Михаил Белозеров - Золотой шар

• Название: Золотой шар
• Автор: Михаил Белозеров
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4226-0194-3

Она — порождение техногенной катастрофы. Со всех сторон на нее нацелены ядерные боеголовки. Ее готовы уничтожить по первому приказу — если вдруг увидят в ней хоть малейшую угрозу человечеству.

Зона.

Здесь убивает все: аномальные «поля» и ловушки, растения и звери, мутанты и люди. Здесь воздух пропитан смертью. Его рассекают тяжелые снайперские пули, разогревает адский жар раскаленных песчаных ям, сотрясают залпы артиллерии сталкерского бронепоезда. Но это мало кого останавливает.

На Зону проникают охотники за артефактами, искатели приключений. Сюда отправляется и тележурналист Костя Сабуров. Зона расширяется вглубь. В ней открывается Дыра- иной, ни на что не похожий мир, полный артефактов. И все ищут Сердце Дыры. Там находится самый желанный артефакт.

Золотой шар.

Люди готовы рисковать жизнью ради обладания им. Ради этого они готовы лишать жизни других людей. А на что будет готов пойти журналист Сабуров?

---

Костя с Бараско видели, как погиб Леонид Куоркис. Они как раз вышли на опушку, и здесь Бараско бросил первую гайку. А на немой вопрос Кости, почему именно здесь, туманно объяснил:

— Я не знаю, я просто чувствую.

Потянув за собой кусок серой бечевки, гайка благополучно перелетела через невысокий куст. Костя пошел за гайкой, однако именно куст показался ему непреодолимым, и он решил обойти его снизу по склону.

— Стой! — крикнул Бараско.

Костя застыл и даже присел от неожиданности. Бараско подбежал к нему.

— Смотри! — он показал на склон.

— Ничего не вижу.

— А сухие ромашки на бугре?

— Вижу.

— Я не знаю, как вы это называете. Мы — «проплешиной» или «ямой».

— Какая же это «яма»? — удивился Костя.

Костя хотел признаться, что он новенький, что многого не понимает, но прикусил язык. Не надо, чтобы кто-то догадывался о моей скромной квалификации сталкера, подумал он. И решил послушать умного человека, ведь везет не только дуракам.

— Обычно температура такой «проплешины» выше, чем у окружающей травы. Этого бывает достаточно, чтобы там поселилась ловушка.

— Любая? — спросил Костя, с любопытством наблюдая за «проплешиной».

— Иногда под тонким слоем почвы живет «ведьмин студень», иногда «аттракт».

— А чем они отличаются?

— В «студне» кости становятся мягкими, как пластилин на солнце, и человек живет не больше пяти минут. Я знаю одного сталкера, который коснулся «студня» всего лишь мизинцем левой руки, но зато вовремя успел отрубить себе кисть. Он так ее и таскал на груди, потому что она не разлагалась и даже не высыхала, а стала мягкой, как гуттаперч. А «аттракт» действует, как горячая песочная яма. Разогревается мгновенно, как микроволновка. Человек варится в собственном соку. Понял?

— Понял.

Откуда он знает о микроволновке? — удивился Костя, но промолчал.

— Поэтому сторонись старых кострищ. А вон, кстати, кто-то и лежит… Медведь, похоже. Был такой сталкер.

Костя приподнялся и увидел ниже по склону что-то белое, похожее на кости.

— Вблизи «ям» резких движений не делай! — одернул его Бараско. — Громко не разговаривай!

Костя снова присел. Действительно, над «проплешиной» сразу возник горячий столб воздуха. Трава и деревья виднелись за ним, как сквозь линзу. Раздался странный свист. Столб неуверенно качнулся в сторону Кости и Бараско и растаял так же внезапно, как появился.

— Фу-у-у… — вытер пот со лба Бараско. — Кажись, я дал маху.

Костя с удивлением посмотрел на него: неужели они были на краю гибели? Но кто он, этот полицай? Опытен, но, как и всякий человек, допускает ошибки. Непонятно, молод или стар, ежик на голове, первая седина на висках. Шея повязана грязным бинтом. В ботинках красные шнурки. А в глазах тоска. На любой тусовке о таком бы сказали — неудачно понтит друг. На художника не тянет. Скорее — на поэта-отшельника. Диковат. Конечно, подумал Костя, потаскайся шестьдесят с лишним лет по Зоне, и не таким станешь.

— Там «аттракт» сидит, — уверенно сказал Бараско. — Уходим.

В этот момент они увидели метрах в пятидесяти Семена Тимофеевича. Тот двигался в тени деревьев, и Костя, находясь под впечатление увиденного и услышанного, не успел его окликнуть. Может быть, это даже не Семен Тимофеевич? — подумал он, с удивлением провожая его взглядом — уж слишком быстро Семен Тимофеевич шел.

Бараско тоже замер.

— Слышь, ты бы дал мне винтовку, а? — и уверенно протянул руку.

Черт, подумал Костя, таскаю сдуру. Если б он хотел от меня избавиться, у него было для этого сто десять способов.

— Держи, — и в придачу сунул ремень с патронташами.

Бараско щелкнул затвором и взял на прицел опушку леса. Только тогда Костя что-то сообразил и тоже изготовился со своим «шмайсером», хотя ему пришлось с ним повозиться — затвор у автомата был под левую руку.

