Антология - Русский романс

• Название: Русский романс
• Автор: Антология
• Издательство: Правда
• Жанр: Лирика
• Год: 1987

Предлагаемый вниманию читателей сборник — одна из самых полных антологий русского романса, охватывающая два с половиной века развития этого жанра (XVIII — первая половина XX века). В книгу включены стихотворения Жуковского, Пушкина, Тютчева, Фета, Полонского, Блока, Есенина и многих других известных и неизвестных поэтов, нашедшие свою вторую — музыкальную — жизнь в творчестве русских композиторов.

Составитель Вадим Львович Рабинович.

---

ГРИГОРИЙ ХОВАНСКИЙ

(1767–1796)

28. Романс («Намедни в рощице гуляя…»)

Намедни в рощице гуляя,
Где птички порхали одне,
Там песни соловья внимая,
Вдруг что-то грустно стало мне.

Невольным образом вздохнувши,
Я с горя к речке подошел,
И, на ветвистый дуб взглянувши,
Под тень на бережок я сел.

Луна свой вид изображала
В студеной зе́ркальной реке
И тихи воды посребряла,
А соловей пел вдалеке.

То громко пел, то очень нежно,
То жалобно он тосковал.
Я, слушая его прилежно,
В задумчивость глубоку впал.

Меж тем он, в рощице летая,
На дуб ветвистый прилетел,
И, душу томну услаждая,
Еще, еще нежнее пел.

Из глаз вдруг слезы покатились
И облегчили грудь мою;
Слезами чувства освежились —
Я обратился к соловью.

«Ужель и ты несчастье знаешь,
Любезный, милый соловей?
Иль только мне лишь сострадаешь
Ты в горькой участи моей?

Я матери, отца лишился, —
В слезах ему я говорил, —
А там — жестокою пленился
И без надежды полюбил!..

Но ты, мой друг, о чем сгрустился,
И отчего ты так уныл?»
— «Я с милой, с милой разлучился:
Я только для нее и жил!

Она вечор мне изменила!
Я муку лютую терплю;
Она другого полюбила,
А я так всё ее люблю!»;

Пропел и полетел тихонько
Неверную свою искать;
А я, вздохнув, пошел легонько
Домой по милой тосковать.

Пришел — и легкий сон на время
Плениру предо мной явил.
Проснулся я и зол всех бремя
Еще сильнее ощутил.

<1796>

29. Романс («Лейтесь, слезы, вы ручьями!..»)

Лейтесь, слезы, вы ручьями!
Дайте сердцу отдохнуть.
Мне назначено судьбами
Ввек в несчастии тонуть.

Но почто вооружился
Ты, злой рок, против меня?
Ах! давно ль отца лишился?
Уж в земле и мать моя!

Нет родителей со мною!
Парка их пресекла дни.
Я остался сиротою;
Горести со мной одни!

О любовь! ты подкрепляла
Дух, размученный тоской;
Сердце ты еще питала,
Облегчая жребий мой.

A теперь меня лишаешь
И последних ты утех;
К горю горе прибавляешь —
Ты несчастий злее всех!

Ты, кем я горю, пылаю,
Кем привязан к жизни сей;
Ты, кого я почитаю
Божеством души моей!

Страсть мою ты презираешь!..
Нет уж боле сил терпеть.
Знать, ты смерти мне желаешь —
Мне не трудно умереть.

Кто, как я, с тобою страстен,
Чья вся жизнь лишь бед полна,
Ах! тому, кто столь несчастен,
Смерть не может быть страшна.

Я надежды всей лишился:
Без надежды можно ль жить?
Если ж я страдать родился,
Жизнь я властен прекратить.

Жизнь! тебя я покидаю…
К вам, родители, иду;
Смерть с веселием встречаю —
В ней я счастие найду.

<1796>

НИКОЛАЙ ШАТРОВ (1767–1841)

30. Песня («Катя в рощице гуляла…») [49]

Катя в рощице гуляла,
Друга милого искала,
Кой клялся ее любить,
Всякий вечер с нею быть.

