Вадим Сопряков - Восток — дело тонкое: Исповедь разведчика

• Название: Восток — дело тонкое: Исповедь разведчика
• Автор: Вадим Сопряков
• Издательство: Современник
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-270-01283-9

Книга «Восток — дело тонкое» принадлежит перу профессионального разведчика, капитана первого ранга Вадима Сопрякова и представляет собой уникальный рассказ о будничных, но весьма непростых, порой чрезвычайно опасных делах наших разведчиков. Автору самому пришлось несколько лет работать в экстремальных условиях в резидентурах ряда стран Азии — Японии, Малайзии, Бирме, Индии, а затем во время войны в Афганистане командовать оперативным разведывательно-диверсионным отрядом «Каскад». В книге достоверно показано столкновение советской и американской разведок в отстаивании национальных интересов своих стран, умная, тонкая работа наших нелегалов. В главе «России блудные сыны» дана неприглядная картина гнусного предательства бывших коллег (Пеньковский, Поляков, Левченко, Резун, Гордиевский). С первыми тремя автору пришлось столкнуться и в жизни и в работе. Книга снабжена приложением и фотоиллюстрациями и читается с большим интересом.

---

Быстро подойдя к терпящей бедствие яхте, я встал носом против ветра, что позволило мне дрейфовать вместе с ней, и предложил Фабре помощь. Оба купальщика выглядели испуганными и растерянными, они никак не ожидали от природы подобных дерзостей и явно не знали, что делать. Напарник француза спросил, не смогу ли я доставить его на берег. Подтянув его в свою яхту, я порекомендовал Фабре не нервничать, крепче держаться за корпус лодки, заверив, что яхта не утонет, а я сейчас же вернусь в клуб и пришлю к нему спасателей. Дело в том, что, по правилам клуба, яхтсмен, потерпевший любую аварию, должен был оставаться на месте вместе с яхтой до прибытия клубных спасателей. Поэтому, зная, что Фабре умеет плавать и только ужасно боится водяных змей, я спокойно оставил его на воде в компании поверженной им же яхты.

Возвратившись в клуб без происшествий, хотя ветер стал уже более сильным, я направил к Фабре спасателей, а спасенному предложил сухое клубное полотенце и пригласил его в бар. После нескольких порций виски компаньон Фабре успокоился, расслабился, оказавшись очень интересным собеседником. Он сказал, что всегда уважал русских (как выяснилось, Фабре успел сообщить ему, что я сотрудник советского посольства), ценил в них доброжелательность, искренность, готовность всегда помочь человеку в беде.

Я представился, извинившись за то, что все произошедшее не позволило мне сделать это сразу. Мой собеседник был намного старше меня. Несмотря на то что на нем были только шорты и спортивная рубашка, выглядел солидно, всем своим видом и манерами внушая уважение.

Собеседник, улыбнувшись, заметил, что вряд ли бы в той обстановке запомнил мое имя, его главной заботой тогда было ухватиться за что-нибудь плавающее, а единственным желанием — скорее очутиться на твердой земле.

Мой неожиданный знакомый назвал себя — Рене Миле, новый посол Франции в Бирме. Он еще не вручил верительные грамоты президенту страны и поэтому был пока как бы неофициальное лицо. Миле рассказал, что перед второй мировой войной был послом Франции в Польше. В связи с оккупацией немцами Варшавы он нелегально перешел на советскую территорию и был арестован русскими. Провел какое-то время в советской тюрьме, а затем, когда недоразумение было улажено, выехал в Англию и позднее присоединился к де Голлю.

Миле, как он сказал, был близким другом и сторонником де Голля, пользовавшимся его поддержкой. Прибыв послом в Бирму, он намерен был установить тесный контакт с советским посольством. Я, по его словам, оказался, к счастью, первым русским, с которым он познакомился на бирманской земле, да еще при таких необычных обстоятельствах. Миле всячески старался уверить меня в том, что он уважительно относится к великой России, к нашему народу и не помнит зла за инцидент на польско-советской границе.

Наша беседа продолжалась достаточно долго, а спасатели все еще не вытащили беднягу Фабре и его яхту из озера. Миле попросил, если это не затруднит меня, довезти его до французского посольства, что я и сделал с большим удовольствием. Прощаясь, он еще раз поблагодарил за помощь и выразил надежду, что наше знакомство получит дальнейшее развитие. Я, со своей стороны, подчеркнул, что благодаря этому случаю на озере мне удалось встретиться с очень интересным человеком, имеющим такую сложную судьбу и богатый жизненный опыт.

Надеюсь, не нужно убеждать читателя, что, спеша на помощь послу, я в тот момент ни на секунду не задумывался о своих профессиональных интересах. Вместе с тем я бы погрешил против истины, если бы сказал, что не соотнес это знакомство с моими профессиональными обязанностями. Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло.