Вслед за Семеном Тимофеевичем выскочил большой Куоркис. На этот раз у Кости желание окликать вообще не возникло.

Куоркис почти нагнал Семена Тимофеевича, когда попал под удар «дровосека». Все произошло так быстро, что Костя увидел в воздухе только кровавый ком, и они побежали по всем правилам сталкеров, оставив в траве три или четыре гайки. Но прогалину пересекли благополучно и упали за первыми кустами.

— А еще заметь, — сказал Бараско, на которого смерть Куоркиса не произвела никакого впечатления, — что большинство ловушек активизируются только днем. Бойся БЛА.

Костя не успел спросить — почему? Из леса выскочили Калита и Жора Мамыра. Но и с ними Косте почему-то общаться не захотелось. А вот Бараско проявил интерес:

— Интересно было бы знать, куда они идут?

— В Припять, наверное. Куда еще? — ответил Костя. — Хочешь с ними?

— Нет. Тот, кто в Зоне ходит следом, погибает первым.

— Хорошее правило, — согласился Костя и оглянулся: ни Калита, ни Жора к злополучной сосне даже не приблизились, а тут же ушли туда, откуда появились.

После того, как он наслушался Бараско, трудно было обвинить их в равнодушии. Совсем недавно Калита послал его на смерть, и Костя понял, что в Зоне каждый за себя, ну, пожалуй, кроме Семена Тимофеевича и Дубасова. Эти люди проявили к нему сочувствие.

А над Зоной беспечно плыли облака и ласково светило солнце, и Косте в его ватнике, который хоть и был облегченным, стало жарковато. Но бросить его он так и не решился, потому что остался бы в одной рваной рубахе. Джинсовую куртку он выбросил еще раньше, потому что от нее остались одни лохмотья. Да и честно говоря, голубой цвет в лесу был сильно заметен, поэтому Костя о куртке не сожалел.

Плана у них как такового не было, разве что идти вслед за Калитой, выдерживая дистанцию, поэтому Бараско предложил:

— Пойдем-ка, вооружимся, а то с этими пукалками, — он тряхнул СВТ-40, — много не навоюешь.

— А, вот ты где! — раздался голос, и на тропинке, как черт из табакерки, возник полицай. — Господин капитан страшно недоволен.

— Да… здесь… — неопределенно ответил Бараско, делая знак рукой Косте.

Но и без этого Костя сообразил и спрятался за толстым стволом березы.

— Ну пойдем, милок, — вздохнул полицай. — Господин капитан приказал доставить тебя живым или мертвым. Только без глупостей. А то смотри — как жахну! — предупредил он.

Положение осложнялось еще и тем, что винтовка у Бараско висела на плече, а в руках полицая держал пулемет-пистолет МР-40. И Бараско знал, что делает пуля калибра девять миллиметров, попадая в грудь человеку. Поэтому он сказал:

— Ты что, Степан? Я же свой. Петра помнишь? Вот ищу вас. Куда же я без своих? Пускай меня Зона сожрет, если вру!

— Знаем, знаем… — словно бы равнодушно заметил полицай. — Я давно заметил, что ты, как волк, в сторону глядишь. Ручками-то… ручками-то… не дергай!

— Да я не дергаю, окстись, Степан!

— Ну и не дергай!

— Да не дергаю!

— Кинь на землю винтовку-то! Кинь!

А Костя все никак не мог нащупать рукоять взвода затвора. По привычке он искал ее справа, как у АКМ, а она была слева. Он клацнул затвором как раз в тот момент, когда Бараско вроде бы в растерянности уронил на тропинку СВТ-40. Костя выскочил из-за березы и с криком:

— Умри, сволочь! — дал очередь поперек тропинки, на которой стоял полицай.

Он ждал, что полицай упадет, а тот все не падал и не падал, да к тому же приподнял ствол МР-40…

Не разбирая дороги, они неслись лесом.

— Ты чего так долго?! — укорял Костю Бараско. — Я уж решил, что мне конец — получу пулю от эсэсовца.

— Выходит, ты изменил свою судьбу?

— Выходит, — согласился Бараско и от удивления так резко остановился, что Костя наступил ему на ногу. — Только едва в штаны не наложил. Слушай, а ведь это дело надо обмыть!

— Где? — удивился Костя, оглядываясь на заросли молодых елок.

Он вспомнил, что не ел со вчерашнего дня, и в животе заурчало.

— Ну не здесь, конечно, — таинственно сказал Бараско. — А есть у меня одно местечко. Так, где наша труба? — Он взглянул поверх деревьев, ища главный ориентир Зоны — уцелевшую трубу теплостанции. — Значит, нам сюда! — и ткнул пальцем в чащу.

Через десять минут они ступили на хорошо протоптанную тропинку, которая привела их к широкому, как зев, люку, у которого, сидя на корточках, курил косяк бородатый сталкер в папахе черного цвета. Он мечтательно смотрел на небо в просвет сосновых вершин и сосредоточенно выдыхал дым из ноздрей. Косяк он держал легко и изящно, так держат секретарши сигарету в дорогих телестудиях. На коленях у него лежал АКМ.

— Что нового, Джангер? — спросил Бараско.

— Сижу курю, — невозмутимо ответил Джангер. — Друга жду.

— В Зону идете?

— А куда еще? Деньги всем нужны.

— Это ты на прошлой неделе на Кровавом болоте «куни-кори» взял? Говорят, самого «дантая» обманул?