Буало-Нарсежак - Брат Иуда

• Название: Брат Иуда
• Автор: Буало-Нарсежак
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52158-6

«Брат Иуда» — роман об организации, членство в которой даруется только избранным. Однако очень большие деньги могут превратить в предателя почти любого вступившего в нее, и тогда будущее братства окажется под угрозой.

---

Он вытянул руку, как бы собираясь указать на затаившегося среди учеников виновного. «Он никогда так не говорил, — подумал Андуз. — К кому он обращается? И почему он смотрит в мою сторону?»

— Вот почему, — продолжал Учитель, — сейчас мы споем «Песнь ночи», дабы воссоединиться с тем, кто был нашим братом.

По сигналу ученики начали гнусаво бормотать нечто похожее на медленный гимн, а инспектор выскользнул наружу. Ух! Черт побери! Недаром у патрона возникли подозрения. Он закурил сигарету и не спеша направился к бывшему гаражу. Он заранее знал, что ничего не обнаружит, но, во всяком случае, сейчас он был один и мог отвлечься от кликушеской обстановки, так действовавшей на нервы.

Он вошел в гараж, еще заваленный стремянками и мешками с цементом, включил свет в подвале, еще раз осмотрел зияющую дыру на месте рухнувшей ступеньки. Затем он прошел к строящейся гостинице, где деловито сновали полдюжины американцев. Отсюда гараж не просматривался. Если совершено преступление, то убийца хорошо выбрал место и время. Ему, наверное, придется попотеть, защищая Андуза! Чертова работенка. Он вернулся через сад и увидел, что почтальон передает Андузу письма и пакеты.

— В это время всегда приходит почта, — сказал Андуз. — Я отлучусь на минутку. Вы подождите меня в библиотеке.

Он сортировал письма, не переставая разговаривать. Последнее письмо пришло авиапочтой. На нем стоял штемпель США. Он отвернулся от полицейского и побежал в свой кабинет.

Мсье секретарь!

Мадам Нолан поручила мне сообщить вам, что она прибывает в Орли 7 ноября рейсом 215. Я забронировал два номера в гостинице «Плаза». Мадам Нолан все еще очень плохо себя чувствует и будет отдыхать весь следующий день. 9 ноября мы вместе отправимся в Реймс и остановимся в гостинице «Европа». Мадам Нолан просит профессора Букужьяна не беспокоиться и передает ему через вас привет. Мы приедем в Ашрам в 10 часов.

Искренне ваш,

Генри Г. Салливан.

— Сразу чувствуется рука адвоката, — проворчал Андуз. — Девятого, однако… черт, это же послезавтра.

Он отнес письмо Учителю.

— Мы просто обязаны устроить небольшой прием, — сказал Учитель. — Организуем что-нибудь попроще из-за траура… в приемной. Побольше цветов и шампанского. Нельзя забывать, что Патрик Нолан — наш благодетель. Понимаешь это, а?.. В половине десятого я пошлю за ними машину.

— Вы думали о наследстве? Учитель, мы не должны от него отказываться. Иначе мы просто погибнем.

— Разумеется, мы примем наследство. Я над тобой подтруниваю, Поль. Просто ты никогда не веришь. Мы выйдем из положения, не бойся.

Андуз вернулся к себе, и его вновь охватило сомнение. Этот адвокат, этот Салливан, а вдруг он начнет разнюхивать… Однако нет. Он ничего не сможет обнаружить. Свидетелей не осталось в живых. Они уже не откажутся от того, что заявили жандармам. Единственный человек, который в состоянии отвечать на вопросы юриста, — это он сам. Следовательно… Он вытащил из картотеки досье Нолана и убрал в него письмо. В досье хранилось не так уж много документов, но каждый из них служил вещественным доказательством. Вот первое письмо Патрика Нолана:

Я устал от жизни. Я пережил слишком много кошмарных событий. Все, чего я хочу теперь, — это тишины. Примите меня к себе, Учитель. Во время своего очень короткого пребывания в Ашраме Лос-Анджелеса я познал такое умиротворение, что спешу оборвать последние нити, которые удерживают меня здесь, чтобы присоединиться к вам. Вы поможете мне познать Всевышнего в самом себе и скажете, как примириться с моими жертвами…

Никаких сомнений. Патрик Нолан без обиняков утверждал, что хотел поселиться в Ашраме. Второе письмо не менее ценно:

…Ничто меня здесь не держит. Мой брат руководит нашим делом с должной компетентностью и пользуется большим авторитетом. Я ему совершенно не нужен. В моем состоянии о женитьбе не может идти и речи. Я слишком богат, чтобы работать, и меня не прельщает никакая деятельность. Истина заключается в том, что я чем-то похож на нахлебника, и моя невестка иногда мне на это намекает. Все вздохнут с облегчением, когда я уеду. Если вы дадите свое согласие, Учитель, — а я знаю, что вы скажете «да», — я немедленно отдам последние распоряжения и навсегда покину свою родину…