Но уж солнце закатилось,
Небо ясное затмилось,
На цветы роса падет,
А сердечный друг нейдет!

Уж и полночь наступает,
И над рощею сияет
В мраке полная луна,
Катя в роще — всё одна.

Всё одна и понапрасну,
Обольщая душу страстну,
Друга ищет, друга ждет,
Другу голос подает.

Друг нейдет — и всё немило:
Сердце в Кате приуныло;
Стала Катя тосковать,
И не знала — что начать!

Руки белые ломила,
То стояла, то ходила,
То смотрела сквозь лесок
И кляла свой лютый рок.

«Милый!» — Катя говорила.
«Милый», — роща повторила.
«Иль пришла моя беда?»
Отвечала роща: «да!»

Катя вдруг остановилась,
Испугалась — чувств лишилась;
И казалось ей в тот час,
Что и лунный свет погас.

Мысли все у ней смутились,
Слезы градом покатились:
Исчезал огонь в глазах
И румянец на щеках.

Роща стала ей ужасна;
И без друга Катя страстна,
Заливался слезой,
Понесла тоску домой.

<1798>

С. МИТРОФАНОВ

31. Песня («За горами, за долами…») [50]

За горами, за долами,
За лесами, меж кустами
          Лужочек там был.

На лужке росли цветочки,
Вокруг милы ручеечки
          Блистали в струях.

Птички нежны песни пели,
Слышны там были свирели,
          Соловей свистал.

Вся природа веселилась,
И утеха там резвилась,
          Веял ветерок.

Недалёко был там холмик,
А на холмике был домик,
          На всей красоте.

Подле домика дубочек,
Где сидел душа-молодчик
          В кручине, в тоске.

Поджав рученьки сидел,
На цветочек всё смотрел —
          Песенку запел.

Ах! ты милая моя!
Миловидная моя!
          Скушно без тебя.

Все кусточки и листочки,
И прекрасные цветочки
          Здесь не веселят.

Они грусть лишь умножают,
Мне тебя напоминают,
          Как резвились здесь.

Мы играли в мотылечки,
И любовь плела веночки
          Всякий вечерок.

Целовались, миловались, —
Птички, глядя, любовались,
          Как любились мы.

А теперь в несносной скуке,
Душенька, с тобой в разлуке —
          В смертельной тоске.

Нет минуты, ни часа,
Чтоб не зрелася краса
          В сих твоя местах.

Где всегда часто гуляли,
Песенки с тобой певали,
          Сидя на траве.

Вдали эхо раздавалось,
И сердечко восхищалось
          Среди всех отрад.

Без тебя здесь всё не мило —
Всё не мило, воё постыло;
          Скрылся свет от глаз.

Сердце ноет, ноет, ноет;
Во разлуке плачет, стонет
          Добрый молодец.

Не тужи, не плачь, детинка;
Ты мне жалок, сиротинка!
          Увижусь с тобой

Опять будем мотылечки,
И по-прежнему дружочки
          С тобой, милый друг.

<1799 >

ИВАН ДОЛГОРУКИЙ (1764–1823)

32. «Без тебя, моя Глафира…»

Без тебя, моя Глафира[51],
Без тебя, как без души,
Никакие царства мира
Для меня не хороши.
Мне повсюду будет скучно,
Не могу я быть счастлив;
Будь со мною неразлучно,
Будь со мной, доколе жив!

Ни богатства не желаю,
Ни в большие господа;
Всё другим то уступаю,
Будь лишь ты со мной всегда.
Вот одно мое желанье!
У меня другого нет;
Без тебя — вся жизнь страданье,
Без тебя — пустыня свет.

Я люблю тебя всех боле,
Я люблю одну тебя;
В толь приятной сердцу доле
С кем сравняю я себя?
Ах! ни с кем, ни с кем, конечно!
Только ты люби меня;
Буду счастлив, будешь вечно
Ты мой друг и жизнь моя!

1790-е годы

ПЕТР ШАЛИКОВ