только за то, что он приехал получить кое-какие сведения.

Пещерные люди, мразь! Нет, он не завидует землемеру Триберти, если вокруг него крутятся подобные субъекты!

Несколько минут он вел машину автоматически, а куда — и сам не знал. Просто ему нужно было оправиться от страха и гнева. Но, миновав кладбище и свернув у табачной фабрики, он окончательно успокоился. Сразу за этой дорогой начиналась небольшая площадь. Тут Лелло и остановился выпить чашечку крепкого кофе в баре. Направился было к бару, но поспешно вернулся и забрал с собой папку с документами для Технического управления — не хватало еще, чтобы их украли из машины!

Помешивая ложечкой кофе, он подумал, что внезапный визит к Дзаваттаро не дал никаких ощутимых результатов. И все-таки слепая ярость могильщика, туманные намеки на какие-то деньги и проценты доказывают, что чутье его не обмануло. Гарроне общался с людьми, для которых подкуп, насилие и даже убийство были обычным занятием. Что же делать дальше? Не стоит ли плюнуть на все? Тем более что он явно оказался в тупике — так и не нашел ни малейших улик против Баукьеро.

С чашкой в руке он подошел к террасе и обвел печальным взглядом жалкие магазинчики на площади. И тут по странной ассоциации он устыдился своего жалкого вида там, в мастерской, и ощутил потребность взять реванш, отстоять свое «я». На ум невольно пришла фраза, произнесенная вчера землемером Триберти.

Почему бы не предпринять последнюю попытку? Все равно ему надо побывать на пьяцца Сан-Джованни. А там, на месте, нетрудно будет провести небольшое дополнительное расследование. Поговорить с приличными людьми, с коллегами, которые не набросятся на тебя, словно разъяренные быки. Он заплатил за кофе, вернулся к машине, сел в кабину, включил левую заднюю фару, подождал, пока проедет автоцистерна фирмы «Шелл», и помчался к центру города.

6

Хмурое небо, почти по-осеннему холодный воздух придавали цветам на прилавках печальный вид. Анну Карлу удивило, сколько людей останавливается и покупает букетики и букеты, чтобы положить их на могилы. Почитание мертвецов — благородный культ, но все-таки нелепый. Если вдруг, не дай бог, умрут Витторио, Франческа или дядюшка Эммануэле, станет ли она носить на кладбище анемоны и гвоздики? Она как-то не представляла себя в этой роли. На могилы отца и матери, похороненных в семейном склепе, она цветов не носила — об этом заботились ее тетки.

И потом, отец с матерью умерли так давно. Но если бы кто-нибудь из близких внезапно умер, как бы она себя повела? Никто этого не может знать заранее. Дядюшка Эммануэле всегда вспоминал в таких случаях своих родственников Эскубло, у которых в авиационной катастрофе погиб единственный сын. Отец, убежденный атеист, обратился в католическую веру, а мать, ревностная католичка, стала безбожницей. Мы сами себя не знаем.

Она посмотрела на комиссара Сантамарию, который все еще разговаривал с кем-то из телефона-автомата. Вот он, верно, знает себя. Он вдруг показался ей далеким, но не чужим. Ну как приходский священник. С Федерико, с Джулио, со всеми мужчинами, которые за ней всерьез ухаживали, у нее такого ощущения не возникало.

Быть может, это зависит от разницы в социальном положении? Да, пожалуй. Как могут казаться «далекими» промышленники, адвокаты, финансисты, землевладельцы, художники-авангардисты, студенты-экстремисты? Все это люди, от которых не ждешь ничего неожиданного, однообразные, как школьные учебники. Скорее поэтому, чем из прирожденной добродетели, она никогда не вступала с ними в близкие отношения.

Она порадовалась, что на ум ей пришло сравнение со священником, а не с романтичным рыцарем, что было бы естественнее. Ведь в логове чудища Дзаваттаро она чувствовала себя в полной безопасности даже в самые страшные минуты лишь благодаря Сантамарии. Интересно, носит ли он пистолет под мышкой, как показывают в детективных фильмах?

Сантамария вышел из кабины, и пока он приближался к машине, Анна Карла искала хоть небольшую выпуклость под пиджаком, но так ничего и не увидела.

— Простите, — сказал Сантамария, — разговор немного затянулся.

— Значит, их сейчас заберут?

— Попозже, все равно никуда им не деться.

— Но если они убийцы, они же могут заподозрить неладное?

