Игорь Акимушкин - С утра до вечера

• Название: С утра до вечера
• Автор: Игорь Акимушкин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1969

В центре внимания известного советского биолога Игоря Акимушкина — исследование поведения и психики животных, актуальные вопросы развития, сохранения и изучения животного мира. Об этих серьёзных проблемах он живо и увлекательно рассказывает на страницах данной книги, раскрывает перед читателями великолепный мир животных и учит воспринимать его многообразие. Устоявшееся выражении «юный натуралист» только на первый, поверхностный взгляд сегодня забыто. Дети с их пытливостью и любопытством никогда не перестанут интересоваться всем, что их окружает, в том числе и животным миром. Эта книга поможет им узнать о нем больше и ответить на многие и многие вопросы.

---

У бегемотов подушки — их толстенькие маленькие бегемотики. А у лисицы — пушистый хвост. Свернувшись, она кладет его под голову. Так же и панда делает, и большой муравьед. У них и у многих лемуров хвост — еще и одеяло: его и под голову кладут и укрываются им.

Перья птиц — и перина, и одеяло. Сжавшись в комок, птицы прячут голову под крыло и спят себе. «Под крыло» — это, впрочем, только так говорится. На самом деле прячут они не голову, а только клюв (по ноздри) и не под крыло, а в перья спины, вернее, плеча.

Но цапля, которой ее шея, как и жирафе, доставляет немало лишних хлопот, втыкает клюв не сверху, а спереди крыла — под кистевой сгиб. Страусы из-за чересчур длинных шей не спят, как положено птицам. Они либо поднимают голову высоко вверх, либо вытягивают перед собой по земле (а ноги за собой — назад).

Австралийские страусы казуары и пингвины, разучившись летать, давно потеряли маховые перья, но старый инстинкт класть «голову под крыло» почему-то сохранили. И часто, хотя и безуспешно, пытаются это сделать. Но так как маховых перьев на крыльях у них нет, клюву держаться там не в чем, и голова всякий раз сонно падает вниз.

«Комично выглядят, — говорит Зденек Веселовский, — засыпающие утята и гусята. С первого же дня жизни пробуют они засунуть клюв в то же место, что и взрослые. Но перья у них еще не выросли, и у клюва нет опоры, а поэтому голова их падает вниз, и они от этого просыпаются. Но снова и снова, засыпая, тычут клюв туда, где он не может удержаться».

А пеликан умница: свой громоздкий клюв-мешок даже и не пробует положить «под крыло». Он просто поворачивает голову на сто восемьдесят градусов назад и надежно помещает его себе на спину.

Не только, впрочем, пеликан решительно отказался от крыла как упора для клюва.

Аисты, дрофы, голуби, козодои, рябки, засыпая, просто втягивают голову между плеч.

Цапли, журавли, аисты, фламинго, гуси и утки часто спят и дремлют на одной ноге. Гуси и утки голову тогда кладут «под крыло», противоположное ноге, на которой стоят. Но фламинго наоборот: утыкая клюв в плечевые перья, шею сгибает в сторону ноги, на которой стоит.

На Новой Гвинее, Молуккских, Зондских и Филиппинских островах водится «сумасшедший» попугай лорикулюс. Он спит, подобно летучим мышам, повиснув на суку вниз головой! Все другие птицы спят на ветках нормально: головой вверх. При этом их пальцы автоматически, без сознательного усилия крепко обхватывают сук. Особые приспособления на сухожилиях ног (зубцы, входящие в пазы сухожильной сумки) надежно фиксируют сжатые вокруг ветки пальцы, подобно тому как удерживается в муфте вытянутый за рукоятку трос ручного тормоза автомобиля. Чем больше тяжестью своего тела давит птица на ноги, тем прочнее держат они сук. Поэтому наши куры и не падают по ночам с насеста.

Спят на воде и под водой

Утки, когда спят на воде, одну ногу вытягивают вниз и время от времени гребут. Они кружатся на одном месте, и ни ветер, ни волны не прибивают их к берегу, где опасно.

Бегемоты, буйволы и африканские водяные козлы тоже спят нередко в реке или озере на мелком месте, лежа на дне и выставив из воды ноздри и глаза.

Но интересней тюленей никто, пожалуй, в жидкой стихии не спит. У них два способа. Первый: просто лежат, распластавшись на поверхности, так что лишь верх спины торчит над волнами, а голова в воде. Временами голова дремотно поднимается, ноздри автоматически открываются, тюлень делает несколько вдохов, и голова опять падает вниз.

Второй способ совсем оригинальный. Впервые описал его английский зоолог Р. Локли в 1937 году, потом видели и другие. Локли наблюдал за парой тюленей, самцом и самкой, в одном из аквариумов Германии. Глубина в бассейне была около двух метров. Самка уснула первая: закрыла глаза и медленно стала опускаться на дно. Самец плавал вокруг, но она не просыпалась. Потом задремал и он. И тут, говорит Локли, «я увидел, что самка поднимается вверх, слегка шевеля ластами. Ее глаза были плотно закрыты, когда она показалась на поверхности и начала шумно дышать. Сделав около шестнадцати глубоких вдохов, закрыла ноздри и опять опустилась на дно. Дышала она примерно минуту, не раскрывая глаз. Нет никакого сомнения, что тюлениха все это время спала.

