Сергей Марков - Путь к Большой Земле

• Название: Путь к Большой Земле
• Автор: Сергей Марков
• Издательство: Терра-Книжный клуб
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2002
• ISBN: 5-275-00659-4

Книга о безвестных сынах Отчизны, которые много столетий назад прежде иных знаменитых иностранцев проникали в далекие моря, открывали Русскую Америку.

---

Вскоре оба корабля покинули Северную Америку и пошли к устью реки Камчатки. Изнуренные мореплаватели еле справлялись с парусами.

Первые русские поселенцы Аляски зазимовали в теплых избах Нижне-Камчатского острога.

ГОСПОДА ГЕОДЕЗИСТЫ

Наш старый знакомый, казак из чукчей Николай Дауркин, в 1769 году снова искал «Большую Американскую землю» против Медвежьих островов. Все еще была жива мысль Плениснера о близости Америки к устью Колымы,

Дауркин вел с собой трех господ геодезистов — И. Леонтьева, И. Лысова и А. Пушкарева.

Эти прапорщики, вооруженные квадрантами, треножниками и подзорными трубами, тоже надеялись, узреть американский берег. «Земля Андреева не давала им покоя.

Представление о походе казака-чукчи и геодезистов дают карта[93] и «Экспликация» Дауркина 1774 года, особенно последняя.

Они отправились из устья Колымы на запад по берегу моря к речке Убиенной и увидели у озера Хомучева Лаптевский маяк. От устья речки Якутской сошли к морю и шли льдами, оставляя влево высокие береговые утесы, до устья Крестовки. От нее начался перевод на первый Медвежий остров.

Николай Дауркин, конечно, был одержим. На Медвежьих островах он прежде всего кидался на осмотр древних строении, так прочно сидела в нем мысль о русской крепости на Хевуврене, что в Северной Америке. На третьем Медвежьем острове он осмотрел укрепление, построенное незнаемыми людьми из дикого серого камня. И на пятом острове казак-чукча снова стоял у полуразвалившихся крепостных стен, сложенных из плавника.

С пятого острова пошли на север. Дауркину и господам геодезистам удалось подняться до 70°58' северной широты. Но морской лед был так тонок, что люди слышали, как колышется и дышит холодная пучина под их ногами. Искатели «Большой Американской земли» были вынуждены вернуться обратно в Нижне-Колымский острог.

Неотвязная мысль снова овладевает Николаем Дауркиным. Он составляет карту 1774 года и помещает на ней крепость с надписью: «Деревянная крепость той Большой земли…»[94]

Дерзания Федора Розмыслова и походы Дауркина вместе с господами геодезистами были тесно связаны с теми трудами, что совершали сподвижники Креницына и Левашева под небом Северной Америки.

ГИБЕЛЬ ПЕТРА КРЕНИЦЫНА

Карл Третий, король испанский, был встревожен русскими успехами на севере Тихого океана. Монахи-францисканцы держали совет с капитанами кораблей, отправлявшихся к 50° северной широты. Это было в 1769 году. Вот когда снова вспомнили о сказочном Аниане! Возникли католические миссии в Калифорнии. Брат Жюниперо поставил на морском берегу крест с надписью об основании Монтерея. Одновременно монахи стали застраивать Сан-Диего. Но выше 36°48' северной широты испанцам тогда продвинуться не удалось, как они ни старались. В 1770 году, после бедствий, перенесенных на Умнаке, в Болыперецк и Охотск возвратился Афанасий Очередин. «Компанионы» В. Шилов, И. Лапин, А. Орехов были обрадованы богатой добычей, доставленной подштурманом в трюмах «Святого Павла». Он привез бобров и много лисиц. Лисьи острова оправдывали свое название.

На пановском корабле пришел и Евстрат Деларов, македонский грек, добывший более пяти тысяч бобров. Вернулись Вторушин со Смолиным с Умнака и Уналашки, Коровин и Коренев на «Петре и Павле», побывавшие на Андреяновских островах. (Более раннее плавание на «Живоначальной Троице», их исследования и знакомства с мужиком Кашмаком мы уже описывали под 1764 годом.)

Сдав умнакских лисиц, Афанасий Очередин принялся за составление карты Алеутских островов[95]. Эта карта настолько понравилась камчатскому и охотскому начальству, что шиловский мореход вскоре был затребован в Иркутск в губернаторский дом, куда он и привез свой чертеж.

Панков на «Святом Александре Невском» двинулся к Ближним островам, обрекая себя на четырехлетние скитания в бобровых водах. Иван Соловьев, знаток глубника, межника и обедника, держал свой путь к Уналашке на корабле «Святой Павел». К родным берегам он возвратился только через пять лет.

Набравшись сил в Нижне-Камчатском остроге, герои Восточной экспедиции приготовились к отплытию в Охотск. Но их постиг страшный удар. Однажды Петр Креницын вместе с казаками Иваном Черепановым, Василием Сизовым и Семеном Каюковым плыли в лодке по реке Камчатке. Утлую посудину внезапно захлестнуло высокой волной. Креницын и Черепанов пошли ко дну и утонули.