Но самым весомым вещественным доказательством служило третье письмо. Андуз мог прочитать это письмо наизусть, настолько досконально он его изучил. Красным карандашом на полях он отметил главное:

Я поделился своими планами с братом. Он нисколько не возражал. Итак, я решил все свое состояние завещать Ашраму, если Че умрет раньше меня. И в самом деле, невестка получает очень большие доходы и совсем не нуждается в моем имуществе, в то время как вы, Учитель, существуете только благодаря щедрости своих учеников, как я не раз убеждался. Однако если я умру первым, то мое состояние перейдет к Че, ведь он всегда хорошо относился ко мне. Но я все же выражу вам свою благодарность как-то иначе…

Как иначе? Он не уточнял. Но теперь это не важно. В четвертом письме он сообщил Учителю, что завещание хранится у нотариуса семьи Нолан. Патрик зачитал и подписал завещание в присутствии Че и его жены. Все формальности соблюдены, так что комар носа не подточит. Учителю бояться нечего. В последнем письме говорилось о приезде Патрика:

Мой брат захотел меня сопровождать, поскольку я передвигаюсь с большим трудом. Но у него есть и более личная причина. Дело в том, что он сражался во Франции и его полк был расквартирован в Реймсе. Ему не терпится вновь увидеть эту страну.

Несчастные! Один воевал во Франции, другой — во Вьетнаме. Но оба нашли свою смерть в кювете, из-за неверного движения руля. Как нелепо! Но Андузу упрекать себя не в чем. Конечно, он растерялся, когда Блезо резко затормозил, но за все остальное он не несет ответственности!

Он закрыл папку, на мгновение задумался, пытаясь взглянуть на себя со стороны, словно он председательствовал на суде. По совести, он ничего не замышлял, ни о чем не жалел. После смерти братьев Нолан он действовал как верный эконом. Ван ден Брук — да… Блезо — да… О них можно сожалеть. Но либо они, либо разорение. «Ответственность ляжет на Учителя, — подумал он. — Почему он выбрал меня? Если я плохой слуга, то только потому, что слишком предан… Поль, займись цветами… Поль, обсуди смету… Поль, рассчитываю на тебя». Он вдруг вспомнил, что забыл предупредить Леа. Она приедет на выходные, а ведь до сих пор она, безусловно, не знала, что Фильдар умер и вскоре состоятся похороны. Он бросился к телефону. Он набирал то один номер, то другой, наконец она сняла трубку.

— Леа… Извини меня… Дел по горло… Умер Фильдар… Точно не знаю. Его нашли в подвале бывшего гаража. Он выносил пустые бутылки и сорвался с лестницы… Да, представь груду битого стекла. Кажется, ему разорвало бедренную артерию… Нет. Никого не оказалось рядом. Не повезло… Разумеется, приехала полиция. Избавлю тебя от ее предположений. Совершенно очевидно, что они заинтересовались совпадением, а как ты думаешь!.. Они даже приняли меры, чтобы защитить тебя и меня, если вдруг нам тоже будет угрожать опасность… Ну нет! Это совершенно нелепо… Похороны в субботу утром… Если у тебя нет темного платья, ничего… Я… мне лучше. Хотя вся эта история меня потрясла, а как иначе. Мне Фильдар нравился… Хорошо, хорошо… Не стану тебя задерживать. До субботы, да. Я тоже тебя целую.

Он подвинул телефон. Она встретится с вдовой. Она, несомненно, приедет сюда, когда мадам Нолан захочет посмотреть на место, где погибли оба брата. Ну и что? Она скажет то же самое, что и он. Он попробовал предусмотреть каверзные вопросы. Где лежали тела? Здесь все предельно просто. Леа подтвердит его слова. Нет. Она не видела, как умер Патрик. Когда она подошла ближе, он уже не шевелился. Фильдар читал молитву. Он осенил труп крестом, затем преклонил колени перед Че, который погиб мгновенно. Теперь ему не страшны никакие вопросы. Опасность исходила бы только от Ван ден Брука, Блезо и Фильдара. Они присутствовали при недолгой агонии, и если бы они уточнили хоть одну подробность… Теперь же не существовало ни малейшей щелочки, через которую смогли бы просочиться сомнение или недоверие. А если этот Салливан намеревается проводить собственное расследование, то и ему придется в конце концов опираться только на одно свидетельское показание — Андуза. Круг замкнется.

Немного успокоившись, он начал думать о приеме.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Леа. — Я много думала.

Они уединились в библиотеке, куда редко заходили ученики. Андуз рухнул в кресло. Похороны оказались для него серьезным испытанием.

— Больше не могу, — сказал он.

— Я приехала сюда в последний раз…

Она снимала черные перчатки, высвобождая каждый палец со сдержанным гневом.