Юрий Михайлик - Ошибочная версия

• Название: Ошибочная версия
• Автор: Юрий Михайлик
• Издательство: журнал «Сельская молодежь», №9, 1977 год, №№1-4, 1978 год
• Жанр: Детектив

---

— Допустим, — сказал начальник управления. — Допустим, что вы обеспечите перекрытие линии и безопасность Багирова и Вали. А как вы обеспечите наблюдение за Сташевским? И за Крюковым?

— Все передвижения Сташевского мы фиксируем жестко, — ответил Выборный.

— Понятно, — начальник управления встал. Он поглядел на Горохова, порывавшегося возразить, провел взглядом по лицам сотрудников и начал:

— Я не случайно дал сегодня разгореться страстям. Завтра пойдет операция. Загадывать не надо, надо знать все, что только мы можем знать. Да, противник опасен, ловок и инициативен. Стремление к надежности наших действий — правильное и хорошее стремление. Но степень риска всегда остается. Желание непременно гарантировать успех каждого нашего шага иногда оказывается перестраховкой. Оно начинает удерживать от решений, от действия. Версия, по которой работает группа, кажется мне достаточно обоснованной. Фактов пока действительно немного. Но те, что поступают, подтверждают рабочую версию. Что касается Крюкова — майор Выборный прав, за свои поступки он должен отвечать. Но и мы кое-что должны. Мы должны помочь ему совершить другие поступки. Признание — это поступок. Раскаяние — поступок. Участие в изобличении преступников — поступок. Если в человеке может проснуться желание исправить содеянное, искупить свою вину, наш долг — будить такое желание.

Что касается операции с Багировым… Смысл есть, надо запускать.

Вареник приехал в аэропорт за час до прилета самолета. Он сел за столиком в ресторане, перед огромным окном, откуда видны были аэродромное поле, снующие бензозаправщики, ожидающие вылета пассажиры Где-то там, среди них, был и Женя. Он встречал ташкентского гостя. Вареник предупредил его: прежде чем везти гостя к Вале, Женя должен зайти с ним в ресторан. Варенику хотелось поглядеть на посланца Хаджиева издали, оценить его.

Вчерашняя телеграмма Хаджиева очень обеспокоила Вареника. Она, конечно, означала только одно — ташкентский партнер действительно причастен к гибели Жалейки, знает, чем вызвана задержка с доставкой товара, догадывается о возможных планах расчета. Он присылает другого. Наверное, с деньгами. Потому что приморские поставщики могут даже и с гибелью сообщника смириться, продолжать контакты. Слишком велика прибыль. Есть двойная партия товара, перед этим не устоишь.

Значит, в принципе не меняется ничего. Хаджиев ускользает от Вареника, но не в нем дело. Важно одним ударом удвоить сумму и уйти. План операции оставался прежним.

Вареник с раннего утра находился в приподнятом настроении. Сегодня — решающий день. В такие дни мозг его работал особенно ясно и быстро. Сейчас Вареник верил в свои силы, он знал, что довольно будет приглядеться к посланцу Хаджиева, чтобы понять, кто он и на что способен.

Когда приземлился ташкентский самолет, Вареник неспешно откинулся в кресле. Он ждал кофе.

Через десять минут, следом за Женей, в ресторан вошел невысокий, тоненький, восточного вида человек. Он был хорошо одет, в руках держал плоский чемодан коричневой кожи. Женя нес большую дорожную сумку. Вареник скользнул равнодушным взглядом по чемоданчику — именно его содержимое и было важно в этой игре.

Двое за столиком откровенно разглядывали друг друга. Первым нарушил тишину Женя:

— Как поживает уважаемый Исмаил?

— Спасибо, — почти без акцента ответил гость. — Он чувствует себя неплохо. Меня вы можете называть Садык. Вы, конечно, Женя.

— Хорошо долетели, Садык?

— Спокойно, — ответил гость. — А как дела тут, у вас?

— Тоже спокойно.

Женя чувствовал себя дипломатом, принимающим иностранного посла. Ему нравилась эта роль.

— Исмаил хотел узнать: почему же все-таки Гриша не приехал?

Этих вопросов Вареник ждал, поэтому Женя был готов к ним.

— Заминочка вышла. Он выехал и заболел в дороге. Старый человек, ничего странного. Мы сами тут перепугались, а потом оказалось, все в порядке. — Женя и сам не заметил, что начал говорить с легким восточным акцентом и строить фразы, подражая гостю.

— Пневмония? — улыбаясь, спросил Садык.

— И сердце, — быстро ответил Женя. — У него давно уже сердце шалит.

— Очень жалко, — сказал Садык. — Такой хороший человек. Куда ему фрукты послать?