Начальство над экспедицией принял Михаил Левашев. Он поднял паруса на гукоре «Святой Павел», а Афанасию Дудину-меньшому передал галиот «Святая Екатерина». В самом начале августа 1770 года оба корабля пришли в Охотск, где их встретил Федор Плениснер; Спустив флаги на судах, Левашев передал их начальнику порта и трудными сухопутными и речными дорогами двинулся в сторону Якутска. Небольшая часть людей, участвовавших в плавании, остались на Камчатке. Среди них были штурман Максим Чурин и подштурман Дмитрий Бочаров.

БРАТЬЯ ШМАЛЕВЫ ПИШУТ МИЛЛЕРУ

Казак-чукча Николай Дауркин в марте 1770 года снова вышел из Колымского острога вместе с теми же господами геодезистами к Лаптевскому маяку. Четыре дня двигались они к Медвежьим островам, перешли на пятый остров. Сойдя на морской лед, путники устремились к северу, целую неделю искали окраину Американской матерой земли и опять остались в горьком разочаровании.

В Петербурге, у адмирала Алексея Нагаева, уже сидели сибирский гость Тимофей Шмалев и никому не известный десятник Федор Лобашков. Десятник отдал Нагаеву описание устья Колымы и Медвежьих островов. Конечно, здесь шел разговор об Америке — о том, прилегла ли она своим краем к Медвежьим островам. Бумаги Лобашкова до сих пор не разысканы.

По Петербургу Тимофей Шмалев ходил в сопровождении «американца» — алеута Осипа Кузнецова, которого он привез для показа двору.

В миллеровских «Портфелях» лежит «Примечание» Шмалева об этом «американце».

В 1770 году начинается переписка между братьями Шмалевыми и Миллером, и с этого времени знаменитые миллеровские «Портфели» начинают пухнуть от донесений, примечаний и описаний, составленных братьями — знатоками русских дел на Восточном океане[96].

В самом начале 1771 года Г. Ф. Миллер в письме к И. А. Эйлеру сообщил о том, что на пути из Москвы в Тобольск умер какой-то «американец». Это был Осип Кузнецов, возвращавшийся на Камчатку со Шмелевым.

В этом же письме Миллер жаловался на швейцарца Энгеля — того самого, что составлял несовершенные карты Берингова моря и обвинял Миллера в «удлинении берегов» Российской империи на Северо-Востоке.

Берега эти действительно собирались тогда удлинять, ибо граф Иван Чернышев, вице-президент Адмиралтейств-коллегии, в начале 1771 года ставил вопрос о новых исследованиях на Восточном океане.

Карта Нагаева, составленная по рассказам и отчету десятника Лобашкова, была немедленно поднесена Екатерине Второй. В Тобольск поскакал курьер с письмом Чернышева к губернатору Денису Чичерину. Адмиралтейств-коллегия требовала сообщить подробно о гибели Креницына и ускорить доставку всех бумаг, карт и журналов его экспедиции. Казак-чукча Николай Дауркин разведывал морской берег от Колымы до Баранова камня.

ЛЕВАШЕВ В ПЕТЕРБУРГЕ

В октябре 1771 года Михаил Левашев достиг Петербурга, который покинул более семи лет назад.

Вскоре Адмиралтейств-коллегия принимала от него рапорт о деятельности Восточной экспедиции и особый «Экстракт». Полностью он назывался так: «Экстракт из журналов морской секретной экспедиции под командою флота капитана Креницына и капитан-лейтенанта (что ныне капитан) Левашева разных годов в бытность их в гой экспедиции, с 1764 по 1771 годы». К «Экстракту» Левашев приложил записки — об Уналашке и ее жителях, об ясаке, о русских промышленниках, добывающих уналашкинских лисиц.

Убеленный сединами Алексей Нагаев с юношеским пылом взялся за изучение бумаг и карт Восточной экспедиции. Он хотел полностью напечатать путевые журналы мореплавателей, составить жизнеописания Креницына и Левашева, но не смог этого сделать.

Обзор событий 1771 года мы закончим на походе Ивана Соловьева. Шалонник — ветер поморов — наполнял паруса «Святого Павла», когда, перезимовав на Курилах, Соловьев пошел к Лисьим островам, к Акуну, где и провел зимы 1771 и 1772 годов.

В 1772 году уже известный нам Василий Шилов, Иван Лапин и тульский оружейник Афанасий Орехов вверили бот «Святой Владимир» устюжанину Василию Шошину и Потапу Зайкову. На пути к вновь обретенным островам мореходы зазимовали на Командорах К берегам Северной Америки двинулся и Дмитрий Брагин, но его корабль выкинуло на скалы у южного конца Камчатки, где брагинцам пришлось остаться до весны. Бывалый Иван Коровин устремился к Андреяновским островам.

Северную часть Большой земли не забывали. В 1772 году чукча-казак Николай Дауркин, возвратясь из похода с целью поисков берегов Северной Америки против Медвежьих островов, дал одну из своих карт штурману Ивану Добржанову. Тот составил новую карту и снова изобразил на ней знаменитый острог на Хевуврен-реке!