Александр Шёнбург - Искусство стильной бедности

• Название: Искусство стильной бедности
• Автор: Александр Шёнбург
• Издательство: Текст
• Жанр: Психология
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7516-0627-2

Граф Александр фон Шёнбург знает, о чем пишет, так как его род постепенно беднел на протяжении пяти веков. Автор остроумно и убедительно доказывает, что совсем не­обязательно тратить много денег на одежду, жилье или маши­ну. Качество жизни повышается за счет правильного отноше­ния к так называемым приоритетам. Настоящая роскошь заключается не в обладании множеством вещей, а в умении отказаться от ненужных. Книга А. фон Шенбурга — это про­тест против мании потребительства и рассказ об умении быть счастливым, когда кошелек почти пуст.

---

« — Я очень люблю эту работу, — сказал Сергей Ива­нович.

—   Я ужасно люблю. Я сам косил иногда с мужиками и завтра хочу целый день косить.

Сергей Иванович поднял голову и с любопытством посмотрел на брата.

—То есть как? Наравне с мужиками, целый день?

—Да, это очень приятно, — сказал Левин.

—Это прекрасно, как физическое упражнение, толь­ко едва ли ты можешь это выдержать, — без всякой на­смешки сказал Сергей Иванович.

—Я пробовал. Сначала тяжело, потом втягиваешься. Я думаю, что не отстану...

—Вот как! Но скажи, как мужики смотрят на это? Должно быть, посмеиваются, что чудит барин.

— Нет, не думаю; но это такая и веселая и вместе трудная работа, что некогда думать.

— Но как же ты обедать с ними будешь? Туда лафи­ту тебе прислать и индюшку жареную уж неловко.

— Нет, я только в одно время с их отдыхом приеду домой».

В итоге Левин так и не возвращается домой, чтобы поесть жареной индюшки, потому что предложенная стариком крестьянином «тюрька была так вкусна, что Левин раздумал ехать домой обедать».

Французская королева Мария-Антуанетта тоже была горазда на выдумки: она велела построить в версальском парке небольшую деревеньку. Королева надевала про­стой крестьянский наряд, соломенную шляпку, пила парное молоко, ела свежий хлеб, масло и сыр. Даже во время осады Бастилии королева орудовала подойника­ми из севрского фарфора и чашками, сделанными по форме ее груди, получившими название «sein de la reine» («грудь королевы»). Такое экстравагантное поведение свидетельствует о том, что стремление к «простой жиз­ни» появляется из совершенно понятного, зачастую от­чаянного желания хоть на короткое время освободиться от власти денег.

Прямо противоположный опыт временного погружения в мир роскоши из мира бедности может быть весьма по­лезным. Главное, уметь сопоставлять контрастные впе­чатления и не уподобляться игроку в лотерею, который жаждет того, чего не получит, а если и получит, то не станет счастливым.

Одним из самых контрастных впечатлений в моей жизни стала поездка в гости к султану Брунея, Ведь ес­ли у богатых есть чувство вкуса, то они тянутся к обще­нию с «нормальными» людьми. Королева Великобрита­нии однажды сказала, что в узкий круг ее друзей входят только новые бедные. Большинству богачей редко уда­ется прорвать оболочку окружающего их мыльного пу­зыря. И они пользуются любым случаем (например, уче­бой в школе или службой в армии), чтобы обзавестись друзьями и приобщиться к настоящей жизни.

Во время учебы в военной академии брунейский сул­тан подружился с сыном английского фермера. И когда тот несколько лет назад решил жениться, султан вос­пользовался возможностью вырваться из замкнутого ми­ра дворцового протокола и поехать на празднование свадьбы в Англию. Там, посреди английских пампасов, мы с женой и познакомились с одним из самых богатых людей на планете, а он пообещал пригласить нас когда-нибудь к себе.

Когда примерно полгода спустя ранним утром в квартире зазвонил телефон и на другом конце вежливый голос стал что-то говорить с сильным иностранным акцентом, я был уверен, что это владелец киоска на углу, торгующий кебабами, спрашивает, может ли его дочь се­годня снова погулять с нашей собакой. Прошло некото­рое время, пока я догадался, что со мной говорит чело­век, у которого родной язык малайский. И этот человек приглашает меня отпраздновать пятьдесят седьмой день рождения брунейского султана.

Разумеется, мы приняли приглашение. Однако нере­шенным оставался один щепетильный вопрос: как нам добраться до Брунея? Каким-то образом мне удалось объяснить личному секретарю султана, что мы бы с ра­достью приехали к ним в гости, но авиабилеты на дру­гой конец земного шара в клочки разорвут весь семей­ный бюджет. В результате мы полетели на самолете местной авиакомпании «Брунейские королевские авиа­линии». В той графе билетов, где обычно написано «No changes, no refunds»*, было помечено «On Royal Brunei Government expenses»**.

