Аркадий Лукьянов - Идея метакритики чистой любви

• Название: Идея метакритики чистой любви
• Автор: Аркадий Лукьянов
• Жанр: Философия

---

______________ * Бердяев Н.А. Самопознание. - М.: Книга, 1991. - С. 56. ** Громыко Н.В. Указ. соч. - С. 63. *** Лукьянов А.В. Декабризм как разглашенная тайна мистерий: надежда на лучшие времена // Движение декабристов в историческом самосознании. Сборник научных статей. - Уфа: Издание Башкирского ун-та, 1998. - С. 98.

Хабибрахманова Р.Р. (Уфа)

ЛЮБОВЬ - ЭТО СТРЕМЛЕНИЕ ИЗБЕЖАТЬ ЗРЕЛИЩ

Опасность любых зрелищ состоит в том, что они порождают процесс мифологизации действительности. Затушевывая реальную разорванность бытия и сознания, зрелище, а также различные виде зрелищного искусства порождают иллюзию всесильности персонифицированного духа. Тем самым искусство перестает удовлетворять людей в плане определенного смягчения трудностей их социальной жизни. Оно оказывается направленным на решительный разрыв с действительностью, что, безусловно, оказывается связанным с усилением волевого начала. Искусство перестает служить прекрасному, лишается мимесиса, происходит жестокая ломка его реальных форм.

Понятно, что при таком положении дел искусство входит в противоречие с самими творческими потенциями человеческой души, одной из которых является любовь. На наш взгляд, разрушение творческих сил напрямую связано с ослаблением идеальных начал в культуре, каковыми являются музыка и поэзия. Ведь в древности, затем в эпоху средневековья, во времена Ренессанса особенной популярностью пользовались сонеты, поэмы, канцоны, словом, все, что позволяет как бы "отдохнуть душой", избежать шума и криков толпы, требующей ярких зрелищ и образных форм.

Зрелищное искусство, усилившее свои позиции в Европе особенно к концу XVIII века, постепенно подрывало внутренний мир человека, его духовное спокойствие, так необходимое для истинного творчества и любви. В то же время необходимо заметить, что последняя, под воздействием массовых зрелищ, превращалась в своеобразного идола, который по мере усиления образности становился еще более могущественным, разрывая на части даже такие высшие и неуловимые силы, как музыка и поэзия. Эти духовные потенции сегодня также оказались не свободными от образности и материальности. Но в человечестве по-прежнему еще жива память о первоначальном предназначении этих сил, о той любви, которая, стремясь избегнуть зрелищ, имеет дело лишь с чистой субстанциальностью или чувством идеальной основы человеческой личности.

Ханова Р.В. (Уфа)

ЖИЗНЕУТВЕРЖДАЮЩАЯ СИЛА ЭРОСА

Истинное стремление эроса есть стремление к бессмертию. Ведь любовь "вовсе не есть стремление к прекрасному", а желание "родить и произвести на свет в прекрасном"*, поскольку "рождение - это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному существу".** Такова точка зрения Сократа, которую передает Платон.

______________ * Платон. Пир // Собрание сочинений в 4-х тт.: Т.2. - М.: Мысль, 1993. - С. 117. ** Там же.

Внимательное прочтение диалога "Пир" позволяет разграничить такие понятия, как любовь и эрос. Эрос есть, прежде всего, "любовь к прекрасному"*, но это не "предмет любви", а "любящее начало"**, которое имеет иной облик, чем предмет любви, который "в самом деле и прекрасен, и нежен, и полон совершенства, и достоин зависти".***

______________ * См.: Там же. - С. 114. ** Там же. *** Там же.

Именно Платон философски развил те интуиции, которые насквозь пронизывали дионисийскую "религию", а также орфизм. "Через них, - пишет С.Г.Семенова, - в лоне греческого язычества с его пафосом приятия мира, культом телесной формы и земного наслаждения пробивалось всегдашнее, никогда не иссякавшее в человечестве стремление к иной, неприродной "небесной" форме бытия; этот порыв направляла, как всегда, жажда бессмертия".*

______________ * Семенова С.Г. "Любовь - это стремление к бессмертию..." // философия любви. Ч.1. - М.: Политиздат, 1990. - С. 165.

Итак, истинное стремление эроса - это стремление к бессмертию. Разумеется, что речь здесь прежде всего идет о родовом бессмертии. "Но понимание его неабсолютности ведет к трансформации эротической энергии зачатия в "духовную беременность": творчество новых форм государственности, бытовой, экономической, художественной культуры".* Понятно, что такое бессмертие связано с проблемой личности, с личностным бессмертием. Однако сознание посмертной славы утешает далеко не всех. И дело здесь не в том, что не все люди стремятся оставить о себе память, а в том, что такое духовное бессмертие подвержено превратностям земного мира и, в конечном счете, также неабсолютно. Смертны не только наши дела, но и мысли, идеи. А если вообразить себе метафизический Абсолют, то есть неущербное и абсолютно бессмертное бытие, то отпадает необходимость и в человеческой личности, которая тонет и пропадает в созерцании "прекрасного самого по себе" (Платон).

