Олег Лукьянов - Человек из пробирки

• Название: Человек из пробирки
• Автор: Олег Лукьянов
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Не просто хороший, а гениальный. Это, можно сказать, современный Пирогов. Единственный в стране хирург, который делает сложнейшие операции без наркоза.

- Как без наркоза?

- Без химического наркоза, - пояснил двойник. - Некоторые люди совершенно его не переносят. Что, никогда не слышали?

- Не слышала, - покачала головой Лидочка.

- Тогда объясню. Дмитрий Александрович несколько лет работал в Индии и там кое-чему научился у йогов, в том числе и обезболиванию без наркоза. Представляете, больного оперируют в полном сознании - режут плоть, пилят кости, а он совершенно ничего не чувствует. Должен вам сообщить, что Дмитрий Александрович вообще личность выдающаяся. Он ведь в самом деле предсказал нашу встречу.

- Он еще что-нибудь обо мне говорил? - осторожно спросила Лидочка.

- Ага, испугались! - улыбнулся двойник. - Можете быть спокойны, ничего он о вас больше не говорил. Зато я могу сказать.

- Что же вы можете сказать?

- А вот мы сейчас про вас все узнаем. Дайте-ка вашу руку.

Он взял левую Лидочкину руку с обручальным кольцом на пальце и повернул ее ладонью вверх, глядя между тем Лидочке прямо в лицо.

- Могу сказать, например, что вы замужем.

- Ну это и так ясно.

- Что у вас скорее всего нет детей...

Лидочка промолчала.

- ...что с мужем у вас сложные отношения.

Вот нахал! Ясно, что женщина, которая любит своего мужа, тем более молодая, не станет вступать в знакомство с первым встречным. Она хотела убрать руку, но двойник удержал ее.

- Он хороший человек? - услышала Лидочка.

Это был принципиальный вопрос, заданный особым тоном. Лидочка поняла, что от ответа на него зависит многое.

- Он странный человек, - сказала она.

Помолчали секунду-другую.

- Вы любите его?

- Ого! - усмехнулась Лидочка. - Сразу все хотите знать.

- Сразу все, - сказал двойник. - Думаю, что не любите. У вас не очень-то веселые глаза.

Лидочка ничего на это не ответила и осторожно высвободила руку.

- Мне уже надо идти...

- Мне тоже, - сказал двойник. - Куда прикажете?

Он взял ее чемодан.

- В "Центральную", - сказала Лидочка, зная уже, что теперь им никуда друг от друга не деться.

Они вышли наружу и неторопливым шагом двинулись по улице Горького.

Лидочка, желая избежать расспросов о себе, сама спросила двойника: - А вы москвич?

- Начинающий москвич. Всего четвертый год стажа.

Он коротко рассказал о себе. По специальности инженер-конструктор химической автоматики. Работал в Сибири, в одном проектном институте, но разругался с начальником своего отдела и ушел из института, вообще бросил свою профессию. Теперь работает озеленителем в московском городском тресте зеленых насаждений и одновременно учится на вечернем отделении биологического факультета МГУ.

Еще одно совпадение! Муж тоже прежде работал в Сибири в каком-то институте, связанном с химией, но только переехал в Григорьевск, а не в Москву. Наваждение какое-то...

- Почему же вы сменили профессию? - как будто из простого любопытства поинтересовалась Лидочка.

- Почему?.. Тут, знаете ли, целая история. Долго рассказывать.

- А вы расскажите,- попросила Лидочка.

Она уже точно теперь знала, что он понятия не имеет, с кем его свел случай, и решила держаться смелее.

- Вам это в самом деле интересно? - с сомнением сказал двойник.

- Очень интересно. Я люблю слушать, когда другие люди рассказывают о себе.

-Э, да уж не занимаетесь ли вы писательством, моя милая! - воскликнул двойник и даже остановился, разглядывая Лидочку.

- Ну что вы! - сказала Лидочка. - Литературных способностей у меня кот наплакал. Просто мне действительно интересно знать, как живут другие люди.

- Ну, что ж, пожалуйста...

Он начал рассказывать, сначала без особого энтузиазма, как бывает, когда говорят по заказу, но постепенно увлекся и разговорился. Он, конечно, ни сном ни духом не ведал, какую заинтересованную и внимательную слушательницу нашел в лице Лидочки. История же была вот какая. "Нитрон" так назывался их институт - разрабатывал проект высокопроизводительного автоматического цеха по производству нового, не применявшегося раньше в промышленности вида химического сырья. Выполнял эту работу отдел спецавтоматики под руководством некоего Стулова Роберта Евгеньевича, кандидата технических наук и начальника отдела. Ожидался громадный экономический эффект, а с ним и всевозможные блага - премии, научные степени, публикации, загранкомандировки и прочее. Колесников после окончания политехнического института, как лучший из студентов, был направлен на работу в "Нитрон" и угодил как раз к началу проектирования. За три с небольшим года он сделал большие успехи - вырос до ведущего конструктора, стал соавтором двух изобретений, на которые были поданы заявки, и уже начинал подумывать о теме будущей диссертации.

