Игорь Акимушкин - С утра до вечера

• Название: С утра до вечера
• Автор: Игорь Акимушкин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1969

В центре внимания известного советского биолога Игоря Акимушкина — исследование поведения и психики животных, актуальные вопросы развития, сохранения и изучения животного мира. Об этих серьёзных проблемах он живо и увлекательно рассказывает на страницах данной книги, раскрывает перед читателями великолепный мир животных и учит воспринимать его многообразие. Устоявшееся выражении «юный натуралист» только на первый, поверхностный взгляд сегодня забыто. Дети с их пытливостью и любопытством никогда не перестанут интересоваться всем, что их окружает, в том числе и животным миром. Эта книга поможет им узнать о нем больше и ответить на многие и многие вопросы.

---

Колыбелька эта, говорят, очень вкусная. Люди забираются на высокие утесы, карабкаются при свете факелов на стены пещер и собирают гнезда саланган. Варят потом их в кипятке или курином бульоне, и получается отличный суп, как уверяют знатоки.

Совсем недавно открыли, что саланганы представляют интерес не только для гастрономов, но и для биофизиков: эти птицы, летая в темноте, высылают вперед акустических разведчиков, которые «трещат, как детская заводная игрушка» — то есть ультразвуком «ощупывают» окрестности.

Сиамский стриж ципсиурус — он живет по соседству с саланганой — тоже склеивает свои гнезда слюной: собирает перья и на листьях больших пальм приклеивает перышко к перышку.

А чтобы, когда ветер сильный, яйца не выпали из «перины», он приклеивает и их ко дну гнезда.

Фламинго лепят гнезда из ила: довольно высокие тумбы с углублением на вершине.

С такими длинными ногами, которыми эволюция наделила фламинго, только на высокой тумбе и можно сидеть с некоторым удобством.

В Бразилии почти всюду на толстых ветках больших деревьев, растущих вблизи хижин и деревень, можно увидеть довольно увесистые комки глины. Небольшие красно-желтые птички, похожие на дроздов, с пронзительным криком суетятся около деревьев. Это птицы-печники, а глиняные «дыни» на деревьях — их гнезда. Каждое гнездо — настоящий «кирпичный» домишко с сенями и горницей (весит он 3–4 килограмма, тогда как сама птичка — только 80 граммов).

Самец и самка строят гнездо сообща. Сначала заготавливают «кирпичи» — скатывают из глины крупные комочки, величиной с ружейную пулю. Для прочности к глине примешивают растительные волокна. Кирпичи приносят на дерево. На толстом суку складывают из них фундамент будущего гнезда. У птиц нет другого инструмента, кроме клювов и лапок, но с помощью этих несложных «орудий» они быстро заканчивают основание дома и начинают возводить сводчатые стены. А затем крышу в виде купола. В одной из стен оставляют круглое отверстие. Это дверь. Внутреннее помещение перегораживают на две комнаты. И дом готов!

Калао-носорог, когда строит гнездо, тоже таскает глину в клюве.

Калао водятся в Индии и гнездятся в дуплах деревьев. Лишь только самка заберется в дупло и отложит там первое яйцо, самец начинает замазывать особым раствором из глины, ила и собственного помета вход в дупло и вскоре замуровывает в нем свою подругу. Оставляет он лишь небольшую щель, через которую самка может просунуть клюв. Несколько недель, пока из яиц не выведутся птенцы, она сидит в заточении. Все это время самец кормит узницу насекомыми и плодами. Когда птенцы выведутся и окрепнут, самец толстым клювом разламывает глиняную стенку и выпускает самку с детьми на свободу. Странные у супругов отношения…

Оказывается, во время насиживания самка птицы носорога линяет. У нее выпадают сразу почти все перья. В таком виде птица совершенно беспомощна. Вот почему самец замуровывает ее в дупле. За глиняной стенкой ей и тепло и безопасно.

Но если самец погибнет, умрет и самка: без его помощи она не может выбраться из заточения.

Хлопотливое это дело — строить гнезда. Хлопотливое и трудное.

Какое трудное, мог бы рассказать бедняга телегалл (австралийская сорная курица), которому для согревания яиц приходится строить «египетские пирамиды».

Когда первые исследователи Австралии увидели на равнинах этой страны странные земляные холмики, они приняли их за могильные курганы туземцев. Но оказалось, что это… птичьи гнезда. И не простые гнезда, а инкубаторы!

Телегаллы не насиживают своих яиц. Они зарывают их в кучи гниющего мусора. Тепло, которое выделяется при гниении, согревает яйца. Яйца развиваются в мусорной куче, как в настоящем инкубаторе.

«Инкубаторы» строит петух. Большими и сильными ногами он сгребает в кучу всевозможный мусор. Трудится много дней и возводит поистине грандиозное сооружение: некоторые холмики-гнезда телегаллов достигают в высоту пяти метров! Находили постройки сорных кур в пятьдесят шагов по окружности.