Билеты нам доставили весьма оригинальным спосо­бом. Король же не приглашает никого сам, а поручает это своим придворным. И еще королевские приглаше­ния не посылают по почте, а доставляют лично. Так что сотрудника берлинского посольства попросили отвезти приглашение к нам домой. Тогда мы еще жили в райо­не Кройцберг, и наша квартира располагалась в ново­стройке возле того самого киоска с кебабами. Архитек­тор, проектировавший здание, позаботился о том, чтобы у входа, над почтовыми ящиками, был неболь­шой навес. Сам он приехал из Беблингена и не пони­мал, что под навесом сразу начнут собираться все кройцбергские бомжи. Здесь можно было укрыться от Дождя и ветра, отдохнуть от палящего зноя. А так как чистота и опрятность, увы, не относятся к числу добро­детелей кройцбергских бомжей, то у входа постоянно валялись осколки пивных бутылок, горы сигаретных бычков и стоял запах уборной.

*Обмену и возврату не подлежит (англ.).

**За счет брунейского правительства (англ.).

Наверное, сотрудник посольства решил, что попал в Калькутту, когда шофер остановил машину перед нашим подъездом. Думаю, удивились и бомжи, увидев, как он вышел из «мерседеса» со штандартом, пробрался мимо них и оставленных ими нечистот и опустил приглашение в наш почтовый ящик. Оно было отпечатано на бумаге ручной выделки, которую почти нельзя было согнуть. Это была не обычная печать. Буквы были оттиснуты едва ли не золотом. Эти приглашения я решил сохранить, ведь одна их материальная стоимость способна прокормить нашу семью в небогатую заработками зиму.

Спустя несколько недель мы с Ириной поднялись на борт самолета «Брунейских королевских авиалиний», который раз в неделю летает из Франкфурта до Брунея Даруссалама (в переводе: «Бруней, оплот мира») через Дубай. Как только мы вошли в салон, наша немецкая, полная финансовых тягот жизнь осталась далеко позади. Мы летели первым классом, а в арабских авиакомпани­ях это гарантирует великолепный сервис, который лич­но я оценил сполна. Я ни на секунду не смыкал глаз, чтобы не пропустить ни одной мелочи, а Ирина преспо­койно дремала, словно мы ехали на рейсовом автобусе из Котбуса в Эйзенхюттенштадт. Каждый час из своей кабины выходил капитан и осведомлялся о нашем само­чувствии. А у нас все было просто замечательно! Я бы с удовольствием еще летел и летел, но самолет приземлил­ся, и нам пришлось выйти из него и окунуться в жаркое и влажное брунейское утро.

В аэропорту нас встречала делегация из двенадцати придворных, которую возглавляла сестра султана. Среди придворных стоял и советник посольства Германии в Брунее, который даже не предполагал, кого, собственно, дожидается и зачем. Прибытие немецкого графа с супру­гой даже самый исполнительный немецкий служащий никогда не воспримет как «официальный визит». Вот ес­ли бы прилетал депутат крейстага, тогда ладно, но приезжать в аэропорт из-за частного визита людей, о кото­рых МИД Германии не мог сообщить ничего особенно­го, советнику казалось излишним.

Колонна «роллс-ройсов» отвезла нас в дом для гостей султана, где температура была такая же, как внутри хо­лодильника. Приветливые слуги вносили наш багаж, по­ка я осматривал дом, а жена принимала ванну. При этом каждый из нас сделал открытие. Жена поняла, что даже богатейший человек в мире не всегда может позволить себе горячую воду — вода в ванной была чуть теплой. А я понял, куда исчезают с аукционов импрессионистов картины Моне и Сезанна, когда публике объявляют, что их приобрел покупатель, пожелавший остаться неизве­стным.

После официальных торжеств в честь дня рождения султана, военного парада, вручения орденов и банкета нас пригласили на аудиенцию во дворец, который, каза­лось, был построен исключительно из мрамора и золота. Везде стояли вазы, но не с живыми цветами, а с искус­ственными, из драгоценных камней. Мы подарили сул­тану маленький глиняный сосуд в стиле модерн произ­водства королевского фарфорового завода, так как единственным материалом, пришедшимся по душе сул­тану и по кошельку нам, была глина.

К счастью, султан вырос и жил в той среде, где по­дарки делают прежде всего гостям. Каждое утро к нашей двери приносили по небольшому презенту: одни часы Ирине, другие — мне. Жаль, что мы пробыли там всего два дня. Когда немецкие банки опять стали отказывать­ся оплачивать мои счета, у меня порой возникало иску­шение продать подарки султана. С другой стороны, я чувствую, насколько это стильно: не иметь возможнос­ти оплатить счет, однако носить на руке механизм швей­царской фирмы, который стоит дороже многих легковых автомобилей.

Не так-то легко было вернуться из прекрасного дале­ка в маленькую кройцбергскую квартирку, где меня жда­ла стопка писем с просьбой погасить задолженность и CMC-сообщение об отключении услуг на исходящие звонки с дружеской подписью телефонной компании. Тем не менее я окончательно понял: глупо пытаться пе­ренести размах чужой жизни на свою. Тот, кто так посту­пает, никогда не почувствует себя богатым: сколько бы он ни накопил денег, всегда найдется другой богач, у ко­торого их больше. А копить можно до бесконечности. Поэтому лучше научиться чувствовать себя богатым с тем имуществом, которое при тебе. Иначе можно вечно ощу­щать себя бедняком, не имея того, что есть у других.