Она опускалась на дно, дремала там минут пять и снова поднималась дышать. Глаза не открывала. Ее партнер поступал так же. Оба тюленя спали полчаса, всплывая и опускаясь каждые пять минут, пока какой-то шум не потревожил их».

Опускались на дно и всплывали они хвостом вниз, головой вверх, то есть держали тело вертикально. Такой же «вертикальный» сон наблюдали однажды у моржей и манатов (американских морских коров).

Морские львы спят совсем иначе: подобно человеку, который без движения лежит в воде на спине. Ласты, передние и задние, и конец морды морские львы поднимают над водой. И в дремоте, инстинктивно и ловко балансируя ими, не тонут.

Морская выдра калан, что живет на Командорских островах в Тихом океане, — та, что камень под мышкой носит, — тоже спит в воде, на спине.

Если уже речь зашла о том, кто как в воде спит, то тут, конечно, нужно и о рыбах немного рассказать. Ведь они тоже спят.

Немецкий зоолог Е. Вебер, пожалуй, самый большой в этом деле специалист. Недавно он написал научную статью о том, как спят рыбы. Что все они спят, он не сомневается. Пелагические рыбы, которые живут не у дна, а в толще вод, спят лежа пластом в воде, придонные — на дне или в подводных пещерах. Коралловые рыбешки прячутся в щелях и нишах рифов, а мальки цихлид — во рту у мамы!

Акулы спят — закрыв веками глаза — на боку у самой поверхности моря. Корабли натыкаются иногда на спящих китовых акул.

Северную китовую акулу[46] англичане прозвали «баскингом», то есть акулой, «греющейся на солнце». Она часто лениво дремлет у самой поверхности, словно принимает солнечные ванны.

Луна-рыба тоже спит на боку, качаясь на волнах.

На дне рыбы спят: одни — на боку, другие — свернувшись дугой, третьи — стоймя вверх или вниз головой. А карликовый и электрический сомы — лежа на спине.

Вильям Виб, известный американский исследователь, однажды ночью случайно нашел у самого берега, на песчаном мелководье, целый лагерь сонных рыб. Это были шары-рыбы[47]. Несколько сотен, все спали лежа на песке. Некоторые — друг на друге, другие — бок к боку. «На одном месте в свете фонаря мы насчитали шестьдесят штук. Спали они на правом боку, слегка присыпав себя песком».

Большой скат-хвостокол безмолвно проплыл над рыбьей спальней, и тридцать скалозубов проснулись и в панике бросились в разные стороны, спросонья натыкаясь на камни и водоросли.

Наш зоолог П. И. Мариковский видел спящих на дне небольшого озерка рыбок-шиповок. А над ними, на самой поверхности, «сбились кучкой жуки-вертячки. Они издалека заметили меня и мгновенно заметались. Вместе с ними взметнулось черное дно и превратилось в тысячную стайку рыбок-шиповок. Я уселся на берегу, замер, застыл. Вертячки сразу успокоились, а рыбы тотчас же улеглись на дно». Вертячки, сами того не сознавая, охраняли рыбий покой.

Очень странный сонный лагерь сфотографировал доктор Гаджер. В одной из рек штата Миннесота в США он увидел отдыхающих на дне форелей. Все рыбы, а их было больше сотни, выстроились, как солдаты на параде, в восемь ровных рядов на равном расстоянии друг от друга!

Самые крупные зоопсихологи пробовали и так и этак объяснить, зачем форели построились в шеренги и как удалось им сохранить столь ровные ряды. Но пока все объяснения не очень убедительны.

Спящих рыб изучал и профессор Йельского университета Эддисон Веррилл, известный знаток осьминогов и биолог-эрудит. Веррилл, говорят, помнил латинские названия и основные особенности всех девятисот новых открытых им видов животных. Это был человек удивительной работоспособности. Если чем-нибудь увлекался, то отдавал делу все силы, все дни и ночи: почти не ел, не спал, работал по двадцать два часа в сутки. И никогда не болел, не уставал. В восемьдесят пять лет Веррилл отправился в двухлетнюю экспедицию в южные моря и привез оттуда коллекцию из тысячи разных животных.

Когда Веррилл работал на Вудсхолской океанологической станции, он много бессонных ночей провел у аквариумов с рыбами. И вот заметил, что многие рыбы, засыпая, … перекрашиваются. Некоторые спят в странных позах. Таутог, похожая на окуня морская рыба-губан, спит на боку, наполовину закопавшись в гальку. Как и человек, он во сне часто поворачивается. Наждак-рыба[48] устраивается на ночь всегда в углу и упирается спиной в стекло аквариума или в какой-нибудь камень. Днем она украшена бурыми темно-зелеными пятнами. А на ночь «переодевается»: зеленеет, плавники и хвост чернеют. Скап, или порги[49], когда не спит — серебристый, а когда спит — бронзовый с черными поперечными полосами. Спят скапы в зарослях водорослей и морской травы; понятно, что здесь поперечные полосы хорошо маскируют рыбу (вспомните зебру!). Веррилл нарочно несколько раз освещал среди ночи аквариум, и всякий раз скапы, просыпаясь, тут же перекрашивались в серебристую дневную «униформу».