Рассказывая о происшествии на озере, я хотел подчеркнуть, что разведчик не имеет права упускать любой случай и должен использовать сложившиеся обстоятельства в своих интересах, в интересах своей службы. Знакомство с послом Франции позволило мне легко и ненавязчиво расширить круг знакомств в дипкорпусе, среди высокопоставленных служащих бирманского правительства, посодействовать укреплению франко-советских связей на уровне посольств. Миле регулярно приглашал меня с женой на все официальные и небольшие, но важные по значению приемы в посольстве и своей резиденции, в поездки по стране. Ничуть не похваляясь, могу сказать, что к получению таких возможностей стремится каждый разведчик.

Уже через две недели после прибытия в страну я получил на связь агента из местных граждан. Он занимал невысокое положение в своем учреждении, но передавал нам информацию, которая освещала контакты американцев с местным правительством. Деятельность американцев в любой стране представляла для нас интерес, США — это ГП (главный противник), противостояние США и СССР — это забота разведки. Так я приобщился к основной нашей теме — работа против ГП.

Получив агента на связь, я сразу же погрузился и в новые заботы. Нужно было подбирать места, где можно встречаться с этим агентом, нужно готовить для него задания, проводить первичную обработку и анализ полученной от него информации, стараясь косвенно перепроверить ее через другие источники, и уж затем готовить сообщения о работе с агентом в Центр.

Тут у меня на первых порах были сложности, поскольку я еще не успел как следует познакомиться с Рангуном, где предстояло работать, изучать подходящие для встреч места, опасные, с точки зрения обеспечения конспирации связи, районы города. Все пришлось постигать в ходе работы. Помогали товарищи по профессии, уже работающие в стране.

Спустя какое-то время, освоившись, я получил на связь второго агента. Хлопот и забот, естественно, прибавилось, тем более что человек занимал солидное служебное положение, информация, поступающая от источника, всегда интересовала Центр.

Но вместе с дополнительными хлопотами у меня появилась уверенность, что из меня получается разведчик, я могу, и довольно грамотно, руководить работой источников информации. В общем-то моя практическая разведывательная деятельность пошла успешно. Я установил хорошие личные отношения с агентами, проявляя о них заботу. Они были совершенно разными по характеру и взглядам на жизнь людьми, разными по возрасту. Но я нашел подходы к ним. И результаты не замедлили сказаться, увеличился поток и качество поступающей информации. Это отметил и Центр.

Жизнь советской колонии в Бирме проходила активно и интересно. Здесь собрались в основном еще молодые люди, жилищные условия у всех были почти одинаковы, мы жили по одной-две семьи в отдельной арендуемой вилле, часть людей проживала на территории посольства. Все увлекались спортом. В свободные часы играли в волейбол, теннис, посещали бассейн. Для удобства командированных специалистов работала столовая. Многие семейные, проживавшие в городе, на обед приезжали в посольство. Это избавляло хозяек от готовки пищи в дневные жаркие часы. Кондиционеры воздуха были только в спальных комнатах.

Свою оторванность от страны, родных и близких мы старались компенсировать совместными семейными вечерами в складчину, на них мы танцевали, пели любимые наши песни. Дети, а они были у большинства семейных, присутствовали на таких вечерах, правда, вместо танцев они предпочитали вечерний прохладный бассейн. В центре таких вечеров почти всегда были Вадим Иванович и Танечка Даниловы (Данилов был представителем ССОД в Бирме), Саша и Валя Развины (Саша являлся вторым секретарем посольства), Володя и Таня Титовы (Владимир преподавал в местном технологическом университете), Дмитрий и Зоя Хреновы (Дима был специалистом на строящейся ГРЭС на севере Бирмы). Все с большим удовольствием слушали песни Вали Развиной и подпевали ей. Иногда такие вечера проводились у кого-то на вилле. Частыми гостями на них были наши друзья из братских социалистических стран — Венгрии, Польши, Чехословакии, ГДР, Югославии и др. А ведь друзья-то действительно были. Где они все сейчас? Вспоминают ли наши добрые встречи?..

Словом, жили мы дружно, весело, не было склок и скандалов, зависти и обид. Позже я не раз вспоминал этот хороший коллектив. Не знаю, получилось ли так потому, что для нас это был первый заграничный коллектив, первая командировка, или просто счастливо сложилось, что в одном месте собрались хорошие люди.

Организатором всей нашей жизни был посол Андрей Мефодиевич Ледовский. Ранее он работал в Китае, потом в ЦК КПСС. Он любил решать какие-нибудь хозяйственные вопросы на обширной территории посольства (вилла посольства — большой двухэтажный дом и земля принадлежали, кстати, бывшему главе правительства Бирмы У Ну). Так вот, однажды Ледовский, озабоченный вопросом благоустройства, распорядился обнести газоны небольшими деревянными ажурными заборчиками, высотой тридцать — сорок сантиметров. Через день-два, совершая свой ритуальный утренний обход в сопровождении завхоза и садовника, он увидел результат своего предыдущего указания и удивленно спросил завхоза: «Кому пришла в голову нелепая мысль поставить здесь такие заборчики и сотворить кладбище?» На удивленный ответ хозяйственника, что это он, посол, велел позавчера так сделать, Андрей Мефодиевич невозмутимо заявил: «Убрать».