О нем говорили как о восходящей звезде института, предсказывали ему большое будущее. Но судьба и сам Колесников распорядились по-иному.

Все началось с письма, которое прислал Володе его школьный учитель природоведения. Володя был родом из старого сибирского села, находившегося на берегу громадного Лебяжьего озера - места изумительно красивые, богатые природой. Здесь издавна жили рыбаки и охотники.

В письме сообщалось, что цех, проектируемый их институтом, собираются строить рядом с целлюлозно-бумажным комбинатом, который уже много лет стоял на озере Лебяжьем, и оказалось, что это очень и очень плохо. Учитель приложил к письму вырезанную из английской газеты "Морнинг стар" статью о судебном процессе, возбужденном мэрией небольшого английского городка против крупного американского химического концерна за причиненные городу убытки. Один из заводов этого концерна, находившийся в городе, точнее, неподалеку от города на берегу озера, выпускал новое химическое сырье - как раз то самое, осваивать которое собирались "нитроновцы".

В результате за десять лет эксплуатации предприятия в озере исчезла рыба, резко снизились урожаи на соседних участках, что-то там еще произошло, одним словом, нарушилась, и сильно, экология. Экспертиза установила, что отходы завода содержали малые концентрации особых веществ, которые постепенно угнетали деятельность живых организмов, причинил вред наследственному аппарату. И никто сначала не мог этого предвидеть!

Письмо очень взволновало и огорчило Колесникова.

Нужно было что-то делать. Прежде всего по собственной инициативе он обратился в местный филиал всесоюзного института микробиологии, где работали его знакомые. Ответ он получил через месяц, и ответ был удручающим.

Да, сказали ему, даже ничтожные дозы вреднего вещества могут оказаться опасными для флоры и фауны, но обнаружиться это может с запаздыванием, спустя годы, когда и спрашивать будет не с кого. На озере такой цех лучше не ставить, а придумать другой способ утилизации отходов.

Тогда инженер Колесников выступил на ближайшем техническом совете, где рассказал о своих сомнениях.

Его не приняли всерьез. Он написал обстоятельную докладную записку на имя директора института, выступал еще несколько раз на различных совещаниях, и все без результата. Руководители проекта были ослеплены материальными выгодами, которые он сулил, и ничего не желали знать. Между тем в филиале института микробиологии тоже не дремали. Там, со своей стороны, заинтересовались проектом, один из сотрудников даже опубликовал проблемную статью на эту тему в областной газете, возникла было даже дискуссия под названием "Нужен ли Лебяжьему химический цех?", но быстро заглохла. "Нитроновцы" доказали, что нужен. Институт, однако, основательно полихорадило, тем более что Колесников не думал сдаваться - ведь речь шла о благополучии родного края, в котором он вырос и где жили его родные. Он стал действовать дальше, обратился в Министерство лесной промышленности... Проект опять-таки с большим трудом, но отстояли. Стулов и Колесников стали врагами. Стулов натравил па него сотрудников, выставив склочником. Создалась совершенно невыносимая для работы обстановка, совпавшая с полным разочарованием в профессии, где царили только железная логика и бездушные цифры.

И Колесников ушел из института...

- Вот теперь работаю озеленителем, - сказал он с печальной усмешкой. По мере сил и возможностей стараюсь компенсировать вред, который приносят все эти стуловы.

- И цех построили? - спросила Лидочка.

- Да нет... пока вопрос открыт. Мы ведь тоже не сидели сложа руки эти годы. Там, в Сибири, целый комитет возник по защите Лебяжьего, а я у них вроде полномочного представителя в столице. А вот и ваша гостиница, сказал он, останавливаясь перед застекленными деревянными дверями, через которые входили и выходили люди.

- Уже пришли? - удивилась Лидочка.

Знакомство на этом, разумеется, закончиться не могло. Договорились, что, пока Лидочка будет устраиваться, Колесников подождет ее внизу в вестибюле, а потом они вместе погуляют. Лидочка не чувствовала ни малейшей вины перед Владимиром Сергеевичем. День воскресный, время есть, и гулять она будет не с кем-нибудь, а почти с собственным мужем. Ох, это "почти", путающее мысли и чувства! Стоя в очереди к администратору, Лидочка продолжала мучиться неразрешимым вопросом: кто же он такой, этот второй Колесников, и какая связь существует между ним и тем Колесниковым, который остался в Григорьевске? История с проектом особенно взволновала и смутила ее. Кое-что о проекте и начальнике отдела Стулове она, оказывается, мимоходом слышала от своего мужа (вот почему эта фамилия показалась ей знакомой!), но только муж, помнится, говорил и о проекте и о Стулове в хвалебных тонах, на которые вообще был скуп, когда речь шла о других людях. Стулова он считал талантливым руководителем, у которого он многому научился. Ничего не прояснилось...