— Не принимают, — улыбаясь, объяснил Женя. — Никаких фруктов, никаких цветов. Не принимают передач. Сейчас в больницах строго.

— Да, — согласился гость. — Очень строго стало в больницах. Но хочу повидать его.

К тому, что посланец Хаджиева будет настаивать на встрече с Жалейкой, приморские валютчики тоже были готовы.

— Это наши дела, — ласково сказал Женя. — У нас тут такой климат. Одни болеют, другие выздоравливают. Главное, чтобы был порядок.

— Когда хороший человек заболевает, это непорядок, — наставительно заметил гость. — Исмаил сказал, что это нехорошо. Главное — здоровье. Когда здоровье плохое, все дела становятся плохими.

Женя был почти вдвое выше и шире гостя, но при этих словах он почти физически ощутил опасность, исходившую от стройного, худощавого человека, сидевшего с ним за столом.

— Так куда ехать будем?

— К одной девочке. Валя зовут. Там остановитесь, подождете до вечера, а к вечеру полный расчет. Билет на самолет у вас?

— У меня. А какой расчет?

— Две порции. Все как всегда.

— Исмаил сказал, что трудно, как всегда: тут у вас люди болеют…

— Тем более, — нашелся Женя. — Расходы большие.

— Ну, посмотрим, — сказал Садык. — Но только сегодня. Успеете?

— Успеем. Мы часам к девяти приедем. У нас все будет готово.

Вареник глядел в окно, где с ревом разворачивается огромный Ту. Ему было ясно: этот мальчик — порученец. Ловок, неглуп, хорошо проинструктирован, но справиться с ним будет несложно.

На рейд Приморска “Серафимович” подошел раньше назначенного времени — в двенадцать часов. Через несколько минут спустился трап, с борта портового катера на судно поднялись пограничники, таможенники, портовые власти. Все они сразу же пошли к капитану, и вскоре по судовой трансляции объявили, что экипажу нужно готовиться к таможенному досмотру.

Судно между тем медленно двигалось вдоль берега.

Крюков проснулся очень рано, все ждал, когда впереди по курсу откроется берег. Сначала на горизонте возникла дымчатая синеватая полоска, потом она стала четче, резче, а потом словно берег рванулся навстречу судну — стал таким близким, что уже различимы были высокие желтые и зеленые склоны, лодочные станции, массивы парков, а потом и квадраты домов над обрывом. И тут Крюков почувствовал, что его охватывает страх. Никогда в жизни он еще не боялся так. Страшны ему были голоса людей поблизости, пустынные палубы судна. Он уговаривал себя: “Держись, дурачок. Даже если таможенники обнаружат тайник, что тебе от этого, какое твое дело? Почему, в конце концов, из трехсот членов экипажа заподозрить должны именно тебя?” Он говорил все это и ждал, что в эту минуту чьи-то крепкие руки схватят его за локти…

Сверху долетала команда: отдать якорь, с грохотом посыпались в клюз тяжелые звенья якорной цепи. Команда эта означала, что судно становится на рейде, начинается таможенный досмотр.

Виктор сидел в каюте один. Славика зачем-то вызвал старший пассажирский помощник. Виктор ждал, когда придут таможенники, а вместо них в каюту зашел человек в штатском, не говоря ни слова, и уставился на Виктора. Крюков похолодел. Он едва выдавил из себя:

— Вы ко мне?

— Да, — сказал человек. — Я к вам. Вы — Виктор Крюков? Давайте знакомиться. Майор милиции Выборный. Сергей Сергеевич.

Спустя полтора часа судно медленно двинулось к причалу. По судовому радио объявили порядок увольнения на берег. Оркестранты были свободны сразу же после открытия границы. Берег плыл навстречу, палубы заполнил народ. На причале густела толпа встречающих — пестрая, приближающаяся толпа.

Виктор положил пакет в чемодан прикрыл его полотенцем. Сверх бросил электробритву, мыло, зубную щетку. Он все еще не мог в полной мере осознать происшедшее.

С палубы было видно, как в толпе встречающих возникли два ручейка. Те, кто уже встретил своих, стремились выбраться, а навстречу им лился другой поток — жаждущие обнять близких.

На стоянке такси собралась очередь. Крюков раздумывал — ждать здесь или вернуться на причал?

— Привет. — Голос заставил Крюкова вздрогнуть. За спиной стоял Женя. Он был угрюм. Ни радости ни оживления на его лице Виктор не увидел.

За углом стоял Женин “Москвич”, в котором сидели двое мужчин.

— Свои, — пояснил Женя остановившемуся от неожиданности Крюкову. — Садись сзади.

Он распахнул дверцу. Крюков не знал, что делать с чемоданом. Надо было поместить его в багажник, но Женя уже расположился за рулем, а сидевший рядом с ним смуглый мужчина открыл дверь: