Игорь Акимушкин - С утра до вечера

• Название: С утра до вечера
• Автор: Игорь Акимушкин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1969

В центре внимания известного советского биолога Игоря Акимушкина — исследование поведения и психики животных, актуальные вопросы развития, сохранения и изучения животного мира. Об этих серьёзных проблемах он живо и увлекательно рассказывает на страницах данной книги, раскрывает перед читателями великолепный мир животных и учит воспринимать его многообразие. Устоявшееся выражении «юный натуралист» только на первый, поверхностный взгляд сегодня забыто. Дети с их пытливостью и любопытством никогда не перестанут интересоваться всем, что их окружает, в том числе и животным миром. Эта книга поможет им узнать о нем больше и ответить на многие и многие вопросы.

---

Всем птицам, чтобы перья хорошо служили и не пропускали воду, необходима… вода.

И все птицы купаются каждый день.

Многим, чтобы намочить перья, достаточно утренней росы; воробьи, иволги, чайки, соколы сапсаны чуть окунаются в воду на лету.

Настоящий праздник для птиц — мелкий, теплый дождь. Ведь это прекрасный душ!

Птицы блаженно распушаются, полураскрывают крылья, чтобы хорошенько промыть все перышки. Совы в такую погоду, забыв обо всем, долго кружат в воздухе, взъерошившись и распустив широким веером хвост.

Как ни странно, но и водяные птицы (которые из воды почти не вылезают!), чтобы сохранить структуру пера, тоже должны купаться. Плавая, они остаются сухими, у них лишь слегка омываются снаружи перья на животе, а к внутренним перьям и тем более к коже вода не проникает.

У нырковых уток, например, перьевой «водолазный костюм» устроен так хитро, что даже крылья укрыты в нем от воды. Поэтому, когда утки ныряют — а ныряют они постоянно! — крылья их не намокают, всегда сухие, и, вынырнув, птица тут же может взлететь.

Впрочем, и у водоплавающих птиц, не умеющих нырять (у гусей, лебедей и пеликанов), крылья все равно хорошо защищены от воды в перьевых нишах на боках. Поэтому они, особенно по утрам и в полуденные часы, устраивают так называемые «игровые ныряния». Вы их много раз видели: вся гусиная стая, громко шлепая крыльями, с гоготом «бежит» по воде, поднимая фонтаны брызг. Такое коллективное купание основательно промывает не только крылья, но и все перья и кожу под ними, куда вода, хоть весь день гуси будут «мокнуть» в ней, ни разу не попадет.

Утка, которая несколько дней не купалась, хотя и смазывала все время перья, если ее сразу пустить в воду, может… утонуть. Об этом хорошо знают охотники. А те из них, которые этого не знают, рискуют испортить себе всю охоту. И я осмелюсь дать им совет: не держите — в квартире, в сарае или в ином другом месте — подсадную утку долго без воды, дайте ей хотя бы таз с водой, чтобы она могла смачивать перья. Иначе утонет на охоте и крякать будет некому!

У известного немецкого дрессировщика Карла Гагенбека, когда он только начинал свое дело и еще плохо знал птичьи повадки, однажды утонули все купленные им дорогие утки. Он пустил их в чан с водой, ненадолго отлучился, пришел — видит: уток нет. Думал, украли, потом посмотрел: все утки лежат на дне. Оказалось, что человек, у которого он их купил, не давал уткам купаться. Перья их стали грязными, слиплись, в воде быстро намокли, и птицы утонули.

Птицам важны не только омовения в воде, но и обязательно в воде чистой, проточной.

До поры до времени природа успевала очищать реки от грязи, которую люди сливали в них. Ведь вода, этот чудо-минерал, сама себя умеет очищать. Но теперь природа не справляется с мутными стоками, которыми города наполняют реки планеты.

Даже в морях вода грязная. Каждые сутки все суда мира выливают в море около четырнадцати тысяч тонн мазута. А одна его тонна растекается тонкой пленкой по двенадцати квадратным километрам поверхности моря! Давно уже все моря и океаны сплошь покрылись бы радужной «корочкой» — на это требуется всего семь лет! — если бы не микроорганизмы, которые разлагают нефть.

Но и они теперь едва справляются с этой задачей: пять миллионов тонн — столько нефти каждый год выливают люди в океаны.

И каждый год погибает от нее около двухсот тысяч морских птиц. Ничего не подозревая, садятся птицы на воду. Нефть склеивает их перья, и птицы умирают.

Загрязнение воды несет гибель всему живому в воде и на суше.

Напрасны будут усилия по охране природы, если все люди всех стран энергично и сознательно не поведут борьбу за чистоту воды.

Итак, с грязными перьями птицы ни летать, ни плавать не могут.

В чем же тут дело?

Тончайшие щетинки пера, так называемые бородки, которые, цепляясь друг за друга микроскопическими крючочками, делают его прочным, без воды слипнутся и сломаются. Но и после купания или если вы взяли, скажем, птицу в руки — поэтому они так этого не любят, — бородки теряют взаимную связь: перо делается рыхлым, растрепанным. Если махать им, воздух оно рассекает не упруго, а мягко, как масло — нож, и поэтому не получается нужного для полета упора, необходимых аэродинамических сил. Но если перо сильно встряхнуть, микрокрючки его «запоров» автоматически войдут в соединение друг с другом, и оно снова станет упругим.

Вот почему, искупавшись и выбравшись на берег, птицы клювом отжимают воду. Отряхиваются — трясут сначала всем телом, потом головой (только совы делают наоборот).

Это совсем не пустое дело — отряхивание.

Сильной встряской птицы не только сбрасывают воду с перьев, но и восстанавливают их структуру, без чего летать не могут.

Мелкие бородки чистых, промытых перьев, цепляясь друг за друга крючочками, снова делают опахало пера упругим и компактным.

Отряхнувшись после купания и приведя перья в надлежащий порядок, утки, гуси и все птицы, у которых есть копчиковая железа, смазывают ее жиром свои перья. Бакланы и тропические их родственники — ангинги после купания еще и сушат хвост и крылья, раскинув их в стороны.

Кожа птиц не то, что кожа зверей: она совершенно сухая. У пеликанов, чтоб лучше летать и плавать, кожа еще наполнена… воздухом и шуршит, как бумага! Игла шприца, говорит Зденек Веселовский, крупный чешский зоолог, с трудом входит в нее. Поэтому уколы заболевшим пеликанам делают в ногу. У млекопитающих каждый волосок снабжен в основании собственной сальной железой, которая смазывает его, чтобы не ломался. У птиц, и то не у всех, есть только одна-единственная такая железа: над хвостом, на копчике. Она окружена обычно щитком из твердых перьев. У зверей каждая шерстинка как бы автоматически смазывается. Птицы же вынуждены это делать сами.

Этот каждодневный ритуал выполняется всегда в строгом порядке (знание его получено с рождения вместе с другими инстинктами). Давят клювом на железу, выжимают из нее, как из тюбика, жировую смазку, берут ее в клюв и натирают сначала перья груди, потом бока, спину, крылья, живот, хвост, ноги (перья на бедрах) и в последнюю очередь голову. Так как до головы достать клювом, естественно, нельзя, ее смазывают, потирая круговыми движениями о спину, либо, сняв когтями жир с клюва, расчесывают ими перья на голове.

Клюв птицы чистят тоже когтями либо о ветки. А тетерев очищает его, втыкая в землю!

Однако не все птицы умащивают свои перья помадой. Некоторые, представьте себе, пудрятся. (Я не шучу!) Взгляните на голубя, когда он купается. Голубь улетит, а лужа покроется матовым легким налетом, словно кто припудрил ее. Голубь же и припудрил! Плескаясь, насыпал с перьев в воду сизый порошок. И когда цапля купается, вода словно сереет от мелкой пыли. Африканские кукушки, принимая ванны, рассыпают даже… красную пудру. После их омовений вода словно алеет кровью. И попугай, если посидит у вас на плече, всю одежду припудрит, как мукой посыплет.

Птиц, у которых копчиковая железа недоразвита (или совсем ее нет: у голубей, страусов и дроф), природа не оставила совсем без косметики, наделив пудреницами. На груди — но бывает, и на животе или спине — спрятаны у них под перьями два пучка очень ломкого пуха. С него сыплются мелкие-мелкие роговые чешуйки (в тысячу раз мельче миллиметра!). Птицы клювом берут этот порошок и посыпают перья.

Цапля без пудры просто погибла бы! Она ловит рыбу, и от рыбьей слизи ее перо слипается. Тогда цапля обильно посыпает его пудрой. Пудра впитывает слизь, и цапля гребнем — зазубренным когтем среднего пальца[2] — счищает с себя мокрую пудру и вместе с ней всю грязь, прилипшую к перьям на голове и шее.

Производя эту хитрую операцию, цапля вытягивает ногу вперед под крылом. Так поступают и голуби и чайки. Певчие птицы или кулики расчесывают перья на голове, вынося ногу вперед над крылом. Есть ли в этой разнице какой-нибудь биологический смысл? Выяснилось, что нет. Просто привычка. Но зоологи нашли в этой привычке важное рациональное зерно, которое помогает им лучше разобраться в происхождении и научной классификации птиц: раз какие-то птицы расчесывают перья одинаково, значит, манеру эту они унаследовали от общих предков; значит, кулик, хоть и похож на цаплю, родственник не ей, а соловью и галке; а голубь, во всем схожий больше с галкой, чем с цаплей или чайкой, по крови, видно, ближе к этим пернатым любителям половить рыбку.

Энтинг

Незадолго до второй мировой войны Петер Брэдли — мальчик из предместья Мельбурна — послал письмо известному австралийскому орнитологу доктору Чизхолму. Он писал, что видел скворца, который хватал клювом муравьев и прятал их себе под крылья. Зачем он это делал?