______________ * Там же. - С. 167.

Получается следующее: жизнеутверждающая сила эроса разбивается именно о те рифы, которые сам эрос создает на своем пути по мере продвижения к высшей метафизической цели. Каковы же эти рифы и препятствия, о которые разбивается эрос? Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что живая материя постоянно стремится вернуться в более простое, неорганическое состояние, из которого она когда-то возникла. Поэтому эрос вечно соседствует с влечением к небытию.

Что вообще означает само понятие "бессмертия"? Термин "бессмертие" можно понять с помощью указания на его антитезис - "смертность". "Оба слова, - замечает А.Н.Уайтхед, - указывают на те два аспекта вселенной, которые предполагаются в каждом переживаемом нами опыте".* И "смертность", и "бессмертие" совместно определяют и формируют конкретный универсум. Если эти понятия рассматривать изолированно друг от друга, то они будут представлять собой лишь пустые абстракции.

______________ * Уайтхед А. Избранные работы по философии: Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1990. - С. 305.

Однако понятийный анализ "смертности" и "бессмертия" оказывается все же поверхностным, чисто позитивистским рассмотрением самой проблемы бессмертия. Необходимо, на наш взгляд, обращение не к понятию, а к идее бессмертия, которая означает, прежде всего, энергийное, целостное восприятие жизни, смерти и бессмертия. Эрос, как идея, есть именно стремление к бессмертию, то есть универсальная космическая потенция, свободно парящая между стремлением к абсолютной полноте бытия и стремлением этой полноты раствориться в ничто. Танатос, таким образом, является не оборотной стороной эроса, а вполне самостоятельной космической силой, возникающей от абсолютности, от чрезвычайной полноты бытия.

Хайруллин А.Г. (Набережные Челны)

ЛИЧНОСТЬ И ЕЕ СВОБОДА В СВЕТЕ ПРОБЛЕМЫ ЛЮБВИ

Для личности характерны два неотъемлемых свойства: свобода и нравственная ответственность. Одно без другого быть не может. В Древней Греции, где впервые в истории распустился цветок демократии, возникли и условия для расцвета личности. "Личное начало у древних греков, - пишет А.Н.Чанышев, - было не только в политике, но и в любви".* В то же время у Ф.Энгельса можно прочитать, что "...для классического поэта древности, воспевавшего любовь, старого Анакреонта, половая любовь в нашем смысле была настолько безразлична, что для него безразличен был даже пол любимого существа".** Однако у данного поэта такую мысль обнаружить трудно. Да и разве не любила Одиссея его верная супруга Пенелопа, осаждаемая многочисленными женихами. Разве могли возникнуть утонченные теории любви Платона и Аристотеля, не будь самой любви?

______________ * Чанышев А.Н. Любовь в античной Греции // Философия любви. Ч.1. - М.: Политиздат, 1990. - С. 41. ** Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. - Т.21. - С. 79.

А если взять Древний Рим?! Именно здесь мы встречаем яркое имя Г.В.Катулла (I век н.э.), этого Римского Пушкина, который, как известно, пытался преодолеть серьезные препятствия в своей любви к замужней женщине.

Древние греки различали несколько видов любви, о которых прекрасно говорит А.Н.Чанышев в своей статье "Любовь в античной Греции". Мы только отметим, что именно греки в лице Платона разработали самую фундаментальную теорию эроса (этой теории посвящены многие страницы книги А.В.Лукьянова "Идея метакритики чистой любви. Философское введение в проблему соотношения диалектики и метафизики"), которая, конечно же, никак не могла возникнуть на пустом месте, поскольку философские идеи не только приоткрывают новый эон, но и в какой-то мере являются отражением существующих экономических, социальных и духовных процессов.

Впрочем, споры о том, была или не была в Древней Греции личность, упираются в само понимание проблемы личности. Еще И.Г.Фихте сформулировал тезис, неявно присутствующий во всех новациях социалистической мысли "личность должна быть приносима в жертву идее".* Под этой идеей он, разумеется, понимал жизнь всего человеческого рода. Такого крайнего героического подвижничества философская мысль еще не знала, и греки навряд ли об этом додумались. Принцип долженствования в фихтевской философии практически стал универсальным онтологическим отношением человека к миру. Никогда еще "дух" так не противопоставлялся чувственности. "Духовным, писал Фихте в "Фактах сознания", - следует считать то, само содержание коего не допускает вмешательства чувств".** По его мнению, духовное есть то, "что совершенно не есть предмет созерцания", то, что является "нечувственным, сверхчувственным".***