Когда «инкубатор» готов, к нему приближаются самки и, забравшись на кучу мусора, зарывают в нее яйца. По одному яйцу в отдельные углубления. Яйца закапываются всегда тупым концом кверху, чтобы птенцам легче было выбраться из скорлупы.

Петух много дней дежурит у «инкубатора». Если от гниения листьев в куче развивается слишком высокая температура, он разгребает лишний слой земли или делает сбоку глубокие отдушины. Если тепла мало, подбрасывает сверху еще немного мусора. Для измерения температуры у петуха есть свой «градусник» — внутренняя сторона крыльев у него не оперена, и, прикасаясь голым телом к гнезду, петух инстинктивно узнает, какова в нем температура. Нормальная — 30–32 градуса.

Через 9–12 недель из яиц выводятся цыплята, им предстоит нелегкая работа: нужно выбраться на поверхность из-под слоя земли и мусора толщиной иногда до 1–2 метров. Но новорожденные птенчики далеко не беспомощны. Они рождаются уже совершенно оперившимися, очень крупными и сильными. Как кроты, неутомимо роют они землю и ногами и крыльями и вскоре вылезают на чистый воздух. Обсохнув на солнце и отряхнувшись, молодые телегаллы начинают самостоятельную жизнь. В это время они уже умеют летать!

На наших болотах и реках водится птица, которая тоже обогревает свое гнездо теплом гниющих растений. Это поганка, или чомга. Построенное из старого тростника гнездо чомги, точно миниатюрный плот, свободно переносится ветром из одной части озера в другую. Тепло гниющих растений, на которых лежат яйца, предохраняет их от охлаждения снизу. Конечно, примитивный «парник» чомги лишь отдаленно напоминает мощные «инкубаторы» телегаллов.

Дятлы для гнезд выбивают в старых деревьях дупла. И ничем их внутри не выстилают. Птенцы сидят прямо на жестком дереве[15]. Но на ногах, на пятках, у них амортизирующие мозоли, поэтому «пролежней» у молодых дятлов не бывает.

Все другие птицы — и синицы, и горихвостки, и воробьи, и скворцы, — которые часто поселяются в брошенных дятлами дуплах, вьют там обычные гнезда.

Соколы и совы гнезд не строят, а на свой лад немного переделывают сорочьи и вороньи гнезда. Одна американская сова выводит птенцов даже в норах сурков.

В Центральной Америке водятся птицы оропендолы. Они плетут очень сложные, похожие на кувшины гнезда, которые подвешивают к ветвям деревьев. В тропиках за птичьими яйцами охотятся разные лакомки: обезьяны, дикие кошки, ящерицы, змеи, еноты, опоссумы — много их, все отлично лазают по деревьям, и птицам нелегко уберечь от них свое потомство.

Но в «кувшины» оропендол хищники забираться не рискуют, потому что всегда рядом с ними висят на ветке опасные шары — гнезда ос. Оропендолы обычно вьют гнезда на ветках, где поселились осы. Своих соседей — птиц — осы не трогают, но всех незваных гостей жалят без пощады.

Дятел микроптернус завел дружбу с муравьями. Гнездо он без страха сооружает прямо посреди муравейника своих жгучих «друзей».

Есть зимородки, которые гнездятся в термитниках, а воробьи и трясогузки — в гнездах орлов и аистов.

Словом, разнообразие тут превеликое.

О всех моделях птичьих гнезд рассказать невозможно.

Кто захочет подробнее о них узнать, с удовольствием прочтет превосходную книгу о птицах большого их знатока Оскара Хейнрота («Из жизни птиц»). Там очень много интересного.

А мы теперь посмотрим, какие заботы беспокоят пернатых родителей после того, как гнездо построено.

Три метода насиживания

В готовое гнездо самка откладывает яйца. Одно яйцо — императорские пингвины, киви, грифы, орланы, гагары, фламинго, трубконосые: альбатросы, буревестники и кочурки; два яйца — некоторые орлы, рябки, колибри, козодои, голуби, болотные курочки такахе; три — серебристые чайки; четыре — кулики; до шестнадцати — утки; десять — семнадцать — синицы; до восемнадцати — фазан; от десяти до двадцати восьми — куропатки.

Яйца у всех разные — и размером, и формой, и окраской. У колибри весят, например, лишь четверть грамма, а у страуса — 1,6 килограмма, то есть в 6000 раз больше! Но и это не рекорд: «скорлупки» от яиц вымерших мадагаскарских страусов эпиорнисов вмещали каждая по ведру!

Зато яйцо страуса весит в шестьдесят раз меньше страусихи, а яйцо колибри — лишь в восемь раз легче самой микроптички.

Утка-мандаринка за 13 дней откладывает 13 яиц — каждое по 50 граммов. Все вместе весят они почти на четверть больше утки.

Самка кулика-перевозчика в течение четырех дней ежедневно творит в себе по яйцу весом 13,3 грамма. Все четыре яйца, положенные на весы, потянут больше, чем породившая их мать (вес ее 45 граммов). «Это замечательная производительность!» — говорит Оскар Хейнрот.