— И в этом случае им невыгодно удирать, они тем самым как бы объявят себя виновными.

— Преступники — народ хитрый, верно?

— Большинство куда глупее нас.

— Почему же вы далеко не всегда их ловите?

— Потому что нас мало… Давайте уедем с этого веселенького места, признательная полиция хотела бы угостить вас аперитивом.

Сантамария снова сел за руль, явно для того, чтобы не напоминать о том, что недавно она от волнения не в состоянии была вести машину. Нет, он удивительно деликатный…

— Знаете, вы почему-то напомнили мне священника.

Сантамария в изумлении повернулся к ней.

— Когда? — спросил он, снова следя за дорогой.

— Когда вы звонили. А почему, и сама не знаю.

— Быть может, из-за того, что кабина по форме похожа на исповедальню.

— Нет, я серьезно! Почему, как вы думаете?

— Ну, я тоже не знаю. Мне не кажется, что у меня, если так можно выразиться, повадки священника.

— Нет, это не связано с вашим видом. Просто вы были и рядом, и в то же время витали где-то в облаках. В точности как священники.

— Вы верующая?

— Нет, но хожу к мессе, чтобы доставить удовольствие мужу и Массимо.

— Они, значит, верующие?

— Ничуть не бывало. Но ходят в церковь, потому что оба убежденные конформисты. А вы?

— У меня не остается времени далее подумать обо всем этом.

— Выходит, вы священник-труженик?

— Если вы хотели сказать, что работа полиции — священная миссия, то предупреждаю, нам об этом уже много лет подряд твердит министр внутренних дел.

— Я поняла: вы, как и священники, постоянно встречаетесь с добром и злом!

— Нам лично кажется, что мы встречаемся только со злом.

— Разве вам не попадаются порой люди ни в чем не повинные?

— Ими мы не занимаемся. Нам платят, чтобы мы занимались преступниками.

— И вы от этого стали циником? Думаете, что кругом сплошная мерзость?

— Если у человека к этому склонность, он может стать циником, даже будучи колбасником или электриком. Нет, я по натуре оптимист, во всем нахожу что-то хорошее.

— Что я вам говорила?! В точности как священник!

Он ничего не ответил, видно, обиделся.

— Вы обиделись?

— Нет, просто ищу кафе с садиком.

Наверняка обиделся. Они уже проехали мимо двадцати кафе с садиками. Наконец Сантамария затормозил у тротуара, вышел из машины и открыл ей дверцу. Она положила ему руку на плечо.

— А во мне вы находите хоть что-то хорошее?

Он взглянул на нее растерянно.

— Мне куда сложнее найти в вас хоть что-нибудь плохое.

7

Опять меня постигла неудача. Видно, такая моя судьба, подумал Лелло, никак не решаясь покинуть Отдел вывесок и витрин, где снова безуспешно пытался отыскать следы подозрительной связи между Гарроне и Баукьеро. Но чем больше эта логическая связь от него ускользала, тем сильнее он чувствовал, что она существует.

Он посмотрел на фасад собора, на группу туристов, которые его фотографировали, и подумал о своих коллегах. Партеноне и Ботта, наверно, еще сидят за своими черными столами, а секретарши уже закрыли машинки, заперли ящики столов и собрались уходить на обед.

Коллеги из Отдела вывесок и витрин встретили его любезно. Рассказали все, что знали, иными словами, почти ничего. Баукьеро они никогда не видели, Гарроне заходил в отдел два или три раза, но им не запомнился.

Лелло вздохнул. Ничего не поделаешь, придется покориться судьбе. Туристы на площади с шумом и гамом садились в ярко-красный автобус. Лелло тоже направился к выходу, но ступал медленно, низко опустив голову, не в силах окончательно примириться с очевидным поражением. Он уже подошел к двери, когда кто-то мягко, робко дотронулся рукой до его плеча.

8

Откуда на него ни гляди, проспект Бельджо — один из самых мрачных проспектов Турина. Пожалуй, самый мрачный, подумал полицейский комиссар Сантамария. А сегодня свинцовое небо придавало этому месту особенно унылый вид. Но и под солнцем Капри проспект Бельджо останется европейским и даже мировым образцом архитектурного убожества. Угораздило же его выбрать именно это место для получасового отдыха в обществе Анны Карлы!

— О чем вы думаете? Все еще о тех двоих?

Ей к тому же приходится по его вине первой нарушать неловкое молчание. Хорош — ничего не скажешь, просто образец вежливости!